История повторяется

— Это уже третий конфликт за неделю.

И не последний, подумала Роза, косясь на коробку с шотландским клетчатым рисунком, лежащую на столе поверх многочисленных бумаг. Ходили слухи, что профессор Макгонагалл иногда угощала некоторых учеников имбирными тритонами. По крайней мере, дядя Гарри как-то об этом рассказывал, и Роза не видела причин, чтобы эта история оказалась всего лишь выдумкой. Правда, судя по выражению лица профессора, в этом кабинете ей вряд ли посчастливится получить что-то, кроме очередного выговора.

— Неужели все настолько плохо, что вы не можете справиться сами?

Сложно было понять, что Минерву Макгонагалл раздражало больше: очередная выходка Розы или же несостоятельность профессора зельеварения в области улаживания конфликтов. А как тут обойтись без конфликтов, если некоторые слизеринцы до сих пор не поняли, что подшучивать над Розой Уизли опасно для здоровья и личного имущества?

— Она избила Пьюси учебником прямо посреди урока. Мне пришлось отправить его в больничное крыло.

Брови Макгонагалл опасно поползли вверх. Она перевела взгляд на Розу.

— Мисс Уизли, это уже ни в какие рамки!

Зато Пьюси еще никогда не был так близко к знаниям, хотелось сказать Розе. И еще добавить, что два удара по голове не считаются избиением, даже среди первокурсников. Но она не видела смысла что-то объяснять. Тем более в присутствии посторонних. А профессор Малфой входил именно в эту категорию.

— Десять штрафных очков Гриффиндору.

Ну вот. Теперь еще выслушивать от Доминик очередную лекцию о том, что она портит факультету всю статистику. Роза почти видела, как кузина коротко вздыхает, участливо глядя на нее и привычным жестом поправляя значок старосты. В голосе — забота, в словах — искреннее стремление понять и помочь. Только Розе этого не нужно. Она терпеть не может Доминик. Ничто так не раздражает, как человек, который в своей безупречной любезности не дает тебе повода послать его куда подальше. Хотя Драко Малфой раздражал Розу, не будучи при этом любезным даже отдаленно. Если их взаимную неприязнь, начавшуюся с первой же встречи, можно было назвать таким приличным словом.

— Мисс Уизли, что мне с вами делать? — подождав, пока за Малфоем закроется дверь, профессор Макгонагалл несколько смягчила свой тон. Правда, не настолько, чтобы поверить в то, что Розе все-таки перепадет пара тритонов.

И вот так всегда. Почему она должна решать за взрослых, что с ней надо делать? Может, Роза будет только рада, если ее просто оставят в покое. Жаль, не все с этим захотят согласиться. Слизеринцы так уж точно. В ушах до сих пор стоял противный голос Пьюси, шипевший о том, что она выскочка и что ее мать навсегда останется грязнокровкой, какой бы пост в Министерстве ни занимала. Обвинения в собственной нестандартности Роза воспринимала стоически, но выпады в сторону семьи всегда карались с особой мстительностью. Отсюда и частые посещения кабинета декана. И воспитательные беседы. А на выходе — одно и то же по кругу.

— Я не утверждаю, что ваши родители были учениками с идеальной репутацией, — голос профессора Макгонагалл звучал так, словно именно это она и утверждала, — но все же они не лезли в драку при каждом удобном случае. И уж точно не взрывали школьные туалеты.

И зачем вспоминать случай трехнедельной давности? Роза подвинула стул, незаметно пытаясь сесть как можно ближе к коробке с печеньем. День был полон проблем, а потому компенсация в виде пары тритонов ей была просто необходима.

— Мистер Филч потратил несколько часов на устранение потопа.

Хотя можно было позвать профессора Флитвика, который справился бы с этим за пару минут.

Роза еще раз сдвинула стул, сделав вид, что под одной из деревянных ножек застряла мантия. Интересно, как бы отреагировала профессор Макгонагалл, выскажи Роза все, что думает о недостатках устройства Хогвартса и системе магического образования в целом? Но она до последнего старалась держать себя в руках. Так просила мама. А огорчать ее Розе в последнее время хотелось меньше всего на свете. Другое дело, что обстоятельства все чаще складывались так, что без огорчений было просто никуда.

В этом-то и крылась вся проблема.

— В кабинке сидел огромный паук. И я очень испугалась.

— Настолько, что решили взорвать его с помощью Редукто?

Вообще-то это была Бомбарда, но Роза поклялась себе никому не рассказывать таких подробностей.

Дядя Джордж как-то выразил сожаление, что они с Фредом ни разу не взрывали школьные унитазы. У него были такие печальные глаза, что Роза дала мысленное обещание порадовать дядю и прислать ему как-нибудь хоть один. Ей тогда было всего восемь, но она уже понимала, как тяжело, когда жалеешь о безвозвратно упущенных возможностях.

— У меня было состояние аффекта. Судя по всему, арахнофобия передалась мне от папы, а с генетикой, знаете ли, трудно поспорить.

По глазам Минервы Макгонагалл было ясно, как сильно она сомневалась в приведенных доводах. Но противопоставить им ничего не могла.

— А как насчет сегодняшнего случая? Что за избиение учеников?

— Профессор Малфой преувеличивает.

И обращает внимание только на то, что ему удобно замечать.

Роза облокотилась о стол и горестно вздохнула, надеясь, что у нее подобающе печальный вид. Но на профессора Макгонагалл такие штуки, похоже, не действовали.

— Ваша фамилия фигурирует практически в каждом втором деле о нарушении дисциплины. А ведь с начала учебного года прошло всего два месяца!

Роза никогда не считала статистику точной наукой, но от такого заявления на душе стало как будто приятнее.

— Моя фамилия не такая уж и редкая, — заметила она, непринужденно положив правую руку рядом с заветной коробкой. — И потом, как вы успели заметить, мои родители тоже не были образцом для подражания.

Профессор Макгонагалл на секунду прикрыла глаза, будто хотела оказаться как можно дальше от подобных разговоров. И этого было более чем достаточно, чтобы несколько хрустящих тритонов оказалось в кармане.

— Еще одно подобное происшествие, и я снова напишу вашим родителям. И на этот раз, мисс Уизли, не поскуплюсь на подробности.

Роза неопределенно пожала плечами, подхватывая школьную сумку и направляясь к двери.

Сложно огорчаться по таким пустякам, как письма и отработки, когда твои родители вот-вот разведутся.

* * *

Розе с самого детства говорили, что у нее выдающиеся способности.

Первым это заметил дядя Гарри. Разве можно не оценить магический потенциал своей племянницы, когда та, не желая есть пюре из брокколи, берет и улетает под самый потолок. Мама рассказывала, что она так и застала его — с озадаченным выражением лица и перевернутой банкой в руке, из которой с тихими шлепками вытекало злосчастное пюре. Правда, со временем стихийная магия, как это обычно и бывает, практически исчезла. Маленькая Роза не устраивала пожаров из-за упавшего мороженого и не меняла цвет платья, если оно ей не нравилось. У нее была другая, не менее прекрасная, способность.

Бабушка Молли часто охала и говорила, что Роза умна не по годам. Дядя Джордж подмигивал и громогласно утверждал, что этому миру давно не хватало еще одной Гермионы Грейнджер. Коллега с маминой работы, мисс Паркинсон, замечала, что мисс Уизли слишком развита для своего возраста. Казалось бы, характеристика одна и та же, но из уст последней это звучало так, словно Роза — наглая выскочка. Конечно, не стоило исправлять красными чернилами ошибки в еженедельном отчете мисс Паркинсон, но оставлять Розу в приемной одну и уходить на длинные и скучные совещания тоже было не самым умным решением на свете. Тем более что уж кому-кому, а работникам Министерства полагалось обладать грамотностью. Мисс Паркинсон превзошла саму себя, сделав целых три ошибки в слове «легитимность». Хотя, стоило отдать ей должное, у нее тоже была выдающаяся способность — быть в курсе всех последних сплетен и новостей. Роза не считала это большим достижением, но справедливо полагала, что каждый человек должен быть хорош хоть в чем-то.

Выдающейся способностью Драко Малфоя было находить изъяны в идеальных работах Розы Уизли.

— Вы указали не все варианты применения Уменьшающего зелья, — холодно заметил он, кидая на стол пергамент с красной «В» внизу.

— Но я перечислила все, которые были в учебнике.

— Переписать текст из книги способны даже самые отъявленные тупицы из Хаффлпаффа. Я ожидал от вас большего.

Розе хотелось ответить, что она тоже ожидала большего от человека, которого взяли преподавателем в одну из лучших магических школ. Хотя бы в плане вежливости и такта. Но Альбус, сидевший позади, вовремя ткнул ее в спину. На том и закончилось.

Хотя на самом деле все только начиналось.

Первое время постоянные придирки вызывали у Розы лишь недоумение. Но спустя несколько бесплодных попыток хоть как-то оправдаться ее затопила обида, которая постепенно переросла в тихий гнев.

Малфой редко обращал внимание на ее поднятую руку, даже когда над всем классом повисало гробовое молчание. Зато не отказывал себе в удовольствии именно ей задать каверзный вопрос, на который ответил бы разве что семикурсник. Роза, конечно, была начитанной, но пока не дошла до подобного уровня знаний. По крайней мере, не по этому предмету.

— Перечислите составляющие зелья Мопсуса, мисс Уизли.

Она буквально чувствовала, как класс затаил дыхание, глядя на нее.

— Это зелье времен античности, изобретенное провидцем Мопсусом и…

— Вы не на уроке истории магии.

— …и потому его точный состав не дошел до наших дней, — не дала себя сбить Роза.

Он словно заранее знал ее ответ.

— Примерный состав описан в нескольких книгах. И поскольку, учитывая вашу исключительную любознательность, вы знаете его происхождение, то могли удосужиться, чтобы прочитать до конца и узнать, что основными ингредиентами для него служили тауматагория и желчь броненосца.

Роза могла поспорить на свой набор волшебных шахмат, что Малфой сам только недавно прочитал это в одной из книг.

— Следуя вашей логике, я должна читать, запоминать и цитировать все, что мне попадается на глаза, — звенящий голос Розы эхом отзывался от каменных стен класса. — В таком случае могу рассказать, что написано в школьном туалете на втором этаже. Вам будет интересно.

В спину с тихим шуршанием ударился бумажный шарик — последняя попытка Альбуса остановить ее. Но Роза даже не думала реагировать. Их дружба закончилась, когда он предпочел ей Скорпиуса Малфоя. Хотя нет, даже раньше — когда Шляпа отправила его на Слизерин. Так что пусть теперь даже не пытается исправить ситуацию. Роза уже привыкла к одиночеству.

— Профессор Малфой — вонючий слизняк!

Вывести взрослого человека из себя довольно легко. И, судя по бескровному лицу и потемневшим глазам профессора, Розе это удалось на сто процентов.

Именно тогда она и получила первую отработку. Дядя Джордж мог бы гордиться.

Тем вечером, отмывая в холодной воде бесчисленное множество грязных пробирок, она задумалась, побила ли рекорд близнецов Уизли или те все-таки смогли обойти ее в этом деле. Кто знает, возможно, Фред и Джордж отправились на отработку уже в первый день учебы. Не то чтобы Роза стремилась к их славе, но когда тебе одиннадцать лет, а вокруг постоянно творится какая-то несправедливость, хочешь не хочешь, а начнешь нарушать школьные правила. Правда, иногда это приносило и плюсы.