Жизнь и судьба инженера-строителя

Абрамов выплатил мне заработанные по договору 76 т.р.; я хорошо запомнил этот день, когда получил настоящую зарплату, равную 130 моих месячных институтских зарплат; часть этих денег пошло на помощь Кириллу, часть на текущие домашние расходы, а оставшиеся стали основой для бизнеса, о котором расскажу ниже. Теперь я сказал себе, что в будущем постараюсь больше работать на себя и меньше на дядю; раньше зарабатывал как строитель, затем как преподаватель вуза – я имею ввиду, кем являюсь по самой сути.

Неприятная ситуация с Косых стала для меня уроком на будущее, поскольку такое встретилось впервые; как разрешать подобные конфликты в бизнесе, никто нас не учил; впредь я поступал более осмотрительно; например, делая работу в Курсавке на керамзитовом заводе и в Армавире на заводе ЖБИ вместе с преподавателем той же кафедры ПСК Шляхтиной, подобного конфликта уже не было. Теперь я знал, что сначала нужно понять себя, затем – партнёра; в отношениях с людьми надо сосредоточиться на том, что мы ценим в этих людях, а не на том, что нас в них раздражает.

XLV

Очень интересными были мои командировки в города Дальнего Востока. Запомнилась автодорога, когда мы с коллегой ехали автобусом из Владивостока в Находку; особенно завершающий этап: автобус, перевалив через перевал, спускался в прибрежную долину и ехал к городу; в Находке я заключил хоздоговор с ремонтным заводом ТОФ на предмет внедрения химдобавок в бетон при возведении крупнопанельных жилых домов, которые строил завод хозяйственным методом. Я уделил время осмотру города, растянувшегося на многие километры вдоль берега огромной бухты; посетил музей флота, порт, побывал в таможне, где в приёмной начальника и в тесном коридоре толпились японские торговые представители со своими подношениями, упакованными в большие картонные коробки; в те времена японских магнитофонов и телевизоров-двоек (с видео) ещё не было в свободной продаже и этим дефицитом японцы ублажали сотрудников таможни для ускорения разгрузки кораблей и отправки товара в Россию поездом. Наша работа шла успешно, завод заплатил деньги за выполненный нами ранее первый этап; однако вскоре в стране обрушились деловые связи между предприятиями и заказчики перестали платить заводу деньги за выполненные работы по ремонту судов; теперь я приехал к главному инженеру, он сообщил, что завод находится на картотеке, денег нет даже на зарплату рабочим; вспомнив такое же положение нашего завода ЖБИ в Ростове, где я работал главным инженером, хорошо понимал руководителя; нажимать на него было бесполезно; в итоге половину наших заработанных денег мы не получили – что ж, пострадали тогда не только мы.

Мне предстояло выполнить работу на Невинномысском заводе ЖБИ по применению добавки ОК при изготовлении стеновых панелей из лёгкого бетона, но в лице Косых я лишился знающего специалиста; выполнение хоздоговора (деньги за первый этап уже нами были получены) стало под угрозой провала, чего раньше я никогда не допускал; придумать что-то, как выйти из этого положения, я не мог, других сотрудников в институте не было; однажды я по какой-то причине зашёл на кафедру экономики, и, ожидая заведующую, случайно увидел на столе доцента Слиньковой толстую книгу американского профессора Филиппа Котляра «Основы маркетинга» и стал листать; в аннотации прочёл, что этот американский учебник написан для школ бизнеса, по нему учатся студенты в 97 школах США; Слинькова разрешила мне взять книгу на несколько дней домой; стал внимательно просматривать и читать отдельные разделы; учебник коренным образом отличался от наших: в нём почти не было теоретической части, а описывались и подробно разбирались ситуации, которые часто возникали у американских компаний; рассказывалось о том, как они выходили из трудных ситуаций и добивались успеха; читать мне было интересно, буквально через час наткнулся на ситуацию, которая сложилась в одной из фирм из-за отсутствия нужных специалистов, т.е. в точности похожую на мою нынешнюю ситуацию с хоздоговором; автор учебника дал этой фирме простой рецепт: надо купить мозги; я подумал: у меня есть деньги, но нет нужного исполнителя, сразу сообразил – надо действовать; из-за пятичасовой разницы во времени в Москве ещё был рабочий день; я тут же позвонил в НИИЖБ своему бывшему руководителю моей диссертации Александру Васильевичу Лагойде, объяснил ситуацию и спросил, к кому можно обратиться, чтобы за хорошие деньги специалист по лёгким бетонам совместно со мной выполнил работу в Невинномысске; А.В. сразу дал мне координаты к.т.н. Юрия Романова из лаборатории лёгких бетонов, которому я позвонил и сказал, что напишу подробное письмо, из которого он поймёт мою просьбу; в тот же вечер, сидя за столом до полуночи, я на восьми страницах написал подробно, что нужно выполнить, сообщил условия оплаты, утром отправил письмо; через неделю Юрий позвонил мне, сказал, что такая работа ему знакома, он согласен ехать в Невинномысск; по телефону мы договорились встретиться в гостинице в назначенный день; когда я приехал автобусом из Минвод и пришёл в гостиницу, Юрий уже поселился в двухместном номере, мы познакомились; это был симпатичный мужчина, приветливый и доброжелательный, лет на пять старше меня; он много работал от НИИЖБА с лёгкими бетонами на заводах ЖБИ и даже помогал несколько раз внедрять химдобавки к бетону в Чехословакии; на следующий день мы появились в заводской лаборатории и распределили обязанности: я взял на себя приготовление водного раствора добавки ОК, контроль и подготовку к бетонированию партии стеновых панелей, и другие общие вопросы; Юрию досталась работа по налаживанию дозаторов и расчёту дозировок водных растворов в бетонную смесь; вечером в гостинице он рассказал мне, что хотя дозаторы добавок на бетонном узле имеются, но ими не пользовались годами, они в ужасном состоянии, надо разбирать, чистить и налаживать работу; Юрий оказался человеком, который не боялся трудностей из-за очистки грязи и ржавчины, был оптимистом, ценил юмор и даже дружески подкалывал меня в присутствии сотрудников лаборатории: «Сделал, как велели»; за три дня мы всё подготовили, затем при нашем участии и контроле были отформованы панели и изготовлены бетонные образцы-кубики; после пропарки в камере, лаборатория проверила прочность бетона и дала положительное заключение; у директора я подписал документы на оплату; с Юрием договорился, что как только деньги переведут в Братск, оплачу ему наличными, в том числе и командировочные (меня не интересовало, что командировку ему оплачивал НИИЖБ); мы расстались, а через десять дней пришли деньги; я в ближайший свой визит в Москву передал Юре деньги, чему он был рад; когда спросил Лагойду, почему Романов так быстро согласился помочь мне, А.В. сказал: «Дело в том, что ему очень были нужны деньги для свадьбы сына»; вот так с помощью «покупки мозгов» я вышел из трудного положения. После завершения этого хоздоговора моё сотрудничество с Абрамовым окончилось по причине его отъезда в США на ПМЖ.

XLVI

Я узнал, что в институте некоторые преподаватели заключают хоздоговора через молодёжный научный кооператив, руководителем которого был секретарь институтского комитета ВЛКСМ Козьмин; стал заключать договора от имени этого кооператива. С преподавателями кафедры ПСК я успешно работал на заводах Армавира, Тулуна, Саянска и других. Вспоминаю поездку в Армавир, где раньше не был, знал лишь, что все весы и прессы для строительных лабораторий страны изготавливаются в Армавире. Поехал туда поездом из Пятигорска в начале декабря, поселился в недавно построенной многоэтажной гостинице, которая находится рядом с вокзалом; посетил завод ЖБИ, познакомился с заведующим лабораторией Василием Ивановичем Карпенко, высоким мужчиной, брюнетом со смуглым лицом от летнего загара; этот симпатичный коллега был старше меня, когда-то окончил РИСИ и много лет работает на заводе; он показал производство, я ознакомил его с документами и рассказал о нашей добавке к бетону, широко применяемой на заводах в Сибири и на Дальнем Востоке; ему понравилась идея применить добавку, поскольку заводской бетонный узел нуждался в хорошем пластификаторе и одновременно в экономии цемента; я подарил ему наше «Руководство по применению добавки ОК», в преамбуле которого была ссылка на авторские свидетельства по изобретению; посетили мы директора, он согласился составить договор и программу работ, что я незамедлительно сделал; в тот же день документы были подписаны; я обещал выслать из Братска нужное количество добавки. Завершая свой визит, в лаборатории подробно беседовал с симпатичным Василием Ивановичем, ведь симпатия – необходимое состояние души, более важное, чем стремление просто постичь человека. Мне неудобно писать «мы подружились», нет, это было бы чересчур, но общий язык был найден моментально. В разговоре я рассказал ему об обмене ростовской квартиры на Пятигорск, чтобы там жить на пенсии; В.И. искренне порадовался и заметил: «Это правильный выбор, не то, что наш пыльный степной Армавир». Попрощался с этим доброжелательным человеком и довольный отправился на вокзал; до вечернего поезда было немного свободного времени; я заглянул на городской рынок; увидел на прилавках разложенную в лотках хурму; выбрал самый большой фрукт и купил всего за один рубль; ополоснул под краном и прямо здесь на морозе начал есть; бесподобный вкус сочной и сладкой хурмы, которую раньше никогда не ел – получил огромное удовольствие!

Из Братска отправил несколько мешков с добавкой в Армавир, а весной мы провели на заводе пробные испытания, которые прошли успешно; в июне после окончания учебного года, я снова приехал в Армавир; с вокзала позвонил Карпенко, чтобы договориться о встрече; он предложил приехать к нему домой и не устраиваться в гостинице; меня радушно встретили В.И. и его жена, мы сели ужинать; я привёз в подарок пару баночек сахалинской икры и сибирских кедровых орешков, которых они никогда не пробовали. Утром, очень рано, мы втроём на «Москвиче» поехали на работу; проезжая город, В.И. давал пояснения: «… это наш завод, выпускающий весовое оборудование; это известная в стране гандонная фабрика…»; завёз В.И. жену на работу и поехали мы на дачу, где, как он сказал, будет удивлять меня; на огороде свернул бумажный кулёчек и начал снимать с картофельных кустов колорадских жуков, я тоже присоединился к этой полезной работе; жуков мы вытряхивали в костёр, а когда закончили, В.И. сказал мне: «Возьмите парочку жучков в Братск для развода, ведь в Сибири их нет»; я рассказал о нашем большом урожае собственной картошки, чистой и не испорченной вредителями. Мы прибыли на завод, я подписал у директора документы, затем поехал в Минводы и вылетел в Братск. На следующее лето, когда Саша вернулся из армии (об этом писал ранее), мы отдыхали на море в кемпинге «Агой» и жили в хорошем немецком автоприцепе; однажды утром, выйдя умыться, увидели, как подъехал «Москвич», из которого вылезли Карпенко и его жена. Ба! Вот так встреча: мы из Братска, они из Армавира, а встретились неожиданно в Агое, расположенном под Туапсе; к сожалению, вечером пообщаться не удалось, вероятно, место им не понравилось, уехали из кемпинга искать лучшее место.