Прощай, Питер!

В такие моменты лучше было прятаться поодиночке. Никита нашел себе замечательное место – дискотеки проводились в большом зале, где были также сцена и огромный киноэкран, на котором для пионеров крутили фильмы. Однажды он спрятался за этим экраном и обнаружил, что экран натянут на огромный строительный каркас, похожий на строительные леса.

Спустя несколько лет, когда Никита уже сам был пионером в этом лагере, во время кинопоказов они с приятелями забирались за экран, поднимались повыше и поглядывали за детьми, наблюдающими кинокартину. Блеск трех сотен пар глаз устремленных на тебя в темноте и яркие картинки на белом полотне перед глазами создавали мистическую картину. Что же до самих фильмов, в основном это были старые американские боевики и ужастики, смотреть которые было абсолютно неинтересно.

Спустя несколько лет, когда Никита уже учился в средней школе, к нему подошла толстенькая и страшненькая одноклассница высокого роста. Она спросила: «Разве ты не помнишь меня?». «Не помню» – ответил Никита. «Вспоминай, мы же целое лето танцевали в обнимку, в пионерском лагере в Вырице!».

Никита присмотрелся и с трудом узнал черты лица прекрасной, стройной, хрупкой девочки, которая украла его сердце позапрошлым летом. Та девочка ему очень нравилась, но он долго стеснялся к ней подойти. Однажды Никита все же набрался смелости, подошел к ней на дискотеке и пригласил на танец. Но он так сильно волновался, что положил свои руки ей на плечи вместо того, чтобы положить их на талию.

Целый танец они протанцевали держа руки друг у друга на плечах. Об этом потом долго шутили другие ребята. Но первое недоразумение быстро сошло на нет и все остальные танцы они танцевали как надо. Никита помнил, как они разгоряченные плотно прижимались друг к другу и какие-то новые незнакомые чувства наполняли его тело. Он решительно отказывался верить, что это был один и тот же человек.

Смерть всегда была рядом. Когда Никита учился в третьем классе его сосед, которому было на пару лет больше чем Никите, взорвался. Довольно необычный способ уйти из жизни. У соседа была своя компания озорных хулиганов и Никита был уверен, что через пару лет они будут главными на районе. Но ребята оказались слишком любопытными и неосторожными – забравшись в подвал соседнего дома они не придумали ничего лучше, как прикурить около бочки с ацетоном. Взрывом выбило стекла во всем подъезде, а соседа, как рассказали в новостях, размазало по стене подъезда – в тот момент он шел то ли к ним, то ли от них.

По телевизору сказали, что мальчик шел за хлебом. Но за каким хлебом, если это даже был не его подъезд, думал Никита? Именно с тех пор родители и старшая сестра погибшего соседа начали сильно выпивать. Очень быстро благополучная и счастливая семья превратилась в тихих алкоголиков, раздавленных горем. Впрочем, мать другого мальчика просто сошла с ума. Никита ходил на место взрыва на следующий день и видел, как по частям выносили из подвала обугленные трупы детей – обгоревшие грудные клетки с позвонками, ноги и руки, по-отдельности.

Части тел раскладывали на белых простынях и фотографировали. Детей и зевак отгоняли вяло. Никита хорошо запомнил, что не было запаха гари – только сильный запах ацетона. А еще запомнил мужчину, который показывал ему в пакете детский кроссовок со ступней, перчатку с пальцами внутри и шапку, в которой остался кусок чьей-то головы. Куски детской плоти настолько сильно обгорели и перемешались, что родные ждали останки для похорон несколько месяцев – эксперты не могли определить, где кто.

Бабушка Никиты умирала долго и скучно. Она болела несколько лет, последние месяцы перестала вставать с кровати, совсем ослабела и ходила под себя. Бабушка старалась быть приветливой с Никитой, но оба чувствовали, как болезнь стоит между ними и мешает нормальному общению. Бабушка была на сильных обезболивающих и в какой-то момент просто перестала есть. Никита был уверен, что она умерла именно из-за этого.

Отец умер совсем буднично и просто. В один из дней, через пару лет после смерти бабушки, мать сказала Никите, что отца у него больше нет. Но так как отца у Никиты особенно и не было, он не сильно расстроился по этому поводу. Единственное, что его огорчало, так это то, что отец его не дождался. В тот момент Никите оставалось буквально пару лет до возможности самостоятельно купить билет на поезд и приехать к нему.

Отец умер от язвы желудка. Эту язву уже несколько раз оперировали. Врачи постоянно говорили отцу, что нужно перестать пить водку, так как она сильно разрушает стенки желудка. Только водка была ему интереснее, чем мнение врачей и нормальная жизнь. Язва желудка опасна тем, что ты в какой-то момент можешь даже не почувствовать, как она открылась. Кровь будет потихоньку выливаться в живот, объем которого может достичь нескольких литров. И к тому моменту, как ты что-то заметишь, практически половина запасов крови уже будет в желудке. А если ты еще и пьяный, то шансов на то, чтобы вовремя получить помощь, становится все меньше. Именно это и произошло с отцом. Открылась язва и началось кровотечение, а он этого не заметил. Врачи не смогли спасти его жизнь. Отцу был 41 год.

Дедушка же просто неудачно упал на крыльце банка, из которого он выходил с пенсией в канун нового года – 31 декабря. Дедушке было 79 лет и после его смерти освободилась большая комната, позволив Никите, наконец, начать активно водить домой девушек. К тому же, в доме снова заработали духовка и холодильник, а весь мусор, копившийся годами, отправился на помойку. Потом Никита сделал небольшой ремонт и комната четыре на четыре метра с двумя окнами внезапно оказалась не такой уж тесной. Поэтому данное событие вызвало больше положительных эмоций, чем печали.

К тому же Никита очень удачно успел посидеть с дедом за одним столом на свое двадцатипятилетие, обсудив многие вопросы и найдя общий язык. Чего нельзя было сказать о матери, которая напилась, устроила истерику и наговорила деду много лишнего. Извиниться за это она не успела – через три дня дедушка умер.

Многочисленные смерти хомяков, которых было у Никиты около двадцати, в какой-то момент просто стали будничной картиной и не вызвали никаких эмоций – на смену Пушку пятому приходил Пушок шестой, а Никита пил кофе и шел в школу.

Сам Никита тоже постоянно подвергался риску умереть. Начиная от банального перепоя и заканчивая серьезными стычками, в которых он становился участником, часто не по своей воле. Как-то раз его даже взяли на разборки, не предупредив о том, что там будет. И Никита попал в центр жесткого столкновения чужих интересов в качестве дополнительного аргумента.

Другой раз не него с ножом кидался взбешенный узбек, обидевшийся на вопрос о супружеской верности на востоке. В четырнадцать лет Никита уснул зимой пьяным в сугробе, и если бы его не растормошили случайные прохожие, он вполне мог замерзнуть насмерть.

Да и само время, в котором рос Никита, было довольно неспокойным. Тогда на улицах по ночам стреляли, а в школе на утренней линейке рассказывали про очередного маньяка и учили правильно вести себя с незнакомыми людьми. Но самую большую опасность представляли его пьянки, в ходе которых Никита или сам пытался наложить на себя руки, или активно искал приключений, ввязываясь в незнакомые компании и новые авантюры.

Смерть всегда была где-то рядом и ждала своего часа. Никита не то, что боялся ее, просто не думал об этом. Вспоминая про смерть лишь в те моменты, когда она подходила вплотную.

***

Суббота, 19 мая 2012

Вчера одноклассника встретил у магазина. Точнее он встретил меня. Потому, что я бы не то, что не узнал, а просто прошел мимо. Однако меня позвали по имени и пришлось оборачиваться. Не очень-то я люблю одноклассников. Те, с кем я хочу общаться, имеют такую возможность. А те, кто не имеет – может быть это потому, что я так хочу?

Из вежливости постоял с ним и его приятелями, выпил банку пива. Послушал про девчонок одноклассниц, про то, как у него в жизни. Про себя рассказал немного. Он работает санитаром в морге. Перекладывает трупы и помогает при вскрытиях. Вроде и пьяный он был, но не очень веселый. Постаревший сильно. Оно и понятно, при такой работе.

Одноклассник настаивал, чтобы я остался еще, сыграл на гитаре, познакомился с девчонками. Так что вот, уже и лето начинается. Так оно обычно и начинается. Забавно, что подобная развлекательная программа меня больше не прельщает. Я, за последние пару лет, уже достаточно нагулялся подобным образом.

Теперь мне больше по душе хорошая книжка или фильм. Нет я не трезвенник, конечно. Могу и пивка попить. Но лучше дома и с креветками, а не на улице, с парочкой незнакомых мне людей, которые не известно что выкинут по пьяной лавочке.

Теперь светлеет рано. Вскакиваю из-за этого. Похудел немного. Думаю, что еще похудею – лето впереди, а нагрузок у меня теперь все больше. Нога так и болит, уж не знаю, что там с ней будет дальше. И со мной заодно. Ведь работа у меня на ногах. Не очень-то это все хорошо.

Среда, 21 ноября 2012

Видел у Ломоносовской, как парень лежал на тротуаре и не дышал. Над ним склонилась женщина – делала непрямой массаж сердца. Вокруг толпились люди. Ну а я что? А что я? Я посмотрел и дальше пошел. Устал с работы, еще два часа домой ехать. Думаю, там и без меня разобрались.

Только вот сердце. У меня периодически начинаются проблемы с сердцем. Иногда я думаю, что мог бы также лежать среди толпы, с остановившимся мотором. Не дышать, не чувствовать холодный асфальт под головой и не думать. Или думать?

Смерть хреновая штука.

***

Маленький пятилетний ребенок болел в канун Нового года. Это было странное чувство. С одной стороны его мучили лихорадка, температура и боль в горле, а с другой стороны наступал волшебный праздник.

На прошлой неделе воспитательница показывала им сказки через проектор, перенося картинки с пленки на стену. Это были сказки про маленького Владимира Ленина, который весело играл с детьми на горке.

Декабрь. Улицы заполнены снегом. Глубокое иссиня-черное небо словно съедает город. Золотой свет фонарей отражается от белых сугробов, ветер играет и бросается горстями снега.

Именно тогда он и заболел. Наверное, слишком много времени провел на горке. Теперь мать давала ему отвратительные большие и горькие таблетки, которые обязательно нужно было пить каждый день.

Нужно было выпить много-много этих таблеток. Горькие таблетки цеплялись за язык, вызывали рвоту и застревали в горле. Он срыгивал их обратно, а мать заставляла снова выпивать эти же таблетки. Потому, что в пачке было таблеток равно на один курс. А значит, выпить нужно было все.

Мальчик смотрел на искусственную елку чувствуя горечь от ненавистных таблеток и радость от света мигающих огоньков. Ему очень нравились стеклянные шишки, словно присыпанные искусственным снегом.

Скоро будет Новый Год. Скоро он встанет на год взрослее. Скоро он закончит детский садик и начнет готовиться к школе. Все будет потом. А сейчас, когда боль в горле потихонечку проходит, можно вернуться к любимой елочке. Смотреть, как мигают лампочки на гирлянде и слушать, как щелкает контроллер, который включает и выключает их.