Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть третья

Глава 9. Подвиг.

Бах! Облако разрыва зенитного снаряда резко вспухло прямо по курсу. Самолёт тряхнуло. Бах! Опять чёрная клякса разрыва, но уже сбоку. «Восемь-восемь! Крупнокалиберный!» – мелькнула мысль. «Откуда? Я ж на бреющем иду! Ведь на малой высоте бьют только эрликоны?! А тут целых 88мм!»

Бах! Самолёт опять тряхнуло, да так, что Андрей ударился головой об подголовник кресла.

И… проснулся! Распахнул глаза и пару секунд тупо таращился в темноту. Почему-то болела голова, в затылке.

Дух! – где-то в темноте послышался короткий удар. Андрей непроизвольно дёрнулся.

Дух! – ещё раз.

Андрей торопливо зашарил рукой справа от себя – Агнии рядом не было.

Дух! Окончательно проснувшись, Андрей понял, что звуки исходят со стороны двери, как будто в неё резко стучали каким-то твёрдым предметом.

«Стучат в дверь? Кто?!» Андрей нашарил на табуретке коробок спичек и торопливо поджёг фитиль на стоявшей тут же гильзе-коптилке. Оранжевое пламя высветило кусок горницы, по стенам метнулись причудливые тени от рук Андрея.

Дух! Гвоздь – двухсотка, со свистом пролетев полкомнаты, с хлёстким стуком воткнулся остриём во входную дверь… В двери, на высоте около полутора метров, уже торчал целый частокол из забитых подобным образом таких же здоровенных гвоздей. Не меньше десятка.

– Т-твою дивизию! – только и мог изумлённо вымолвить Андрей, окинув комнату взглядом.

Неуловимо быстрый взмах руки, свист, и во входную дверь был всажен очередной гвоздь-двухсотка. Дух!

– Вставай, Аника-воин! – смешливо морща носик, хохотнул маленький Ангел.

– Ё-моё! Что ты делаешь?! – выдохнул Андрей.

– Как что? Не видишь? Тренируюсь! – очередной резкий взмах руки… Дух! Ещё один гвоздь с силой воткнулся в полотно двери.

– Тренируешься?! Нафига гвоздями-то? С кем ты этими гвоздями воевать собралась?

Агния смешно выпятила губы и с силой дунула вверх, смахивая с потного лба прядь волос, и пояснила:

– Никогда не знаешь, как обернётся ситуация, а я должна быть готова к любому повороту событий. Ты забыл, кто я?

Андрей вздохнул, сел на кровати:

– А если кто внезапно войдёт?

– Внезапно не войдёт. Я его почувствую.

Андрей потёр ноющий затылок, провёл рукой по лицу:

– Тренируется она… а нафига так рано? Днём, что, никак?

– А тебе и так уже пора было просыпаться, иначе бы тебя зенитки сбили бы нафиг… – Ангел с хитринкой в глазах посмотрел на своего подопечного.

Андрей поднял на неё свои сонные глаза:

– А ты что, знаешь, что мне снилось?

– А чего там знать-то? Все твои сны я вижу. И всегда видела. По долгу службы обязана.

Взмах обеими руками, свист рассекаемого воздуха… Ду-дух! И пара гвоздей одновременно вонзились в дверь.

– Сначала меня это забавляло. Ну, как ты во сне рассуждал насчёт несоответствия калибра зениток и малой высоты полёта на бреющем. А вот когда ты уже стал дёргаться, и своей башкой треснул по кровати, тут мне стало понятно, что пора тебя будить. Ну, я и дала сигнал на пробуждение.

Она стояла, и упёршись рукой себе в бок, весело улыбалась.

Первоначальное раздражение ушло, а с ним и боль в затылке. Андрей сидел на кровати, и любовался своим Ангелом: она стояла, подбоченившись, в одной нательной рубахе, босиком с голыми ногами. Волосы её были схвачены сзади в короткий, задорный хвостик, несколько тонких, случайно выбившихся прядей свисали на шею.

Она уже была совсем не похожа на ту худенькую, неуверенную, полупрозрачную девчонку, с которой он месяц назад впервые вошёл в этот дом. Перед ним стояла крепкая, с неплохо развившейся мускулатурой, и заметно округлившаяся в нужных местах, уверенная и решительная девушка.

Она на лету поймала его мысль, и тут же озвучила свой ответ:

– А ты думал? Питание по высшей, лётной норме и постоянные физические упражнения.

– Красивая… – выдохнул Андрей.

– Что, нравлюсь? – она развела в стороны плечи, выпятила вперёд аккуратную и крепкую грудь, и ещё сильнее подбоченилась.

Андрей вскочил, и схватил её в объятия, сунулся лицом в её волосы. Дурманяще пахнуло девичим потом. Она стала шутливо отбиваться от него, отпихивая его руками:

– Иди, иди уже до ветру! Своим штыком меня сейчас насквозь проткнёшь! Иди на двор, говорю!

Андрей с трудом оторвался от любимой, бросился натягивать комбез. Не в силах оторваться взглядом от девушки, вслепую зашарил около кровати, пытаясь нащупать унты:

– Шурка с Тонькой где?

– Да давно уже на аэродроме! Давай поспешай, а то на завтрак опоздаем!

***

Шагая из столовой после завтрака по свежему, хрустящему под ногами снегу, Андрей вспомнил, о чём хотел спросить Агнию, да так и не спросил.

– Слушай, а вот ты вчера во время боя сказала, что у тебя боекомплект весь расстрелян, а потом слышу – ты ещё одну очередь из УБТ дала. Там что, заело у тебя?

– Да не заело… БК действительно кончился.

– А чем стреляла тогда?

– Так эти засранцы как почувствовали – вплотную подошли, метров на сто… Ну что тут поделаешь?! Пришлось четыре патрона сотворить. Срочно. Ну я ими ему в лоб и вмазала…

Андрей остановился, обнял её, посмотрел в глаза:

– Молодец. Жалко, что всего четыре.

Она вздохнула в ответ:

– Увы… я ж тебе говорила, что ничего тяжёлого творить не могу. Желательно до килограмма. Иначе просто сознание теряю.

Андрей с чувством молча поцеловал её в носик. Она смешно наморщила его и улыбнулась.

Они подошли к своему самолёту.

– Ой-ей-ей… – тяжко вздыхая, Шурка лазила под брюхом штурмовика, не замечая подошедших.

– Ну, чего там? – Андрей присел, пытаясь заглянуть туда, куда смотрела Александра.

– Ой, доброго здоровьичка вам, товарищ командир! – увидев подошедших, Шурка от неожиданности чуть не стукнулась головой о фюзеляж самолёта, – вот же ж фриц поганый! Прямо у Агнюши под ногами такую дырень вам прострелил!

– Где?

– Да вот, посмотрите! – она ткнула пальцем в рваную дыру в дне фюзеляжа, аккурат там, где начинается пустая хвостовая часть, за задними бронестворками в кабине стрелка.

– Ого! – подивился Андрей, и обернулся к Агнии: – как он тебя не зацепил-то?

– Агния улыбнулась уголком рта:

– Хы… это не он меня… это я его.

В голове у Андрея всплыло воспоминание про ту глухую длинную-предлинную очередь в конце боя. Предвосхищая его вопрос, Агния ответила обыденным голосом:

– Ну что мне оставалось, когда эта падлюка нам прямо под брюхо подлезла?! И что, зря я в кабине ППШ вожу?

Обводя взглядом изумлённо молчавших Андрея и Александру, она, как будто оправдываясь, прояснила подробности:

– Ну, чую, всё, амба… патронный ящик сдёрнула – и в сторону, бронестворки распахнула, на пол животом плюхнулась, и как дунула туда вниз полдиска с ППШ!

– Что, прям сквозь фюзеляж?! – округлила глаза Шурка, – наобум, вслепую?!

– А как ещё-то?! Прям сквозь фюзеляж! Там же не дюраль, там – фанера! Глаза зажмурила, чтобы щепой не повредило, и… всё! – она обвела шалыми глазами Андрея и Александру, внимательно её слушавших, и прибавила: – Да и почему вслепую? Я его сквозь фюзеляж прекрасно видела. И с закрытыми глазами тоже. Чётко в капот ему и зафинтилила. Там всего-то метров пятьдесят и было! Тут же с дымом поганец и отвалил.

Андрей молча сграбастал Агнию, подхватил под коленки, и закружил на месте.

Она заколотила его кулачками по груди:

– Да отпусти ты, сумасшедший! Ещё вчера вечером на свою спину жаловался, лечить тебя пришлось!

Андрей поставил Агнию на землю, отдышавшись, строго наказал Шурке:

– Ты это… про ППШ никому не говори! Особенно – политруку, особисту и старшему инженеру. А то, ещё начнут жилы на кулак мотать, насчёт умышленной порчи вверенной матчасти. С них станется!

– Да что ж, я дура какая, что ли? Небось понимаю… – Шурка заговорщицки улыбнулась и шутливо толкнула Агнию плечом, и веско подытожила: – Дырку эту фриц сделал, и точка!

Пришлось поцеловать и Александру. В щёчку. Агния понимающе улыбнулась…

***

Морозное, декабрьское утро тысячами иголочек щипало лицо. Низкая облачность висела над аэродромом, но на востоке небо было почти без облаков, и сквозь мутную, зимнюю дымку проглядывал диск холодного, блёклого солнца.

– И-э-эх! Что-то долго там начальнички гутарят, скорей бы уже, а то совсем окоченеем! – Толик Веселовский скакал то на одной ноге, то на другой, делая вид, что сильно замёрз.

– Чего ты скачешь, как козёл? – подначивая товарища, пошутил Андрей, – у тебя ж на ногах не сапоги, а унты надеты – в них захочешь, не замёрзнешь. Я вон стою, не мёрзну. Да и никто не мёрзнет. Правда, Агнюш?

Ответом ему был весёлый взгляд распахнутых карих глаз стоящего рядом ангела-хранителя.

– Козёл говоришь? А вот я тебе покажу! – и Толик, дурачась, и расставив широко руки, пошёл на Андрея, – а ну давай бороться!

– Отвали, придурошный!

Но было уже поздно – сержант неожиданно быстро метнулся к нему и сграбастал Андрея в охапку, и сдавил его так, что у того затрещали рёбра. Андрей с трудом устоял на ногах, и свободной рукой упёрся ему в небритый подбородок, выворачивая набок его голову:

– Э,э,э! Хорош, говорю, придурок! Щас всю рожу разукрашу!

Но Толя прижал свою голову к боку Андрея, и вцепившись в него, как клещ, натужно пропыхтел:

– Нифига! Давай бороться! Я – чемпион Иван Поддубный! – он сжал свой захват ещё сильнее, и Андрею стало по-настоящему больно: у него сильно стрельнуло в больной спине. Это мгновенно вздёрнуло Агнию – она мгновенно почувствовала его боль.

– Толька, сволочь, прекрати! – вдруг со звенящей злостью в голосе вскрикнула она.

Но Толик только натужно пыхтел и пытался повалить Андрея на землю. Все вокруг весело гоготали, наблюдая за схваткой – висящее в воздухе напряжение перед постановкой боевой задачи очень удачно развеялось шуточной потасовкой двух товарищей. Но Андрею было вовсе не до шуток – Веселовский очень удачно взял его в захват, прихватив к туловищу ещё и левую руку Андрея, и освободиться не было ни малейшей возможности. Конечно, ситуация легко разрешалась парой хороших ударов по голове противника – правая-то рука у Андрея оставалась свободной, но разбивать товарищу, даже зарвавшемуся в своей глупой и дурной шутке, лицо в кровь – ох, как не хотелось. Но похоже, выбора уже не было – Толик закусил удила, у во что бы то ни стало, хотел победить…

Дальше произошло непонятное – Агния шагнула к пыхтящим и взрывающим ногами снег борющимся, взяла Толика за плечи и лёгким, непринуждённым движением отделила его от Андрея. Руки Толи Веселовского безвольно опали, как плети, и подвернув ногу под себя, он вяло сел на снег с остекленевшим взором.

Отдуваясь, и пытаясь унять боль в спине, Андрей наклонился, и упёршись ладонями в коленки, пытался прийти в себя.

Агния похлопала Толю по щекам. Он дёрнулся, как будто включившись, и похлопав глазами, наконец-то осмысленно огляделся вокруг.

Агния положила ему руку на плечо, и скомандовала:

– Вставай, Поддубный!

Сержант Веселовский осоловело огляделся – всё вокруг было по-прежнему. Только он почему-то сидел на снегу…

– Что ЭТО было?! – хрипло спросил он.

Агния наклонилась, и упёршись взглядом ему прямо в глаза, серьёзно так выдала: