Жизнь и судьба инженера-строителя

UbersNiedertrachtige

Niemand sich beklage:

Denn es ist das Machtige,

Was man dir auch sage.

С подлостью не справиться,

Воздержись от жалоб;

Подлость не подавится,

Как ни клеветала б. (В. Гёте).

Я хлебнул этого предательства в полной мере, долгое время не мог морально опомниться от этого происшествия, которое в конечном итоге явилось для меня полезным уроком и помогло избежать многих ошибок в будущем. Ведь не знал я ранее, когда входишь с кем-то в дело, всегда следует быть начеку.

В конце мая вылетел в Ставрополь, чтобы проверить работу с нашей добавкой на заводах ЖБИ и ДСК; оттуда переехал в Пятигорск и остановился у друзей, чтобы несколько дней попить минеральную водичку из источника; посетил питьевую галерею, а когда уходил, в книжном киоске купил по совету друзей брошюру Лазарева «Диагностика кармы», но читать не было времени; только когда полетел из Минвод в Братск, вспомнил о брошюре; прочитав первые двадцать страниц, узнал много для себя полезного; дело в том, что, как уже писал выше, после разрыва отношений с Ю.П., я долго не мог прийти в себя, поскольку голова была постоянно занята мыслями о его подлом поступке; было желание как-то отомстить ему за подлость; мысли мешали мне во сне и наяву, портили настроение, плохо влияли на работу и на общение с людьми вне работы; и вот теперь у Лазарева я вычитал простую мысль: «… Если вас кто-то сильно обидел или поступил несправедливо, и вы находитесь постоянно под стрессом, то знайте, что именно вы, а не ваш обидчик, портите свою карму, разрушаете её»; автор даёт рекомендацию: надо не злиться на обидчика, а наоборот, заставить себя отнестись к нему доброжелательно и не стесняться демонстрировать это, тогда все плохие мысли из головы исчезнут.

Насильем на злобу легко отвечать,

Но к злым милосердие – вот благодать!

Сначала я не поверил автору, ибо ранее я этого не знал, подумал: как же так, почему я должен «идти на попятную»? Но меня подкупила уверенность Лазарева в том, что если так поступить, то моё состояние улучшится; это было для меня самым главным, я решился на эксперимент: «авось, сработает и автор окажется прав?».

Прилетев в Братск, в первый же день, встретив в коридоре Ю.П., идущего навстречу с опущенной головой, я спокойно громким голосом сказал: «Здравствуйте, Юрий Павлович!»; он потупился и как-то сжался при встрече, точно виноватая собака; надо было видеть его испуганное лицо, а меня распирал внутренний смех; теперь я каждый раз при встрече здоровался с ним, хотя он не отвечал и не оборачивался; мне не нужен был его ответ – я заставлял себя изменить к нему своё отношение; говорят же: от великого до смешного – один шаг, от зависти до подлого предательства – и того меньше. Более того, в разговоре с преподавателями его кафедры, которые были на собрании и знали о подлом поступке шефа, я старался подчеркнуть его положительные качества, даже похвалить; помнил: «похвала и благословение растворяют негатив, так что хвалите ваших врагов!». И что вы думаете – через 2-3 дня мои плохие мысли о нём исчезли, я стал, как и прежде, находиться в хорошем настроении и мысленно поблагодарил Лазарева за совет. Позднее в одной книге прочёл о том, как надо относиться к своим врагам: «… самая первая рекомендация – старайся, чтобы врагов у тебя не было, старайся, чтобы тот, кто делает тебе плохой поступок, не был бы твоим врагом, а был твоим заблуждающимся братом. Ощущай чужую ошибку так же болезненно, как будто это ошибка твоей дочери, твоего сына, твоего брата, твоей жены. Ощущай чужой грех как грех близкого человека. Болей за чужие ошибки, и тогда он не будет твоим врагом, а будет твоим заблудшим братом».

В дальнейшем мы не работали вместе, да и не общались; я подумал: «Обижаться на него можно, но злиться нельзя и желать ему зла тоже нельзя – надо в душе простить его; а судить за плохой или даже подлый поступок, будет только Бог. Кстати, именно тогда я выработал для себя правило: «Если кто-то меня сильно обидит, злиться позволял себе не более трёх дней, и – конец, иначе обойдётся себе дороже»; этого правила придерживаюсь и по сей день.

24 мая 1988 г. в СССР был принят закон о кооперации, а через некоторое время я узнал, что Минвуз разрешил создавать в институтах научные кооперативы; оказалось, что у нас есть такой кооператив, созданный доцентом энергетического факультета Абрамовым; я встретился с ним и он не возражал, чтобы я вел работу по бетону; выяснил также, что в кооперативе можно зарабатывать по хоздоговорам значительно больше, чем работая в институтской лаборатории, т.е. вместо разрешённых Минвузом ранее 110 рублей в месяц, можно получать неограниченное вознаграждение от всех хоздоговоров, оставляя в кооперативе лишь небольшую сумму (аренда, налоги и др.); договорился с Абрамовым, что буду оставлять ему 30% дохода от каждого договора, и это его устроило; Карнаухов сообщил, что я должен окончить договор с Черкесском, а новый договор с заводом ЖБИ в Сибирцево, где ещё не начиналась работа, могу оставить себе и далее работать самостоятельно с добавкой ОК; я предложил ему работать в кооперативе Абрамова и зарабатывать хорошие деньги; он отказался, тем самым я получил карт-бланш на законное использование изобретённой с его участием новой добавки (в авторском свидетельстве его фамилия стояла первой); для меня это было очень важно в моральном отношении. Забегая немного вперёд, отмечу: когда Ю.П. узнал об успешной моей работе с преподавателями его кафедры и о хороших заработках, наверняка пожалел о своём отказе, а с уходом из его лаборатории основного исполнителя Алексея Грешилова, работа с добавкой ОК прекратилась. Вскоре после моего переезда на жительство в Пятигорск, я узнал, о том, что в смутное время все заведующие кафедрами стали профессорами, даже не имея учеников, которые должны были учиться в аспирантуре; через несколько лет молодой пенсионер Карнаухов умер.

XLIV

Возвращаюсь к 1988 году. В декабре я оформил у Абрамова хоздоговора и, таким образом с надеждой встретил Новый 1989 год. В феврале с одним из сотрудников кафедры ПСК я вылетел в Минводы, автобусом приехали в Черкесск на ДСК; успешно выполнили работу по применению добавки ОК при изготовлении тонких ж/б панелей перегородок; молодой начальник цеха, Михаил, очень нам помогал, выделял рабочих и сам участвовал при укладке бетонной смеси в кассетную опалубку, а также при изготовлении контрольных образцов; после пропарки изделий, получив результаты прочностных испытаний образцов, я составил акт выполненных по договору работ и пришёл за подписью к начальнику цеха; оказалось, что он не Михаил, а Мухаммед, а фамилия очень длинная; оформив акт в лаборатории завода, пришёл к директору, симпатичному черкесу, который хорошо меня принял, поблагодарил за работу и без замечаний подписал документы на оплату; вызвал главного бухгалтера и велел перечислить деньги в институт. Таким образом, были окончены финансовые дела с моим участием в лаборатории, и никаких претензий ко мне в дальнейшем не было. И ещё, будучи на ДСК, я случайно узнал, что комбинат имеет в Агое собственную базу отдыха; через год, когда мне захотелось в отпуске отдохнуть на море, я из Братска позвонил директору ДСК; он разрешил побыть на их базе десять дней бесплатно (без питания), что меня очень устроило.

Создавая резерв на будущее, я из Черкесска поехал в Курсавку и Невинномысск, где на заводах заключил новые договора, но уже от имени кооператива Абрамова; в Пятигорске на ДСК заключить договор не получилось, но зато ознакомился с технологией объёмного домостроения для использования в лекциях по спецкурсу.

Ранее, работая в лаборатории, мы приготовляли добавку ОК, перемалывая сырьё БЛПК на маленькой щековой лабораторной дробилке – процесс долгий и малопроизводительный; теперь, работая самостоятельно в кооперативе Абрамова, я решил развернуть, полупромышленное производство по приготовлению порошкообразной добавки ОК, чтобы её, затаренную в мешки, доставлять на заводы ЖБИ, расположенные на западе и востоке страны. Для успешного внедрения химдобавок необходимо было заготовить несколько тонн ОК; у меня родилась новая и, как мне рисовалось, лучшая идея, поясню. Я нашёл подходящее пустующее помещение на Промбазе Братскгэсстроя, расположенной недалеко от БЛПК, перевёз туда на самосвале нужное количество кусковой ОК и нанял двух рабочих Промбазы, которые на щековой дробилке измельчали сырьё; порошок затаривали в бумажные мешки, которые я достал на БЛПК; мешки с добавкой я отправлял поездом на заводы, где предстояло выполнять договора; когда это производство было налажено, предложил преподавателю кафедры ПСК Анне Косых, которая хорошо разбиралась в лёгких бетонах, работу по моему договору с заводом ЖБИ в Сибирцево, а вознаграждение поделить 50 на 50, т.е. поровну; она согласилась и мы вылетели в командировку; на заводе за неделю выполнили всю работу, обучили персонал, подписал я у директора документы на оплату и мы вернулись в Братск; стали дожидаться перевода денег, которых долго не было; я неоднократно из дома звонил и посылал телеграммы директору, просил указать, что ещё нужно сделать для завода, но директор ссылался сначала на болезнь главного бухгалтера, затем на комиссии проверяющих органов и др.; это тянулось долго; я ещё раз побывал на заводе, и только после того, как пригрозил подать дело в суд, деньги пришли в Братск на счёт кооператива Абрамова; сумма зарплаты, восставила 76 т.р., т.е. по нашей договорённости, Косых должна была получить 38 т.р. Однако, кроме работы в одной десятидневной командировке, она ровным счётом ничего не делала, правда, не по своей вине; ожидала большую зарплату, отказалась летом ехать в командировку на завод в Невинномысск; я задумался о том, почему исполнитель, который ничего не делал, должен получать одинаково с тем, кто организовывал производство ОК, доставку её на завод, расположенный в Приморье, тратил свои деньги и нервы, выколачивая оплату, на заводе прилагал все усилия, чтобы успешно завершить дело; подумал, что разделить зарплату поровну будет несправедливо и решил переговорить с Косых, предложив ей 25%, т.е. 19 т.р. – хорошие деньги (3454 $ по тогдашнему курсу 5,5 рубля за доллар) за неделю работы в единственной командировке; но как только я ей об этом сказал, она вспыхнула, напомнила о нашей начальной договорённости, сказала, что не согласна со мной; я спокойно объяснил ей: «Действительно, Вы ни в чём не виноваты, но всю подготовку, производство добавки и отправку её на завод – всё это делал я; после командировки полгода «стоял на ушах», тратил деньги, нервы и здоровье, поэтому, извиняюсь, но платить 50% считаю несправедливым»; в ответ она заявила строптиво, что в таком случае никаких денег ей не нужно, назвала меня обманщиком; я считал, что, возможно, она погорячилась, одумается (сама как-то мне рассказывала, что живёт с ребёнком и мужем, учителем физкультуры, который зарабатывает мало) и взял паузу; для себя решил, что если оплачу ей 38 т.р. за безделье, назову себя круглым дураком; через две недели мы встретились снова, я сказал ей, что нет смысла отказываться от 19 т.р., ведь это 80 её месячных зарплат преподавателя; выслушав меня, она вновь сказала, что денег не возьмёт; ну что ж, подумал я, значит, не нуждается, и можно ставить точку.