Смертельный аукцион

3

Что-то громко ляпнуло. Затихло.

Снова грохнуло о дверь и ничего.

Гилберт лишь перевернулся на другой бок. Он всегда спал так крепко, что ни гроза, ни гулянка соседей не могла его разбудить. Успокоительное задурманило Елене голову, но она всё же была более чуткой. Высунув голову из-под одеяла, она стала прислушиваться.

Тишина. Зловещая, скребущая по нервам, но молчаливая.

И внезапно бешеный стук в дверь, будто кто-то колотил по ней ногами. Елена вскочила и замерла, умирая от страха. Сердце превратилось в отбойный молоток и клокотало в унисон с ударами.

– Гилберт! – Закричала она. – Гилберт, проснись! Кто-то ломится к нам в спальню! Гилберт!

От неистового визга супруги Гилберт и сам вскочил, как умалишённый. Но всё замолкло. В комнате стало ещё холоднее, будто кто-то дыхнул из преисподней.

– Тебе приснился кошмар, милая. Спи.

И тут дверная ручка стала вращаться. Лёгкое поскрипывание металла. Толчок. Кто-то пытался открыть дверь. Из недр пустующего дома кто-то скрёбся к ним в спальню.

Елена не могла вымолвить ни слова, схватилась за мужа, как за единственное спасение. Но и тот уже успел чертовски перепугаться. Попытался включить свет, но лампа никак не зажигалась. Выключатели не работали.

– Они что-то сделали с электричеством!

– Что нам делать?

– Отойди от двери, дорогая.

Ручка замерла. Неужели грабители ушли? Или это были вовсе не грабители?

Гилберт подошёл к двери и приложил ухо в надежде, что злоумышленники ушли. Как только ушная раковина коснулась благородного дерева, дверь снова заходила ходуном. Ещё чуть-чуть, и её выломают. Стуки вперемешку с шёпотом звучали отовсюду. Голоса, неразборчивые, леденящие душу, озлобленные.

Гилберт отскочил в сторону. Пистолет! Он ведь хранит в верхнем ящике комода оружие. Под стопкой дизайнерского белья. Так, на всякий случай. Вышвырнув все вещи из шуфлядки, как мусор, Гилберт схватился за рукоять револьвера и направил на дверь.

– Давай! Заходи! – Крикнул он устрашающе, хотя сам изнывал от ужаса. Его рука тряслась, как ржавая посудина в шторм. – Я не побоюсь выстрелить!

Всё стихло.

Загорелся свет.

Грохот прекратился. В спальню перестали ломаться, и даже в комнате как-то ощутимо потеплело.

Гилберт выпустил изо рта облачко холода и облегчения. Особняк снова уснул, и лишь безжизненно-белое лицо Елены свидетельствовало о том, что ещё минуту назад в их доме кто-то побывал.