Холодный Лунный Смайлик (Сказка-нуар)

Света объясняет, как умеет, перепрыгивая с пятого на десятое, а Мишке любопытно! Оказывается, даже сказка состоит в основном из будней! Глаза у Светы горят, ладони так и порхают возле Мишки, словно бы Света колдует, морок наводит, а не рассказывает. Не может быть, чтобы она была в таком возрасте, как уверяет, на вид ничуть не старше Мишки, причем безо всякой косметики.

— Светик, а почему ты все время говоришь 'людишки'? Они — людишки, он, она — людишок?..

Девушка осеклась и смутилась на секунду.

— Ну… привыкла. В нашем же кругу — о чем еще говорить? В основном о людях и говорим. Оттуда приходят к нам впечатления, силы, стимулы… жизненные интересы…

— А почему оттуда, а не наоборот? Вы же сильнее, долговечнее, опытнее… Может быть даже умнее?

— Не знаю, как насчет умнее, но в остальном — безусловно. Да, может и умнее, но — видишь ли в чем дело — колдовской ум слишком рано лениться начинает. Он, колдун любого пола — пусть для краткости он, хотя, можно и она — и двухсот лет не прожил, а уже все понял про себя и про других, человеческая карьера ему как правило не нужна, или обрыдла, если он ее попробовал, бытовой достаток худо-бедно ему всегда обеспечен… Миш, долго рассказывать и доказывать по этой теме, пока просто на слово поверь… Я многих долголетиков повидала, послушала их рассказы да сетования… И остается в нашем мире три основных стимула: перво-наперво, продлять свое существование неопределенно долго, как можно дольше, во-вторых, охранять свою повседневную жизнь от поползновения врагов, а их много у колдуна, ибо накапливаются они с течением времени быстрее, нежели убывают… И в третьих — искать развлечения на свою голову и задницу, ибо времени у нас более чем достаточно, в сравнении с людиш… с человеками, и его надобно куда-то девать.

— И что за развлечения у вас?

— Почему это — у нас, Мишель? — ты теперь тоже по нашу сторону. Обычные развлечения, все как у людей: шмотки, цацки, игры, дружба, вражда, любовь, ревность, дети… Все как у простых обычных людей: у кого пасека, а у другого путешествия… Вот, в политику очень редко лезут, ну очень нечасто, по пальцам перечесть!

— А почему редко?

— Чисто мужской вопрос, девчонка просто бы кивнула — и все. Потому редко, что велик шанс наскочить на противоположные интересы огромного множества людей, а также и другой нечисти, аполитичной и, в то же время, не менее сильной. Оно, казалось бы, и пустяк на первый погляд — подумаешь, политика! — да только почему-то долгожителей среди нас, среди тех кто сунулся в политические воды, почти нет: ты, политик, всегда на виду, и неминуемо прорывается против тебя волна слепой и зрячей злобы, совместно людишково-колдовской, и слишком уж волна эта велика, чистое цунами, в то время как сторонников у тебя как у политика нет, во всяком случае — среди людей.

— А почему нет?

— Мишель, ну ёкалэмэнэ! Ты уже достал своими почему! Потому что! Потому что на линии фронта против тебя, против политика, злобная ненависть, а у тебя в тылу злобная зависть! Выживи, попробуй-ка, если на тебя зубы точат противники, да плюс так называемые сторонники, исподтишка!.. Ой… Тебе не кажется, что затишье у нас слишком долгое, а, Миш?

Ловкая особа эта Светка: увидев, что собеседник раздражен и нахмурился от ее сердитых слов, тотчас сбавила тон, переменила тему с отвлеченной на животрепещущую, улыбнулась, сделала большие виноватые глаза, придвинулась к нему поближе, смотрит снизу вверх, чтобы Мишке явственнее ощущалось, насколько он ее выше, мощнее… Он видит ее хитрости, он уже опытный, не раз и не два с девчонками на дискотеках и в походах обнимался почти по-взрослому, а все равно — приятно!.. Она что-то про затишье говорила…

Мишка спохватился и замер, прислушиваясь… а может уже и принюхиваясь… как гонимый зверь… Действительно странно, очень странно. Истукана поблизости нет, может, заблудился, на радость им со Светкой?.. Мишка уже научился отличать от других колдовских впечатлений — тот самый, особый, 'фирменный' микс из депресняка и ужаса, который исходит конкретно от Императора Павлика. И странность в том, что холодок на сердце есть, он сгущается и распространяется, но точняк, что не от Павлика…

— Хрень какая-то! Светик, вроде бы что-то такое есть вокруг нас, что-то угрожающее, но я не врублюсь — что именно?

Светка мелко покивала и вцепилась в Мишкину ладонь.

— Миш, я пока сама не очень… я тоже вроде бы что-то такое чувствую, но ты здесь больше освоился… Ладно, в другой раз побоимся, а сейчас дело надо делать. Стой здесь и не отрывай от меня взгляда. Заметишь что-нибудь этакое — сразу кричи.

Света разжала пальцы — видно было, что с усилием, с неохотой, потом развернулась и медленно, словно крадучись, пошла прочь от Мишки, в сторону закрытого наглухо, замазанного известкой отверстия, похожего на шлем витязя из компьютерной игрушки 'Богатыри'; наверное, когда-то здесь было окно или бойница…

Откуда им обоим было знать, что именно в этом укромном закутке Михайловского замка, поближе к своим водяным владениям, подальше от сгустков ей чуждой околочеловеческой ауры, свила себе гнездо нечисть и нежить по прозвищу Авралка. Демон Император Павлик основательно ее потрепал, почти до развоплощения, но она все-таки уцелела и теперь изнывала от лютых ран, злобы и неутолимого голода.

'Света, стой! Не ходи туда!' — Мишке очень хотелось прокричать это предупреждение вслух, но он не решился, понадеявшись на Светкины умения и опытность.

Что-то косматое и черное, чернее окружающего мрака, выскочило то ли из этого замурованного отверстия, то ли упало с потолка — мгновение! — и черная тварь словно медуза или кракен облепило со всех сторон Светкину голову, грудь… Коридорное пространство прошил очень высокий свист, почти ультразвук, способный свести с ума и парализовать все живое вокруг. Но как раз на Мишку свист произвел действие почти противоположное. Он видел, что оглушенная Светка без памяти оседает на каменные плиты, он мгновенно вспомнил, где уже слышал этот вой-свист…

Авралка! Демон, или сонм демонов, похожий на грязную швабру… Спиридон рассказывал… Стало быть, Авралка оправилась от драки с императором Павликом очень быстро и опять готова жрать и убивать!..

Мишка заорал, что было сил, и не раздумывая бросился вперед, на эти гнусно шевелящиеся веревки-щупальца. Он ткнул кулаком куда-то наугад (лишь бы в Светку не попасть!), пальцы ухватились за мерзкую и скользкую плоть… дернул на себя и дал пинка в этот червяной сгусток!

— Отпусти, сука! Н-на!!!

Хорошо бы колдануть как-то… — пробилась сквозь истерику мысль… — да вот — как!?

— Отпусти, приказываю! Сгинь, сволочь! Замок, помоги! Спиридон! Солдат Спиридон! Выручай!..

Темь в коридоре — хоть глаз выколи, но для Мишки одна тьма уже не похожа на другую тьму: природная для него как жиденькие сумерки, зато тьма, которая Авралка, почти непроглядная чернота, может быть, чуть с багровым… Сквозь стену пролетел еще один сгусток мрака, но этот — как вспышка, только наоборот! Авралка заверещала, и у Мишки в голове даже сомнения не возникло, что слышит он уже не только злобную жажду убивать, но и Авралкину боль… Полыхнул еще один сгусток мрака, и в Мишкиной голове сам собой обозначился голос солдата Спиридона:

— Уж всё! Дважды пальнул, теперь перезаряжаться, чистить фузею, теперь ты уж сам…

Страх одной нечисти, раненой другой нечистью, настолько взбодрил Мишку, что он опять заорал вслух какие-то ругательства, приказы, пнул раз и другой… Оказывается, в правой руке его по-прежнему дергается щупальце — и этому щупальцу больно, так же как от выстрела солдата Спиридона!..

— Порву на хрен, сволочь! Где у тебя п-пасть!?

Мишка бился люто, решительно и почти бесстрашно. Что-то залепило рот — укусил не хуже бультерьера! Щупальца кусок отхватил челюстями и выплюнул!.. Света пребывала без сознания, лежа на пыльном полу, от Павлика никаких следов, Авралка верещит и завывает на всех регистрах…

'А люди наверняка ничего этого не слышат!' — опять мелькнула в голове никчемная, совершенно посторонняя здесь догадка.

— Прокляну, гадина! Убейся ап стену! Отпусти, я сказал! Растопчу, сука!!! Мало тебе, что ли!?

Видимо, и впрямь в Мишке были какие-то природные задатки нечистой силы, а может и сам большой хозяин, Михайловский замок, его поддержал, плеснув свою мощь на Мишкины крики и на выстрелы игрушечного солдата Спиридона, но только Авралка первая не выдержала схватки с подлыми пришельцами, ворвавшимися в ее логово: продолжая верещать на ультразвуковых частотах, она расцепила многочисленные шупальца-веревки и прыгнула сквозь стену в воду, в свои служебные угодья. Там ей не отдохнуть как следует, там надо службу замку нести, но зато подлые колдунишки-людишки с демонами оставят ее в покое…

Руки трясутся, язык и десны словно ошпарены, изо рта воняет какой-то гнилью, но… Отстала, сволочь…

— Светик! Алё!?.. Ты жива!? Светик, очнись! — Мишка подхватил Свету за плечи, полуобнял левой рукой, то шепчет, то завывает, не в силах поверить, что…

Девушка приоткрыла веки… зрачки во всю радужку… но она жива… Жива!.. Наконец-то! Плевать на миллион Павликов, главное, чтобы Света…

— Светик, слышишь меня, ау!? — Девушка, все еще без сознания, жалобно охнула, зрачки ее затрепетали… — Света, Света, алё!.. Очнись, все хорошо!..

Мишка бормочет, а сам поглаживает свободной ладонью — нет, пальцы не ощущают ни крови, ни ран…

— Да… жива… все нормально… Кто-то напал, да? Мишель, это ты? Холодно-то как…

У Мишки пудовая гиря с души свалилась… и тотчас вернулась — тревогой по прежнему поводу… Они ведь со Светой не просто так здесь на каменном полу в обнимку сидят, они в бегах… И тревога-то нарастает лавинообразно, и на сей раз она Мишке очень хорошо знакома, он ее изучил, что называется, на вкус, цвет и запах…

— Я, я, я!.. Это я, Светик, это на тебя Авралка напала, но мы со Спиридоном ее уже отогнали!.. Все, сбежала Авралка, нет ее!.. Просыпайся, Света, очнись скорее, здесь очень опасно…

Света заулыбалась, попыталась высвободиться из Мишкиных рук и сесть, но было ясно, что она еще не пришла в полный рассудок, и жизненных сил у нее — самая капелька на донышке… зрачки дрожат…

— Я так устала…

— Еще бы! Ты не трепыхайся, а просто держись за меня, и мы пойдем… побредем куда глаза глядят, в поисках другого безопасного места… Я же не знаю — надолго ли мы Авралку отметелили… Во-от, так… и пойдем помаленечку.

Они встали, и в первые мгновения пути, Света, повисшая на груди и шее у Мишки, показалась ему почти невесомой, но стоило только сделать несколько шагов…

— Был бы я по эту сторону реальности, — вслух подумал Мишка, — пот бы с меня лил ведрами…

— Что, Мишель… я не совсем поняла… что за ведра…

— Да все в порядке. Я говорю — до рассвета еще чертова куча времени, думаю, куда нам деваться!? Этот хмырь где-то рядом, он все ближе, и я его чувствую.

— Да, я понимаю… У тебя такая рука прохладная… и шея…

— Это потому, что я сейчас нежить. И не уверен, что когда-нибудь сумею вернуться в прежнее… Он!..