Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть третья

Навстречу рванулись трассы 20-мм снарядов Юнкерса, бабахнуло по правому крылу. Одна, две, три секунды… вспышки попаданий окутали Юнкерс, и вспыхнувшим ярким факелом, он проскочил мимо левого борта, метрах в двадцати. Андрей успел рассмотреть тускло-оливковый фюзеляж, перекрытый угловатыми буро-коричневыми пятнами камуфляжа, жёлтую полосу на фюзеляже перед хвостовым оперением, жёлтые же руль поворота и низ капота двигателя. С резким, коротким гулом сбитый Юнкерс промелькнул совсем рядом и скрылся за хвостом, повесив в небе столб чёрной копоти. Тут же промелькнули, разойдясь со звеном штурмовиков на встречных курсах, остальные пикировщики.

– Атакуем ещё раз! – крикнул в эфир Андрей, забыв отщёлкнуть тумблер рации на передачу. Но его опять, как и в прошлый раз, почему-то услышали все пилоты его звена. Заложив левый вираж, Андрей увидел грандиозную картину: два сбитые пикировщика, разваливаясь на части, кувыркаясь, летели в свой последний путь к земле, ещё один, сильно дымя мотором, отвалил в сторону. А тот самый пикировщик-одиночка, что полминуты назад с набором скорости ушёл вниз, уже заканчивал свою работу – он обозначал для своих камерадов цель! Включив подвешенную под брюхо дымовую шашку, он, стоя в крутом левом вираже, и оставляя за собой жирный хвост дыма, уже почти замкнул свой круг. И круг этот был точнёхонько над нашими войсками на отвоёванном плацдарме! Прорвавшиеся сквозь огонь штурмовиков оставшиеся четырнадцать Юнкерсов были уже почти над кругом, и готовились к своему убийственному броску к земле. И даже сбитие командира группы их не особенно сбило с панталыку – их строй был уже почти над целью, обозначенной дымным кольцом.

– Вот гад! Он же так цель для всей группы обозначил! – вскрикнул Андрей.

– Не отвлекайся, он уже свою работу сделал, бей тех, кто сейчас будет пикировать, – быстро затараторил Ангел за спиной.

– Не успеваю… – Андрей бросил пару быстрых взглядов по сторонам – этого хватило, чтобы понять, что все его парни живы, и все, развернувшись, уже идут в повторную атаку. Но они тоже не успевали перехватить первого пикировщика, который уже свалился на крыло, и набирая скорость, ринулся вниз в почти отвесное пике.

Немец был чуть выше, дистанция до него была около полукилометра, он почти перевалился на спину, задрав свои несуразные лапти в небо, и наращивая скорость, пикируя под углом около 70 градусов, должен был промелькнуть перед носом у Андрея секунд через пять…

– Бей его на пересечке! Упреждение – 5 корпусов! Заградительный огонь! – стрекотала за спиной Агния.

Андрей отдал ручку от себя, разгоняя самолёт, вынес точку прицела далеко перед носом несущегося к земле лаптёжника и дал длинную очередь из всех стволов. Было хорошо видно, как пилот лаптёжника, увидев трассы перед носом, стал судорожно дёргать рулями в попытке миновать трассу. Но через полсекунды влетел в неё, взорвался облаком ошмётков, и вылетел вниз уже бесформенной и неуправляемой грудой металла, раскрашенного буро-оливковым камуфляжем.

– Есть второй!

Андрей, проскочив вперёд, успел бросить взгляд наверх, в плексигласовое окно над головой: прямо на него валился в пике следующий Юнкерс, третий начинал свой переворот через крыло, но не успел – его прошила очередь кого-то из подоспевших штурмовиков! Заложив левый вираж, Андрей бегло осмотрелся – наверху пара Ла-5 жёстко рубилась мессерами из группы «расчистки воздуха», уводя их подальше от места схватки штурмовиков с пикировщиками. Ещё два Юнкерса, оставляя за собой дымные хвосты, пошли вниз со снижением.

– Есть ещё один! – послышалось в эфире. Андрей узнал голос Мишки Никитенко.

Стоя в левом вираже, Андрей увидел, что все остальные Юнкерсы спешно освобождаются от бомбовой нагрузки, и сбросив неприцельно свои бомбы, хаотично рассыпались по небу. И только двое смогли спикировать в обозначенный дымом круг и прицельно сбросить свои бомбы.

– Собирай звено! Дело сделано – атака сорвана, – в голове звучит спокойный голос Агнии.

Щелчок тумблера на передачу:

– Парни! Прекратить преследование!

Собрав звено, Андрей даёт новую команду:

– Работаем по основной цели.

И разворачивает самолёт, направляя его в сторону крутящейся над позициями немцев карусели. Быстрый взгляд на приборы – вода почти кипит, масло тоже. Ручку от себя, газ на минимум – пусть движок хоть чуть-чуть отдохнёт. Высота падает, скорость растёт: несмотря на то, что движок работает на самых малых оборотах, самолёт, планирующий под углом 30 градусов, разгонятся сам по себе, как с горки на санках.

Через полминуты, встроившись в общую карусель над целью, четыре самолёта третьего звена освобождаются над целью от ЭРЭСов и бомбовой нагрузки.

***

Всю обратную дорогу домой Агния сидела, нахохлившись, как воробей на жёрдочке, и молчала. Попытки разговорить её ни к чему не привели. Андрей же был весь на адреналине – удачная атака на немецкие пикировщики несказанно воодушевила его, а пара лично сбитых Юнкерсов буквально вырастила крылья за спиной. Но вскоре молчание Агнии стало угнетать, потом в сердце поселилось беспокойство, постепенно перераставшее в нешуточную тревогу. В конце концов он толкнул свою мысль в сторону Агнии, обозначив в воздухе один большой вопрос.

Она откликнулась спустя несколько секунд:

– Беда идёт, Андрюша. Большая Беда. Будь начеку.

Секунд десять Андрей молчал, переваривая услышанное, потом задал уточняющий вопрос:

– Беда грозит мне?

– Нет. Это относится к другому человеку.

И помолчав немного, добавила:

– И она уже почти пришла, мы не успеем. Ты сможешь только отомстить.

Сердце ухнуло вниз, кровь прилила к лицу, бросило в пот. Ничего уточнять не хотелось, и… где-то в глубине, глубоко-глубоко, таилась надежда что…

Нет, Агния не ошибается! Что-то будет… Что?!

В наушниках послышался весёлый голос комэска:

– Ну вот, мы почти дома!

И вдруг… тут же, тревожно:

– Внимание! Над аэродромом самолёты противника!

И точно: над аэродромом вились несколько пар самолётов – они делали заход, атаковали, выныривали вверх, делали пологий вираж и снова ныряли вниз, атакуя всё, до чего могли дотянуться.

До них было километра три, и уже хорошо различались тощие, худые силуэты двухмоторных стодесятых мессеров.

– Внимание! Атаковать самолёты противника! Первое звено заходит справа, второе – слева! Третье бьёт тех, что по центру!– проревел в эфир командир эскадрильи Илья Кутеев.

Все самолёты поддали газу, и разбившись на три четвёрки, наращивая скорость, пошли к своему аэродрому. У большинства боекомплект был расстрелян весь, «до железки»; у некоторых ещё оставалось совсем чуть-чуть. По нескольку снарядов на ствол…

***

– Воздух! – заорал кто-то, и все, кто был на поле, помчались к укрытиям. Буквально через пять секунд с нарастающим рёвом из-за кромки леса выскочила пара двухмоторных Ме-110,

и сбросила пару бомб. Бомбы рванули на поле, не причинив вреда. Тут же проснулись 37-мм зенитки и часто-часто захлопали, посылая 5-снарядные очереди в небо. Сразу за первой парой выскочила вторая и с ходу подавила одну из зенитных батарей, засыпав её кучей мелких осколочных бомб. Облако разрывов накрыло позиции зенитной батареи. Тут же со звенящим рёвом выскочила третья пара и сыпанула мелкими осколочными бомбами совсем недалеко от стоянок. Послышались крики первых раненых…

Антонина присела на дно окопа и завороженно смотрела на то, как немецкие самолёты, сбросив бомбовую нагрузку, делая заход за заходом, принялись штурмовать аэродром с бреющего полёта. В первые же полминуты боя ими были подавлены ещё две батареи 37-мм зениток.

Расстреляв пулемётно-пушечным огнём зенитки, тяжёлые двухмоторные истребители-бомбардировщики принялись за стоянки самолётов.

Две четвёрки Илов стояли около деревьев, прикрытые маскировочной сетью. Первым же близким разрывом немецкой 50-килограмовой бомбы снесло маскировочную сеть, и самолёты стояли совсем открытые. Рядом стояли две только что подъехавшие машины, кузова которых были битком набиты 100-килограммовыми бомбами. Рядом с один из самолётов стоял бензозаправщик, конец шланга тянулся к самолёту – только что часть содержимого цистерны была перекачана в баки готовившегося к вылету штурмовика. С первыми же криками «воздух!» всех, кто был рядом с заправщиком, как ветром сдуло – сейчас они, втянув головы в плечи, как и все остальные, сидели, скрючившись, и вжавшись в стенки окопов.

С рёвом пронеслась на бреющем пара атакующих аэродром самолётов, поливая всё перед собой из пушек и пулемётов.

– Бензин! Заправщик!! Заправщик горит!!! – проорал кто-то совсем рядом в окопе.

Антонина подняла голову над бруствером и увидела, что у бензовоза, стоявшего в двадцати метрах от их окопа, задымился двигатель – по всей видимости, одна из зажигательных пуль попала ему в мотор. Через пару секунд из-под капота вырвались языки пламени.

– Твою мать! – истошно проорал кто-то в окопе, – всё!! Там же пол-цистерны бензина! И бомбы рядом! Пи…..ц всем! Ща как ёб…..т!!!

Из тех, кто был рядом с нею в окопе, некоторые, закрыв руками голову, упали на самое дно окопа, остальные рванули бегом, нещадно топчась сапогами по тем, кто упал. Кто-то побежал, пригибаясь, вправо вдоль окопа, кто-то рванул влево – лишь бы подальше от готового вот-вот взорваться бензовоза, подальше от снаряжённых и заправленных самолётов, и машин с бомбами.

Антонина же, как прибитая, осталась на месте – ноги у неё отнялись от страха, в голове вихрем закружился хоровод мыслей:

«Бензин… бомбы… самолёты… всё взорвётся… люди… погибнут… надо что-то делать!»

Антонина ошеломлённо оглянулась вправо-влево. Губы её прыгали, глаза были широко распахнуты, рот приоткрыт… Оглушённая рёвом самолётов, грохотом взрывов и гарью от пожаров, она беспомощно оглядывалась вокруг, ища помощи и поддержки. Никого рядом не было…

И вдруг!

Какая-то неведомая сила выбросила Антонину из окопа – она перемахнула бруствер и стремглав со всех ног помчалась к бензовозу.

– Куда ты, чокнутая?! Назад, дура!!! – орали ей в след несколько сорванных голосов.

«Полминуты… у меня есть полминуты…надо успеть!» – билась в голове у неё одна-единственная мысль.

Она вскочила в кабину – двигатель горящего бензовоза неспешно бухтел на малых оборотах.

«Так… выжать сцепление… включить передачу… сцепление отпускаем… газ добавляем» спокойно про себя она повторяла заученные действия. ЗИС дёрнулся и поехал.

«Главное – отъехать подальше от самолётов, метров на сто… главное – подальше от самолётов… подальше в поле…» – повторяла она раз за разом, отгоняя бензовоз на середину лётного поля…

***

– Внимание! Андрюша, вот они, вот они! – с надрывом вскрикнула сзади Агния, и быстро-быстро протараторила: – у тебя всего 23 снаряда – 12 в левой пушке и 11 в правой… На две очереди. Ты не должен промахнуться. Бей только наверняка. Я подскажу, когда.

Андрей увидел, как одна из пар Ме-стодесятых спикировала на аэродром. Расстояние до них было чуть больше километра, стрелять бессмысленно – на такой дистанции ни за что не попадёшь. И ещё глаз уловил движение какой-то машины по полю аэродрома – она медленно (так казалось с высоты) ехала от стоянок с самолётами. Она была вся объята пламенем, за ней тянулся, стелясь по земле, и заворачиваясь клубами, чёрный дым от горящего бензина. «Неужто сама поехала? Или в ней кто-то есть?!». Додумать мысль не успелось: носы мессеров осветились короткими вспышками выстрелов, трассы с тусклыми огоньками потянулись к машине, через треть секунды взрыли землю вокруг… и… уткнулись в неё!