Сверхчеловек

12. Нежданный «баран»

— Ничего. Я не обижен. То, что ты сказала — логично. И правдоподобно. Но!

Про себя-то я точно уверен. Я этого не делал. А в Высший Разум я не верю. И вообще: знаешь, даже у местного, примитивного пока, человечества, есть житейская мудрость. Аналогичная нашей. Называется бритва Оккама.

— Это ещё что за штука?

— Да пословица. Типа, что если есть более простое объяснение факту или событию, не нужно выдумывать более сложного и изощрённого.

— В смысле?

— В смысле, что всё-таки всё произошедшее можно — ну, с некоторой натяжкой! — считать случайным совпадением. Чередой независимых друг от друга событий. И принять, что просто оно вот так совпало, что просто кажется кем-то спланированным.

Например, я точно знаю, что в момент, когда наши принялись убивать друг друга, на Солнце была воистину чудовищная вспышка! И восемьсот метров — не слишком-то хорошая защита, если разобраться. Вон: гхаш зарылись на полтора километра. А ведь Марс — дальше! От Солнца.

Поэтому я всё же грешу на чисто внутренние проблемы. Мы, наша смена, здесь уже девять месяцев. И за это время наверняка многие наши поднадоели друг другу. Да и прямые стычки, я помню, уже были. Юманс чуть не придушил Воллера, а Ботрак гонялся с ножом за Авексом… Я же помогал им «прийти в себя»! Причём поводы, насколько помню, имелись ничтожные! Этот у этого солонку из-под носа утащил, а тот — тому на ногу наступил. Якобы — случайно.

А нейтрино, и прочие лямбды и каппа-лучи (Срочно выуживаю эти мудрёные названия из её мозга!) реально — пробуждают то наше звериное, первобытное, что мы прячем в глубине своих душ и мозгов…

Не изжили мы ещё до конца злобную обезьяну из своего разума! И она иногда вырывается на волю! А если под руку подвернётся оружие… — тяжко вздыхаю. Чувствую себя свиньёй. Впрочем, я себя уже вполне традиционно ей чувствую. Начал даже потихоньку привыкать.

— Ну а что же — я? Почему никого не хотела убить?!

— Сердце моё. Ты же спала! Думаю, это тебя и спасло. Во сне воздействие на наши мыслительные центры минимально.

— А почему я тогда не проснулась от криков?

— А вот на это у меня ответов нет. Разве что — пенолоновая прокладка на стенах и двери твоей каюты.

— А, ну да… Чтоб не было слышно…

— Да. Того, что происходит внутри.

Она мило сереет и становится ещё, если можно так выразиться, темнее. Это друды так краснеют. Прикольно. Но тут мне становится не до «приколов».

Потому что кто-то словно кувалдой бьёт мне по голове!

И в черепе словно взрывается ослепительный фейерверк разноцветных искр!

Боль — наваливается поистине адская! Да что же это за!..

На моём лице, наверное, всё это отображается, да и стон срывается с уст, потому что вскинувшаяся Ундред вдруг суровеет:

— Что с тобой?!

— На меня… напали! — сдерживаюсь из последних сил, чтоб не орать!

— Что?! Кто?!

— Не знаю. — пытаюсь продышаться, — Но боль — жуткая! Мозги, кажется, сейчас взорвутся! Погоди! Я же могу… Поставить блок!

До меня действительно вдруг доходит — вернее, это оно доходит до моего напарника! — что мы можем поставить энергетический блок! Ведь даже мысль — всего лишь излучение! И более сильным мысленным излучением мы можем… Ну вот. Порядок.

Нужно было просто сообразить это.

Но уж больно неожиданной была атака!

Смотрю на Ундред. И — в её разум. Она и правда — боится и нервничает!

Нет, ну правильно: а вдруг меня — убьют? Тогда она останется абсолютно одна, на растерзание пятидесяти голодным до женщин мужикам… Впрочем, пугает её как раз не это. А моя жизнь. Спешу поэтому её успокоить:

— Порядок, дорогая. Я отключился.

— Но — кто это сделал?!

— Ещё не знаю. Но, похоже, я зря брякнул, что не верю в Высший Разум. И вот нате вам: он напал и на меня! О! Кстати! — делаю вид, что только сейчас до меня дошло, — Ты-то — как?! Боли не ощущаешь?

Она хмурит свой серенький лобик. Думает. Смотрит — словно внутрь себя. Прислушивается к ощущениям:

— Н-нет… Ничего. Всё как обычно!

— Тогда знаешь — что? Я всё-таки пока прикрою на всякий случай и тебя. И попробую разобраться, что происходит. И кто это… Напал на меня.

— А ты — сможешь?!

— Надеюсь. — через якобы силу улыбаюсь ей.

— Думаешь… Это — тот же гад, что заставил наших — поубивать друг друга? И заставил гхаш — напасть на наш линкор?

— Такую вероятность, как говаривал доктор Пурессокн, исключать нельзя. Но…

Слезь-ка. — сдвигаю её тельце, забравшееся, вероятно, инстинктивно, мне на грудь.

Пытаюсь встать. Голову ведёт. Приходится подняться вначале на колени.

Э-э, чего я парюсь! Мне же удобней всё делать — как раз лёжа! Тем более, я уже обнаружил направление, откуда на меня остронаправленным лучом ведётся атака.

Вот и ложусь снова на наш матрац. Говорю:

— Любимая. Я буду очень благодарен, если ты в ближайшие полчаса помолчишь. Просто лежи рядом — твоё присутствие придаёт мне сил!

Это — правда.

Осознание того, что на мне теперь и её маленькая жизнь, как и жизни восьми миллиардов моих сопланетников, как-то… Бодрит. Нет, не так: пугает! И действительно заставляет сконцентрироваться: если не я — то кто?!

Ундред кивает. Ротик сжат в тонкую полоску: волнуется. Но — молчит! Молодец. А вот наши стали бы наезжать и выспрашивать: кто, да как, да что ты теперь будешь делать?

Нет, не зря я в неё!..

Закрываю глаза.

Вот он: луч с концентрированной энергией. Остронаправленный: вот оттуда! Несёт приказ лежать неподвижно и не сопротивляться воздействию. А в отдалённой перспективе — оказаться полностью парализованным.

И понимаю я, что этот кто-то, посылающий этот луч, вовсе не хочет меня вот так, сходу, убить! Не-ет, тут штука похитрее.

Он хочет захватить меня в плен. И выяснить, как это мне достались в распоряжение такие чудовищные способности и возможности, которые у этого атакующего, и его расы, возникли лишь на тысяча пятисотом тысячелетии становления «цивилизованности».

Пытаюсь исподволь, потихоньку, проникнуть в его сознание. И подсознание.

Сил не хватает.

Что делать?!

О!

Беру Ундред за руку. Мысленно прошу её разум — помочь мне. И пусть она — её сознание! — пока не знает, как, но я-то — вернее, мы с напарником! — знаем!

Тут нужно как раз — её подсознание. Инстинкты.

Вот. Подключились. Теперь главное — не насиловать её слабенькое «суперэго». А брать от него понемногу — только чтоб поддерживать своё существование. И работать.

И вот, видим мы — теперь уж втроём.

Живут на Юпитере, прямо на самом газовом гиганте, этакие… Монстры.

По-другому и не назовёшь! Реально: чудовищные монстры!

Плавают они там в его атмосфере, и напоминают колоссальных размеров медуз!

Питаются… Чем-то съедобным: там, в атмосфере газового гиганта водится и нечто вроде планктона. Неразумное. А они поглощают его — почти как наши киты. (И тут же у меня возникает подозрение: не с них ли мои греи скопировали чудовищных акул. Что живуь в подлёдном озере-море!) Только вот заплыть в сеть своих чудовищных щупалец-мантии заставляют мысленными приказами!

Да что ж это такое!

Не успел, понимаешь, обзавестись новыми способностями, как — нате! Выясняется, что вокруг полно телепатов! И все — злобные твари! Плотоядные. Хищники!

Прямо почти как я.

А сейчас на меня напал самый крупный и самый злобный медуз.

В-смысле — он самец. А остальных самцов он попросту съел. А самок в его распоряжении сейчас… Три тысячи восемьсот девятнадцать. Ну, у него-то с их оплодотворением проблем нет — он просто выпускает в атмосферу Юпитера облако спермы. Хотя кайфует при этом не хуже меня! Или любого другого хищного самца. Проще говоря — возбуждается он, разглядывая «достоинства» членов своего гарема! Словно падишах какой. Хм-м…

Нет, километровые в «холке» желеобразные твари с огромным куполообразным оголовком сверху, и маревом из щупалец-бахромы-ложноножек внизу — не в моём вкусе!

Хотя телепатические наклонности и способности у самок тоже, разумеется, есть, но ни в какое сравнение с его чудовищной мощью они не идут. А этот гад на полном серьёзе считает меня — конкурентом. И объяснить его тупой башке, что его «любимые» мне на …рен не нужны — не представляется возможным. Поскольку он на самом деле — обладает интеллектом… Барана! Нисколько не разумней! Одни инстинкты! Первичные.

Только — жрать и трахаться!..

Что же до его так называемой «цивилизованности» и разумности…

Тут — туго.

Ну и правильно: вокруг — нет ничего материального. А у него нет рук. А рука, как известно — учитель и слуга мозга. То есть, строить жилища, или изготовлять орудия для выживания ему совершенно не из чего. И незачем. То есть — «пещерный» век. Навеки.

Но что же мне с ним делать?!

Ведь не отстанет, пока не разделается, как разделался с остальными самцами!

Да, он «мысленно» подавил их, и убил. Лишив возможности добывать пищу. Вот почему его приказ лежать и не двигаться я воспринял столь… Неоднозначно. И вовсе он не желает меня «исследовать» Я, в силу своего неизживного антропоцентризма, неправильно понял. Хочет он на самом деле меня просто подавить. И сожрать. Как сожрал остальных. И своим изощрённым мозгом с «мыслительным радаром» он меня — видит!

И не понимает, идиот хренов, что я — на другой планете! А преодолеть космическое пространство ему не на чем!

А вот мне — есть на чём.

Вызываю снова Ханса: пришлось беднягу разбудить. И возникает у меня попутно мысль, а не поселить ли мне и его тут же, на «Эндрюсе». И тарелочку любимую забазировать где-нибудь между бараками Базы. Впрочем, эту мысль я гоню. Тарелка сильных морозов боится.

Да и Ханс — примерный семьянин. У него и жена, и трое подрастающих лапочек-малышек. Девочки: Хелен, Маргарет и Фрея. И он их боготворит.

Хм-м… Ну вот и пусть защищает!

Долетели за пять часов. Юпитер, к счастью, сейчас к нам ближе даже, чем Марс.

Всё это время мне приходилось сдерживать атаки и непрекращающиеся волны ненависти со стороны моего медуза. А настырный он, гад. И сильный. Всё верно: поэтому и передаст (Вернее — уже передал!) свои гены дальше. А из народившихся медузят уж кто-нибудь, да займёт его место. Лет этак через восемьсот. Потому что рассусоливать я не собираюсь. А собираюсь просто вредного и злобного самца-барана убить!

И вот я — в ста милях от него. Благо, тарелка — это вам не космическая станция. Ни давления, ни едучей атмосферы из метана не боится. И я даже могу этого поганца увидеть. В телескоп, который Ханс любезно захватил по моей мысленной просьбе.

Ну что могу сказать. Медуза — она медуза и есть.

Только вот вряд ли какой из земных аппаратов её с орбиты разглядит: они, почти как наши, земные — в океане: практически сливаются со средой. И по цвету, и по форме… Поскольку движутся — ну очень неторопливо. Да и правильно: зачем?! Ведь пища буквально сама заплывает в пасть! Нужно только пожелать… И приказать.

Ладно, нужно перестать пялиться на его еле видимый сквозь облака двухкилометровый в поперечнике «купол», и прикончить «барана».

Мудрить много не собираюсь: отлавливаю поблизости камешек побольше — благо, пояс астероидов тут рядом! — и направляю мысленно к его глупой башке. Энергию приходится брать от Солнца — иначе у нас в тарелке температура упала бы до минус семидесяти пяти тысяч восемьсот градусов. Если бы только такое было бы возможно.