Холодный Лунный Смайлик (Сказка-нуар)

В боковом зрении, на крыльце северного входа-выхода, нарисовалась багровая тьма, это император Павлик за ними пришел… И спасения нет: судя по консистенции тьмы до рассвета еще далеко, заведомо дальше одной-двух минут, которых демону вполне хватит, чтобы доползти до них со Светкой и… Мысли у Мишки ясные, отнюдь не спутанные, башка чистая, просто мозги притормаживают, как движок в компе или в смартфоне… хорошо бы перезагрузиться… опа… есть мысль… надо скорее…

Мишкина рука поползла в карман… тяжела рука, не слушается, далеко трубку искать… не успеть…

— Увалай, ко мне!

И тотчас голову обхватили невидимые наушники:

— Я здесь, мой господин Мишель! Согласно полученному приказу предупреждаю: опасность, смертельная опасность! Защищать? Осталось десять секунд… девять…

— А можешь… защитить?..

— Это мой долг. Шесть… пять…

— Действуй. Убей его, сними угрозу.

— Слушаюсь, мой господин Мишель.

Из правого кармана джинсов невесомо вылетел и беззвучно взорвался сгусток тьмы, с таким же, как у демона Павлика, еле заметным багровым оттенком…

Предсмертный ужас и отчаянная надежда сшиблись в Мишкином сердце и высекли в нем добавочную искру жизни: Мишка рывком сел, сгреб в охапку плачущую навзрыд девушку и перевалил-перекатил через свои ноги направо, как бы загородив ее собой, своим телом от схватки двух темно-багровых демонов. Смысла в этом было немного, но… хоть что-то…

Демон Император Павлик теперь выглядел как абрис высокого и худосочного человека с непомерно длинными пальцами-когтями, а 'демон мобилы' Увалай тоже являл собою силуэт, сгусток мрака, принявшего форму человека, рослого, не ниже Павлика, с толстыми руками и ногами, почему-то в накинутом на голову капюшоне.

Увалай махнул в сторону Павлика удлинившейся правой рукой — видимо, что-то в этой руке было такое… способное причинять урон даже бесплотному демону, ибо яростный рык Павлика тотчас сбился на жалобные взвизги. Но полученный ущерб от трех или четырех ударов подряд не помешал Павлику ударить в ответ — руки у Павлика мелькают словно лопасти у пропеллера… Это уже Увалай заорал, но тоном пониже, чем демон Павлик… но все равно оглушающе противно… Отчего это у всех без исключения демонических сущностей такие мерзкие крики, просто уши в трубочку… Если еще и Авралка прибежит, присоединится к общему хору, то вааще… Мишка попытался рассмеяться собственным мыслям… не получилось.

— Светик, не плачь. Пока они дерутся — можем дернуть куда-нибудь вглубь, время до рассвета потянем?

Светка не ответила, только еще горше завсхлипывала, и Мишка правильно понял ее слезы: у нее у самой сил на донышке, только и осталось 'на поплакать'… а у Мишки и того меньше…

Демоны разошлись не на шутку: то ли Увалай оказался менее грозным, нежели обещал, то ли император Павлик за предыдущие годы сил нагулял в пределах своих охотничьих угодий…

Дерутся отчаянно — что Ахилл с этим… забыл… фильм еще есть такой о Троянской войне…

Мишка преодолел страх и заставил себя глядеть на эти парные пляски двух клубов раскаленной тьмы… Ткнул осторожно пальцем в черно-багровый комок, вырванный из чьей-то демонической плоти — шмякнулся рядом на асфальт и дымится, испаряется прямо на глазах… Словно током продернуло Мишку отвращением! Но это ведь тоже мана! Мишка даже и колебаться не стал: напряг в себе зачаточные колдовские смыслы и попытался усвоить, лежа на боку… Да, это была мана, заряженная потусторонней энергией, мана, которую можно поглотить и усвоить, преобразовав магическую энергию в жизненную силу…

Мишка ухватил в пальцы дымящуюся субстанцию черного цвета и вытянул-высосал ману в себя… Сил заметно прибавилось, Мишка мгновенно почувствовал это восполнение, равно как и осознал: точка! — больше он не способен сделать ни единого глотка, иначе весь вывернется наизнанку, выблюет накопленное и усвоенное вместе с тем, что до этого в нем было… Вот-вот-вот, это примерно, как позавтракать рвотными массами… Нет, ни за что.

Но, по крайней мере, он способен сесть. И ходить, наверное. Ах, если бы Света могла сейчас колдовать, или хотя бы стоять на ногах…

— Светик, ну? Соберись, а? Пока Увалай Павлика мочит, давай все же попробуем смыться…

Но Светка приоткрыла на миг заплаканные глаза и простонала в ответ:

— Не мешай, я… я… чувствую… Мишенька… Я колдую, зову… это всё, что могу…

Светка умолкла и замерла, вся в своем внутреннем напряжении… и пространство двора тоже вдруг стихло! Было два куска мрака — остался один, он перед ними… Широченный, на голове капюшон…

— Увалай, ты?

— Да, я. Сей демон оказался очень могуч! Солдафон, тупица, неуч… Но сил нагулял немеряно, если произносить слова в понятиях свойственных вам, нынешним людишкам.

— Спасибо тебе, Увалай. Если в моих силах чем-нибудь тебя отблагодарить — скажи, и я постараюсь это сделать. Мы со Светой очень тебе благодарны, ну просто очень!

Демон рассмеялся долгим смехом, и делал он это не спеша, словно бы нарочно растягивая удовольствие от процесса, и не было доброты в смехе демона Увалая.

— Ты попросил меня помочь, и второпях не обозначил плату за сие. Будь ты в полной мере людишок, тот самый, что подобрал меня на улице, став моим хозяином, то данной просьбы или приказа вполне хватило бы мне, дабы выполнить его без выгоды и рассуждений, но ты к моменту просьбы уже успел частично перевалить за окоем, отделяющий человеческий мир от нашего… Твоя спутница хорошо это знает, она подтвердит… Впрочем, я не нуждаюсь ни в подтверждениях, ни в одобрении тех, кто отныне для меня, свободного демона Увалая, не более чем…

— Что ты врешь!? Мишель, он врет, просто нагло пытается соврать! Увалай, ты лжец и хочешь стать клятвопреступником! Даже адовым такое не попустят, ни другие адовые, ни тот, кто им хозяин!..

Света вскочила на ноги — ее шатнуло от слабости, но девушка устояла — и хлопнула в ладоши, тотчас же после хлопка развернув их в сторону Увалая. Она быстро и неразборчиво сказала недлинную фразу, видимо, это были заклятия, но Мишка не разобрал ни слова.

Заклинание подействовало: Увалай покачнулся… но и только. И вновь рассмеялся.

— Будучи свободен отныне, я все же не спешу вступать во владение свободою своей, ибо торопиться некуда мне, и вот уже несколько сотен мгновений отнюдь не властны надо мною ни скрепляющие заклятия на предмет, именуемый телефоном, ни воробьиные атаки этого жалкого комочка колдовской плоти, именуемого людишковым прозвищем Светою, ни ты, бывший хозяин, которого я сейчас также съем, заменив за пиршественным столом развоплощенного Павлика, и даже немножко раньше, чем тебя, бедная бранчливая девочка… Ни замок надо мною не властен, ни даже рассвет. Не слушай ее, мой бывший господин Мишель, я не лжец и не клятвопреступник, демонам сие не свойственно по природе вещей. Но внимай мне: ты, уже после договора со мною, первый изменил ткань своего бытия, по доброй ли воле, а может, будучи обманутым… Тем не менее, изменил бытие и себя, свершив уговор с предшественником своим — так я получил возможность освободиться и поквитаться с тобой и другими поработителями, на месяцы, годы или на века ранее, чем предполагал. Мне даже сплетенные со тщанием силки не понадобились, в которые ты непременно бы угодил, завтра или через тысячу лет.

Мишка тупо смотрел на демона Увалая, по-прежнему полулежа на асфальте, а сам лихорадочно думал, мыслил, пытаясь найти хоть какой-то просвет, нащупать хотя бы малейшую вероятность справиться с ситуацией, с демоном… с адовой нечистью…

Демон очень уж говорлив, и если удастся потянуть время… хотя он утверждает, что рассвета не боится… но где-то он слаб и чего-то наверняка боится. Хорошо бы Спиридону мысленно просигналить, хотя силы у игрушечного солдата совсем уж слабенькие…

— Подавишься, любезный. Да, я не искушен в ваших лживых игрищах, но когда я говорю 'подавишься', демон Увалай, я имею в виду именно то, что сказал. Просканируй мою сущность поглубже, обрати внимание на мое холодное сердце с нерастаявшим комочком внутри… Пошарь ментальностями своими по звоннице… она вон там, наверху слева… Не по чину кусаешь, сволочь!..

Светик думает, небось, что Мишка напоследок умом тронулся… но сейчас важнее всего зубы заговорить… любые лишние мгновения — шанс выжить… о, если бы только он умел колдовать по-взрослому… как в фильмах про этих…

— Вижу. Я всегда готов служить тому, кто… я никогда и не отрицал. Но при чем тут ты? Вижу и площадку на башенке, сплошь заполненную свидетельством присутствия там всемогущего и богоравного царя царей… маною, клочок от которой ты посмел урвать… Но при чем тут ты, вопрошу я второй и последний раз, прежде чем…

Демон споткнулся на полуслове в напыщенных разглагольствованиях своих и повернул капюшон чуть в сторону от Мишки… смотрит прямо на остолбеневшую Светку… а та стоит, пошатываясь, руки повисли вдоль тела, голова поникла…

— Хитрая человеческая тварь. Маленькая подлая злонравная человеческая тварь… Вздумала меня перехитрить? Затаилась? Это императору Павлику, от коего остался лишь невесомый прах воспоминаний, не требовалось принимать человеческий облик, чиня суд и расправу над людишками и колдунишками в угодьях своих, это безмоглой помойной Авралке довольно пребывать внешне шваброю или стаей помойных рыбешек, нападая на нежить, нечисть и теплую человечину, а я, свободный демон Увалай, чту уложения древних и следую им: среди людишек, попирая их, изволь быть в образе людишковом, не так ли?..

Демон Увалай расхохотался звонким человеческим басом и превратился в здоровенного мужика лет тридцати пяти. Вместо плаща с капюшоном — черная футболка-безрукавка без рисунка, вместо темно-размытого овала под капюшоном — круглая безусая ряха с глазами навыкате, за толстыми широченными губами угадываются клыки, ручищи — толстые и гладкие как бревна…

Штаны — Мишке очевидно, что демон Увалай не мудрствовал лукаво и сотворил себе джинсы по образцу и подобию Мишкиных. И обувь тоже. Только шире Мишкиных раза два, словно бы через насос надутые.

— Ну, что, красавица, довольна теперь? Пойдешь ко мне закускою? Сама пойдешь — десертом станешь! У-ха-ха-а!..

Мишка прицелился и метким плевком почти попал Увалаю в лицо. Вместо ужаса теперь бушевал в нем гнев, яростный, жаркий, безрассудный!.. Похоже, что благодаря этому гневу спонтанно родилась в Мишкином разуме самопальная магия, потому что плевок, не долетев до демоновой хари, мгновенно выжег в черной майке дыру, диаметром с чайное блюдце, А демон Увалай забормотал обиженно человеческим голосом и в две лапищи принялся сбивать с груди досаду-невидимку!

— Вот как подружка твоя подлая, так и ты ровно такой же! Больно ведь это, брезгливо мне!..

Секунды три бухтел, на мстительную радость молодым людям, но на второй плевок у Мишки не хватило материалу, а Светик… Только что хихикнула и опять уже плачет, обреченно, почти беззвучно… И вдруг всхлипы ее закончились, почти одновременно с воплями Увалая… Вскинула голову, смотрит на демона…