Попаданцы? Их есть у меня

— Если почувствуешь себя хуже или если завтра не станет лучше… — Петуния на мгновение замолкла. Ей очень не хотелось объясняться с врачами, а возможно ещё и с полицией, но — возможно впервые в жизни — здоровье племянника её волновало больше, чем мнение общественности. — Если не станет лучше, утром поедем в больницу.

И снова Вернон не решился спорить с женой.

* * *

Уже ближе к утру, когда обитатели дома номер четыре на Тисовой улице наконец разошлись по своим спальням, Гарри Поттер растянулся на своей кровати и усиленно размышлял. И размышления эти нельзя было назвать радужными. Почему? Да потому, что Гарри Поттера вот уже несколько часов как не существовало в этом мире.

«Как, Кузнецова, как ты снова могла в это ввязаться?! А главное, без верного Улы! И где этот рыжий «недобиток» летает на этот раз? И что он там бормотал о какой-то ведьме?»

Впрочем, последний вопрос Полину Кузнецову — девятнадцатилетнюю девицу родом из русского города Семипендюринска, Зареченского района — волновал мало. Поскольку все её подруги — одна из которых была, по заверению Улы, ведьмой — остались в этом самом славном Семипендюринске.

А она, Полинка, как-то оказалась в тушке Гарри Поттера, из зачитанной ею до дыр серии книг про магию и волшебство. Водился за ней такой грешок. Всякой мистической фигнёй она увлеклась после того, как однажды случайно вляпалась в эту самую фигню по самые уши.

В позапрошлом году с Полиной произошла удивительная вещь. Сейчас она уже не была уверена, происходило ли всё на самом деле или ей просто приснился очень странный сон. Довелось ей поучаствовать в одном эксперименте. Звучало-то всё заманчиво: есть ли прошлая жизнь, существует ли реинкарнация и прочее, и прочее.

Эксперимент оказался тухлым, и Полина впала в кому. При этом её ментальное тело взяло и отправилось путешествовать в прошлые жизни. Очнулась она где-то в очень средневековой Англии, в разгар какой-то большой войнушки. Там она познакомилась со своим Помощником.

Помощниками называли обыкновенные человеческие души, закончившие свои мытарства и скитания на земле. У каждого человека есть свой Помощник, обязанный помогать ему во всех делах и приглядывать за его душой. Помощника Полины звали Ула. Ула Недобитый Скальд и далее, и далее… при жизни он был викингом.

Под его «чутким» руководством Полина моталась по своим прошлым жизням, выясняя, чего же она такого сделала нехорошего, что всё резко стало плохо. Местами даже было весело, когда не было совсем уж грустно.

Перед тем как благополучно переправить Полину домой, Ула предупредил, что отныне её и так не совсем спокойную жизнь могут сопровождать всякие опасные происшествия, за которые он не в ответе. И посоветовал ей — если вдруг она снова когда-нибудь куда-нибудь вляпается и почувствует, что Ула не является её спасать — позвать его.

Правда сама она этого сделать не могла, поскольку в обычной жизни люди не видят своих Помощников. Зато их отлично видят ведьмы, а одна из подруг Полины — опять-таки по заверению Улы — потомственная ведьма в каком-то там поколении. Вот только он так и не сказал — кто именно.

«Но ведь я сейчас и сама ведьма… то есть маг. Значит, я должна видеть Помощников. Если только они вообще существуют в этом мире. Тётушка Роулинг о них не писала… кто знает, что это вообще за мир такой. А может это просто бред, нехило меня приложило чем-то… а чем, кстати?»

Последние минуты в своём собственном теле Полина помнила плохо. На майские праздники в Семипендюринск приехала её подруга Миха, Михайлина то бишь. В семье Мишки придумывание имён для детей давно превратилось в своего рода конкурс «Придумай имя — поиздевайся над ребенком!»

Миха приехала тридцатого апреля аккурат на Вальпургиеву ночь, которую в Семипендюринске очень любили. В этом милом городке к ведьмам вообще было самое лояльное отношение ещё с незапамятных времен, а с начала девяностых Семипендюринск начал напоминать Лысую гору в миниатюре.

На каждой улице открылось с десяток заведений с броскими названиями типа «Путь в себя», «Черное шаманство», «Семипендюринские знахарки», «Гадания бабушки Марты» и так далее. Разумеется, всё это было враньём, на которое покупались не искушенные в подобных делах туристы, но людям нравилось.

В ночь с тридцатого апреля на первое мая обычно тихий городок — оживал. «Мистические силы» активизировались в предвкушении весёлой ночки, богатеньких туристов, хлеба и зрелищ. Хлеб, впрочем, обычно употребляли исключительно в жидком виде. На главной площади города в Вальпургиеву ночь выступали разные — известные и не очень, обычно не очень — местные группы с говорящими названиями, типа «Глючные котята».

В этом году на майские праздники в Семипендюринске собралась почти вся родня Михи, чем сама Мишка была не слишком-то довольна. А вот Полину этот факт порадовал. Родственников подруги она уважала, некоторыми даже восхищалась. Праздники обещали быть весёлыми...

И, кажется, даже были. Воспоминания Полины резко обрывались на Мишкиной кухне, где в это время — помимо них двоих — почти тихо и мирно гудели двоюродные братья Михи, её мать, бабушка и две тётки. Время приближалось к полуночи, а градус общей «подогретости» — к критическому.

Подруги уже было собирались отправиться на улицу, на народные гуляния, но… что случилось дальше, Полина вспомнить не могла. Кажется, ей на голову упало что-то большое и тяжелое, и она отключилась. «Очнулась» она уже в тушке местного героя.

Полина возблагодарила всех известных ей авторитетов за то, что в своё время случайно наткнулась на книгу о Гарри Поттере и — неожиданно даже для самой себя — втянулась. В голове «пришибленного» кузеном героя не осталось ни единого воспоминания о его прошлой жизни, и ориентироваться Полина могла только по книгам. Её немного смущал тот факт, что встреча с дементорами прошла совсем не так, как описывала Роулинг.

Впрочем, когда книги по Гарри Поттеру закончились, Полина перешла на фанатское творчество. И после первой сотни прочитанных фанфиков, она уже не могла с полной уверенностью утверждать, что из всего этого было в каноне, а что — бред больной фантазии фикрайтеров. В голове всё смешалось.

«Прорвёмся», — подумала она, проваливаясь в милосердный сон.

--------------------

Примечания:

Кое-где по тексту встречаются — и ещё неоднократно будут встречаться — цитаты из произведений Роулинг и Завозовой. Не корысти ради, а токмо пользы для.