Холодный Лунный Смайлик (Сказка-нуар)

— Да, да, Света, я все понял, зайчик из норки, ты рули, как тебе чутье подсказывает. Но с замком я останусь при своем мнении. Тем более, что и Спиридон, солдат Спиридон мне намекнул насчет этого.

— Я уже зайчик? Приятно слышать… от тебя, мой мальчик!.. — Светка нажала голосом на последние два слова, чтобы звучало как можно более жеманно, и звонко засмеялась своей шутке. И Мишка вслед за нею, сам не зная почему, просто ощутив некое внутреннее сближение с этой невысокой худенькой брюнеткой… язык не поворачивался назвать ее ни теткой, ни герлой, ни…

— Светик… А тебе не кажется, что мы довольно долго стоим и отдыхаем?

— А ты что, приглашаешь прилечь отдохнуть, прямо на асфальт?

Тихо, очень тихо было вокруг, и Мишка понимал, что тишина эта не вполне естественна, потому что в центре Санкт-Петербурга всегда есть жизнь, свет и звуки: плещет вода, речная и небесная, шуршат автомобильные шины, гудят суда на Неве, потрескивают неоновые всполохи рекламных картинок, светятся окна, мигают светофоры и проблесковые маячки служб экстренного вызова… Весь этот хюманистический бульон неустанно заполняет питерскую ночь, доверху, и только с рассветом выплескивается через край, превращается в наводнение… Однако сегодня ночью… прошлую Мишка помнил не то чтобы плоховато, но и не во всех подробностях… во всяком случае, в предыдущую ночь шел дождь и был шум от дождя… и смех от людей снаружи слышался, но это было в самом начале ночи… а сегодня очень уж тихо. Если прислушаться изо всех сил — можно уловить некие звуки, если поднять глаза к небу — легко увидеть звезды, месяц, движение облаков…

— Нет, Светик, я не приглашаю и не собираюсь прилечь. Как ты считаешь — замок гасит посторонние звуки, или мне это чудится?

— Что ты имеешь в виду? Я тебя не совсем… А! Поняла. Да, обычное дело. Артефакт он или нет, но мы сейчас находимся в некоем кусочке пространства, спелёнатым заклинаниями и аурой от всяких-разных посторонних простецов. Как правило, воздействие получается обоюдным: нас не видно — и нам не слышны посторонние звуки. На тебя магия сия действует побольше, как на основного фигуранта, на меня поменьше. Если бы можно было сравнить то, что слышу я и ты, наверняка была бы разница в мою пользу. Но не потому, что я сильнее или ушастее, а… А почему ты этот разговор завел? Почему ты дергаешься, головой вертишь? Мишель, ты чего?

Мишка и сам не понимал причины внезапно возросшей своей тревоги, но только… Они стоят почти в самом центре пустого двора, все, что можно видеть и чуять, они со Светкой воспринимают, ни с одной стороны Павлик незамеченным не подкрадется… не должен подобраться… Наверняка прошло больше двадцати минут, и тот, кто встал на их след не может потерять чутье так надолго…

Ночное небо приглушенно каркнуло и стряхнуло на черный асфальт двора не менее черную птицу. Ворона с подозрением взглянула на Мишку, потом на Свету — взмах крылами — и перелетала метра на два подальше от них… Что ей здесь надо? Не спит, не колдует, мошек не клюет, зернышки не сбирает… Суетится на месте и всё, а глаза-бусинки вроде как отсвечивают красным…

Светка первая открыла рот и ответила на невысказанные Мишкины мысли.

— Ночью, знаешь ли, кареглазых демонов или нечисть-синеглазку ты не встретишь. А ворОны и вОроны еще с бронзового века, или даже раньше, с нечистью на ты. Я… я тоже не знаю, что ей здесь надо. Миш, а Миш? А ведь ты прав. Меня твои слова и этот ворона-мальчик чуть поддернули, и я взялась с дополнительными силами сканировать… ну, прощупывать окружающее… И вот что получается… Ты не на меня смотри, а на ворону смотри, и паче того по сторонам поглядывай… Представляешь, я как бы ощутила два слоя укутывающих заклинаний на нас с тобой… Заклинаний или аур, не важно, как это называть, главное, чтобы ты понимал…

— Света, я понимаю, но и ты не тяни резину, излагай резвее, мне уже и так страшно!

— А я о чем? Один слой — не знаю, может и замок его наслал, но именно он и погашает для нас посторонние звуки, которые могут помешать нам учуять главное… Потому и тишина, и даже местная малозначащая нечисть, вроде кувшинных философов, пахнуть почти перестала…

— Угу. Отфильтрованы фоновые шумы. А второй? И что ворона?

— А второй вроде легкого яда, убаюкивающий… Бежим.

Мишка и Света привычно сцепились ладонями и побежали к трансформаторной будке, вмурованной в восточную стену дворца. Бежали неуверенно, как бы стесняясь, как бы впрок, не видя и толком не ощущая повода к беготне, но асфальт вдруг пошел трещинами и распахнулся во все стороны, словно бы лопнула огромная пятилучевая снежинка, начертанная в том месте, где они оба только что стояли.

Император Павлик выпрыгнул из асфальтовых пределов непривычно резво, когти наружу, Мишка его таким шустрым еще не видел. Ворона закаркала, вроде бы клюнула, Павлик взвыл — второпях не понять, реально он звуки генерирует, или Мишке колдовским слухам это воспринимает — чпок! И хруст… съел ворону, сожрал в один миг! Но этот миг, все-таки, задержал Павлика на месте, позволил увеличить дистанцию. Лучше отвернуться и не отвлекаться, и Светку собой прикрыть… Холод наплывает… Сердце ухнуло куда-то вниз, спина и затылок окаменели, в предчувствии павликовых когтей… Светка взмахнула руками, хлопнула ладонью об ладонь, щеколды на обеих дверях будки вскрикнули ржаво, шевельнулись… Левая дверь застряла, не захотела открываться, но та, что ближе к Мишке, в правом узком проеме, распахнулась мгновенно и так же стремительно захлопнулась за беглецами.

Темнота им не мешала видеть, Мишка сразу же различил нужную дверцу, уже полуоткрытую, которая — внутренний вход из замка в будку и обратно…

— Светик, скорее же!

— Не бойся, Мишель, обломается он! — Света обернулась на ходу и даже успела чмокнуть Мишку в подбородок. — Мы-то с тобой как бы в бесхозное помещение ворвались, нам, кроме дурацких запоров ничего не понадобилось преодолевать, а вот гражданин Император попотеет, прежде чем сумеет войти без спросу… ну… в комнату, в дом, в жилое помещение, грубо говоря. Как только мы с тобой сюда вошли — оно, никому не принадлежащее, мгновенно приобретает права и свойства жилища. Понял? Мы такого разрешения не дадим, это однозначно, пусть преодолевает с помощью грубой демонической силы. Уж и не знаю — с кем он будет сражаться за возможность войти, с самим собой или с домом, но уж точно, что не с нами, ждать мы его не будем. Но мы все равно — вперед-вперед-вперед! Не уповая на колдовскую святость очага.

— Угу, понятно. А если бы в той будке кроме нас кто-то был? Типа того, что пьяный монтер остался ночевать? Нам труднее было бы входить?

— Если дверь заперта, а мы в колдовском виде? Безусловно! В этом бы случае нас с тобой уже ели перед входом в будку. Но эта ворона, Мишель!..

— Что ворона?

— Не случайность, вот что. Может, и впрямь кто-то нам… вернее, тебе покровительствует. Ты ведь Миша — и замок Михайловский. Тезки почти.

— Я как раз только что тебе хотел об этом сказать… А почему опять сюда? Запутываем?

— Запутываем. Дальше побежали!

Мишка за эти сутки с лишним такой намотал километраж в пределах Михайловского замка, что уже во тьме и среди стен начал понимать топографию местности: вот сейчас они где-то на уровне подвалов, очень близко к воде, омывающей южную часть стены… ближе к юго-западной… Даже Мишка чувствует промозглую сырость этого места, что уж там о Светке говорить. Наверняка продрогла.

— Светик, тебе не холодно?

— Есть немного. Только на самом деле это фигня: побегала — согрелась. Плохо, что я начинаю уставать, физически и ментально. Я ведь все эти сутки не спала толком и не ела, потому что встревожилась: у нас с тобой вроде бы как ниточка натянулась… такая, индивидуальная, нечто вроде персонального радиомаячка, а потом бац! — прервалась. Я уж всякое нехорошее думала, вплоть до… А сама все равно верю: он жив! И взялась искать, как та ищейка Мухтар, по остывшему следу. Ну, и устала. Хорошо бы грабануть людишек, персонал замка, на свитерок да носочки… А то у меня зуб на зуб…

Мишка ощупал свою тоненькую рубашку… тепла в ней негусто, не поможет…

— Ну, давай грабанем. Мы же мимо этих точек пробегали — там живые люди сидят-лежат, там теплые вещи… А утром отдадим, все честно будет? А, Светик? Пусть я буду виноват в содеянном?

— Ты что, дур… гм… Я пошутила, так делать-поступать нельзя, очень опасно!

— Почему нельзя и почему опасно?

— Дай сюда руку, левую, она к сердцу ближе. Пока отдыхаем, я буду ее растирать и рассказывать. Минут пятнадцать у нас есть.

ГЛАВА 6

Оказывается — да, все весьма непросто в колдовском мире, сложно по обе стороны бытия, совсем не так, как это представляют себе простецы и сочинители сказок! Сравнительно недавно, если считать по геологическим меркам, но устойчиво существует на Земле феномен, под названием ноосфера, и всегда устойчивость ее поддерживается в состоянии динамического равновесия, которое обеспечивают разнонаправленные — порою взаимоисключающие — усилия всего живущего на земле: москитов, зебр, людей, призраков, кальмаров, барсуков, планктона, демонов, голубей, собак, домовых, бактерий, оборотней… Иной раз даже ученым непросто ответить на тот или иной конкретный вопрос бытия: почему, например, голуби ведут себя так, а не иначе? Почему они такие глупые, слабосильные, относительно неуклюжие, почти всегда несамостоятельные в деле добычи пищи, особенно в мегаполисах? Пинай их ногами, трави отравами, науськивай собак, отстреливай из рогатки, изведи их напрочь из городской жизни в погоне за чистотой — они ведь не отомстят и сопротивления не окажут!?

Но живут голуби, во всех городах мира живут и вымирать не собираются! Почему!? Потому что они встроены природою в систему равновесия, потому что природа защищает и подкармливает их через других своих детей: через человечество, например, которое, по закону больших чисел ежели считать, чаще голубей защищает, нежели топчет, травит, стреляет и пожирает.

В этом месте Светиного рассказа, насчет всеохватности городской ноосферы голубями, Мишка разинул было рот — возразить примером: дескать в северокорейском городе Пхеньяне голубей нет, но посчитал ненужным перебивать… не принципиальное возражение.

…То же и с людишками в глубоком мире колдовском: Мишка со Светой сто раз пробегали мимо комнатенок-будок с так называемыми дежурными по Инженерному замку: или вяжут при тихом свете настольных и настенных ламп, или по телефону болтают, по казенному, с диском, в последние годы все чаще 'гаджетами' пользуются, а еще чаще дремлют на боевом посту, губы распустив, и никакой Император Павлик им в этом не указ! Голодному демону почти все равно — кого пожрать: тетку-дежурную или Мишку, но так уж сформировано тысячелетиями совместного обитания, настолько тесного, настолько переплетенного, в котором уже не различить и не разобраться, кто у кого синантроп, что любое незамаскированное нападение на соседей по бытию — опасно и для нападающих! Или экзорсистов позовут, или нечистое место сожгут, или подмажут конкурентную нечисть для междоусобной войны до полного истребления… Людишки, в отличие от голубей, хитры и злопамятны. Очень хитры и очень злопамятны! И еще менее практичны, чем голуби: увлеченные, одержимые своими дурацкими идеями людишки не постоят за ценой, утолить свою кровопролитную жажду познания, чтобы потешить свою неугомонную лютость, чтобы развлечься в деле защиты попранной справедливости: ах, вы наших рыб отравили — так мы все ваше селение вырежем, от мала до велика! Заодно и нечисть вашу дотла изведем, чтобы лихоманку не насылали, чтобы колодцы не загаживали, чтобы коням гривы не спутывали!!!