Сила, с которой нужно считаться

Глава 16

Счастье можно найти даже в тёмные времена, если не забывать обращаться к свету.

Альбус Дамблдор.

— Что за фигня, Малфой?!

— Что за фигня?! Ты меня спрашиваешь? Ты встала как вкопанная, когда нас несло в следующее воспоминание, я, дракл тебя ужаль, понятия не имею, как работает эта магия, возможно, она старше Мерлина. Тебя могло превратить в кашу! Тебе могло выжечь мозг! Нам обоим!

— Ты видел то же, что и я?

— Ты про лозунг времен Гриндевальда? — Драко наконец отдышался, и Омут памяти перестал двоиться в глазах. — Об этом еще Скитер писала. Старина Дамби разделял его идеи.

— Воплощение этого гребаного пророчества ради общего блага, вот что меня шокировало! — еще пару барковсубъективная единица измерения высоты звука, и ее вопль превратился бы в визг. — Ради общего блага! Вся моя жизнь ради общего блага. Мой лучший друг готов был….

— Его больше нет, — Малфой знал, что это жестоко, но так было нужно. — У него не вышло. Ты сама вольна выбирать, как жить.

— Вольна… — прошептала Гермиона со смешком.

— Ты готова продолжать? Мы можем рассчитывать, что ты больше не будешь делать глупостей?

— Не разговаривай со мной как с ребенком!

— Только тогда, когда ты ведешь себя как ребенок. Черт его знает, как мне удалось выдернуть нас.

— Объяснил бы прежде, чем мы погрузились. Я понимаю, что чистокровные с молоком матери впитывают представление о том, как это работает, но мы оба помним, что моя мать…

— Не заводись, я сам узнал об этих чарах недавно. Просто рассчитывал, что ты будешь осторожна, находясь внутри магического процесса. Обычно ты следуешь технике безопасности.

Эго немного оправилось, но за непрофессионализм все еще было стыдно. Тем более что этот конкретный инцидент был каплей в море ее некомпетентности.

— Одно воспоминание заканчивается, мы погружаемся в следующее, ты просто расслабляешься, словно тебе нужно проскользнуть сквозь заросли Дьявольских силков, и позволяешь перебросить себя. В первый раз у тебя вышло.

— В первый раз там не было чертова пергамента с заметками, — ей все еще было неловко. — Давай.

Субстанция закружилась, и они оказались в помещении из прошлого фрагмента. Гарри так же сидел за столом, но в портретных рамах были… гости. В них застыли Снейп и Дамблдор.

— Это не можем быть мы с Джинни, — Гарри взъерошил свои непослушные волосы. От знакомого жеста у Гермионы снова перехватило дыхание.

— Смею напомнить, мистер Поттер, что мисс Уизли смотрела вам в рот со дня знакомства, а вы от начала полового созревания ходили за ней как теленок на веревочке. Где конкуренция? Где антагонизм? — в лучших прижизненных традициях высказался Снейп.

— Да, не то. Это не может быть она. Другая женщина.

— Не надоело спасать мир, мистер Поттер? Попробуйте просто побыть счастливым.

— Всегда уважал декана, — шепнул Малфой.

— И позволить прийти следующему Волдеморту, Гриндевальду или Гитлеру. Мир должен находиться в равновесии!

— А почему этим озабочены вы?

— Я всегда этим озабочен, — Гарри снова отмахнулся от Снейпа и продолжил размышлять вслух: — Джин умная, да, но…

— …она не мисс Грейнджер, — мягко закончил за него Дамблдор.

— Я… и Гермиона, — по лицу Поттера рябью пробежала смесь интереса с отвращением, а саму Гермиону крупно передернуло. — Мы и правда ссорились, но не так чтобы… Не сравнить с ее ссорами с Роном. Не я… Если не я, то Рон? Нет, точно нет, — Гарри перевел горящий взгляд со Снейпа на Дамблдора и обратно. Ей был знаком этот взгляд — друг что-то замыслил, и даже Хогвартс-экспресс его не остановит. — Малфой!

Драко от души выругался и, перейдя в следующее воспоминание, продолжил вдохновенно костерить героя магического мира и всех сопричастных.

Гарри сидел в кафе напротив уже знакомой рыжей девушки.

— Возглавляю специальный отдел полиции…

— Врешь, — лучезарно улыбнулась Элис, но глаз улыбка не коснулась.

— Хм… — неопределенно ответил Гарри, окинув ее оценивающим взглядом.

— Я бы знала.

На поттеровском лице отразилось восхищение, а затем он плутовато усмехнулся и, имитируя доверительный тон героя посредственного вестерна, сообщил:

— О существовании нашего отдела знает всего один человек из вашего… из ваших.

В глазах Элис умеренный интерес превратился во что-то иное. С еще одной яркой улыбкой она сказала:

— Рада нашему знакомству, мистер Гарри Джеймс Поттер.

Они снова оказались в уже знакомом темном и унылом кабинете Гарри, Гермиона понятия не имела, где тот находится, это не было ни его рабочим кабинетом, ни кабинетом у него дома. На этот раз вместо директоров в одном из портретов сидел, вытянув ноги наружу, на раму (обитатели портретов так могут?), странный тип, чье лицо оставалось в тени капюшона.

— Вот так-то, приятель, — сказал Поттер.

— Тот самый? — полюбопытствовала Гермиона, выдавая, что незнакома и с этой частью жизни лучшего друга. Малфой не выказал злорадства, только пожал плечами в смысле «Откуда мне знать?».

— Элис великолепна. Совершенно безжалостна и такой интеллектище! Пожалуй, даже Гермионе фору даст, — мечтательность в голосе сменило отчаяние. — Но она не может быть той самой, она магла. Стопроцентная магла!

— Если мир будет чище, твоя пара не понадобится, — закинул удочку человек в капюшоне.

— Предлагаешь очистить мир от зла собственными руками?

— Для волшебника с твоими амбициями это раз плюнуть, мальчик мой…

— Как ты меня назвал? — вскинулся Гарри.

Там, где только что сидел странный тип, резво раскачивался в кресле-качалке Альбус Дамблдор. Глаза Поттера расширились, и он отступил к столу, случайно сталкивая дневник мага, снова занявшего холст.

Книжица шлепнулась на пол и раскрылась.

«Не стоит проявлять излишнее высокомерие и брать на себя всю ответственность целиком», — было написано на странице.

— Что это было? — вскрикнула Гермиона, не рассчитывая на ответ.

Место, куда они попали теперь, не поддавалось идентификации, вокруг клубился темный туман, возможно, дым — воспоминание не передавало запаха.

— Ты можешь найти пути, если не будешь себя ограничивать, — шипел на ухо стоящему напротив них Гарри бесплотный голос, Малфой сжал руку напарницы и дернулся назад, но воспоминание, слава Мерлину, не отпустило.

— Я никогда не применю темную магию, — уверенно заявил Поттер.

Драко собирался сделать замечание, Гермиона почувствовала это… спиной и шикнула на него, прислушиваясь к голосу.

— Магия не делится на светлую и темную. Спроси любимого наставника. Не из его ли кабинета твоя подруга выманила презабавнейшую книжицу? Изучи на досуге, рекомендую. И ту, что ты оставил после налета на поместье Шафиков, тоже.

— Ладно, — возмущения в голосе Поттера поубавилось.

— И еще: легилименция формально не относится к темной магии.

— Я не буду применять ее к близким.

Ответом ему было фырканье.

— Мне не нужно видеть это в ее голове, я наблюдал за ней еще на Гриммо. А за него… за него говорят действия.

Из дыма-тумана вынырнул дневник, открытый на странице, где было выведено: «Понимание — это первый шаг к тому, чтобы принять случившееся».

Гермиона зафиксировала в памяти момент, когда окончательно осознала, что ненавидит Альбуса Дамблдора.

Их выбросило в рабочем кабинете начальника аврората. Приземление получилось жестким. Драко пришлось поддержать пошатнувшуюся Грейнджер.

— Привет, Гарри, — в кабинет медленно вплыла Луна Лавгуд. — Твои соседи совсем распоясались, держи их в узде, — отстраненно улыбнулась она.

— Соседи? — удивился Поттер.

— Не знаю, как ты их зовешь, но раз ты с ними пытаешься добрососедствовать, то это определение кажется мне особенно точным.

Петрификус застал Лавгуд врасплох. Гермиона вскрикнула, Малфой положил руки ей на плечи и осторожно прижал к себе, пока Гарри из воспоминания подхватывал тело Луны и левитировал на софу. Затем он направил палочку прямо ей в лоб и установил контакт глазами.

— Легилименс, — четко проговорил Поттер, а затем добавил: — Обливиэйт!

Гермиона закричала, она еще кричала, когда упала на колени в кабинете с двумя картинами. Драко вздернул ее на ноги и осмотрелся.

По помещению ходил, действительно ходил — вне рамы — Альбус Дамблдор, в раме, чинно скрестив руки, сидел Снейп, а человек в капюшоне стоял, привалившись к столу.

— Ты не можешь так поступать! — гремел покойный директор.

— Будто ты поступал иначе, — возразил человек без лица.

— Есть легальные способы...

— Луна не обвинит отца, если терпела это всю жизнь, — Гарри разрывало от гнева. — Доказательств преступлений тех мудаков, досье которых предоставила Элис…

— Это теперь называется «предоставила»… — фыркнул Снейп.

— …недостаточно. А если достаточно, то либо их арест не в интересах государства, либо им светит провести остаток жизни в комфортабельной магловской тюрьме, — эти интонации — интонации мальчика, разочарованного тем, что жизнь несправедлива, — Гермиона знала с детства. Было удивительно снова слышать их, ведь жесткий и недоверчивый человек, в которого превратился ее лучший друг, никогда не говорил так. Жил ли тот паренек внутри него все эти годы?

— Азкабан далек от комфорта, однако ты…

— Все они, все эти люди, они не должны топтать землю! — речь друга стала похожей на парселтанг. Показалось, что зеленые глаза сверкнули красным. Обман зрения или следствие длительного сосуществования? Оставался ли фантом этого... волшебника в Гарри до конца?

В следующем воспоминании царил хаос, по кабинету, сталкиваясь, вышагивали Дамблдор, человек в капюшоне, Снейп и... Волдеморт, каждый из них что-то говорил, а Гарри, сидящий за столом, заваленным темномагическими фолиантами, читал одну из книг.

Из какофонии звуков вырывались отдельные слова:

— Наказать…

— Закон.

— Соседи! — с восторженным ужасом повторил Драко, сказанное Луной. — Черт, мы внутри его больной головы!

Гермиона не разделяла восторга, хоть последние сомнения и отпали у нее два воспоминания назад.

Гарри погрузился в чтение знакомого тома. Узнать книгу по иллюстрации не составило труда, он держал в руках экземпляр «Волхования всех презлейшего». Вырванная из дневника Дамблдора страница служила закладкой, на ней было выведено: «Настоящий лидер всегда поступает правильно, что бы о нём ни думали».

Существовал этот дневник на самом деле или был плодом больного воображения?

— Бывшая невеста чем тебе не угодила? — легким тоном поинтересовался «добрый приятель».

— Она не та, — сухо бросил Гарри — какой-то новый, незнакомый Гарри — и добавил: — Так нужно.

— Твой бесчеловечный эксперимент… — начал встревоженным тоном бывший директор Хогвартса.

— Это было великолепно. Магия создана для того, чтобы ею пользовались, правда, Том? — бросил он назад и вернул внимание Дамблдору — посмотрел на него ясными глазами и изрек: — Они заслужили.

— А ты не заслужил?

— Заслужил. Но я должен исправить...

— Не могу больше, — сорвалась Гермиона. Малфой поднял палочку и со второй попытки повторил то, что с трудом удалось в первый раз, — вытащил их обоих из остановившегося воспоминания.