Жизнь и судьба инженера-строителя

Когда деньги по всем договорам пришли на счёт кооператива, я попросил Козьмина выдать зарплату, однако он, ссылаясь на разные проверки кооператива налоговой инспекцией и другими органами, всё откладывал расчёт со мной и просил подождать; прошёл месяц, я напомнил ему и объяснил, что в первую очередь мне нужно расплатиться с рабочими Промбазы, которые дробили кусковую ОК в порошок, и делали эту трудную и пыльную работу в течение длительного времени; однако Козьмин тянул под разными предлогами и мне это дело надоело; я узнал его адрес в институтском общежитии, пришёл вечером к нему и в присутствии жены, которая держала на руках маленького ребёнка, сказал: «Вы не обижайтесь, но я вынужден дать рабочим, которым не могу оплатить работу, ваш домашний адрес, а уже с чем в руках, возможно, с топором, они явятся к вам за деньгами, меня это не интересует», сказав это, я сразу ушёл; наутро, когда я появился на своей кафедре, мне сообщили, что уже несколько раз звонили, чтобы я зашёл комитет комсомола; Козьмин молча выдал мне по ведомости все деньги, 36 т.р. и на этом сотрудничество с ним прекратилось; конечно, я соврал относительно зарплаты рабочим, которую давно отдал из своих денег, но другого способа напугать негодяя (больше всего его жену) у меня не было. Далее настали времена, когда работа по хоздоговорам у всех прекратилась, ввиду отсутствия денег на заводах ЖБИ, которые едва выживали в трудный период перестройки.

XLVII

Однажды в Москве я увидел на прилавке магазина «Юнион» электронный портативный переводчик с клавиатурой и дисплеем, попросил Кирилла объяснить, как им пользоваться, чтобы видеть перевод русских слов на английский и наоборот; сын объяснил, я подумал, что, возможно, бизнесмены, которые не владеют английским, будут приобретать эти переводчики; договорились, что возьму на пробу один картонный ящичек, содержащий десять переводчиков; каждый был упакован в красивую коробку, на которой типографским способом указана цена – 150$; продавать надо было по этой цене; первым делом в Братске поехал в банк, где зам директора работал наш бывший преподаватель по экономике Юрий Пурденко, который в молодости учился в институте вместе с Чубайсом; Юрий был здоровым мужчиной и поэтому всегда находился в добром расположении духа; я показал ему переводчик, который был изготовлен в США; Юрий набрал на клавиатуре несколько слов, нажал «перевести», сказал, что покупает два, себе и школьнице дочери, открыл сейф, достал пачку зелёных и вручил мне 300$; поблагодарил и посоветовал зайти к менеджерам в отделы банка; я продал ещё три переводчика, которые были у меня и вернулся домой с 750$; ранее я никогда не продавал подобный товар, поэтому процесс вызвал во мне чисто спортивный интерес; тем более, никакой наценки на стоимость, указанную на коробке, я не делал; на другой день подобным образом продал остальные пять переводчиков и позвонил Кириллу, чтобы мне прислали ещё пару ящиков с переводчиками; сказал, что деньги привезу в первый свой приезд в Москву; так продал без особых затруднений около 50 переводчиков, пока они не закончились в магазине; позже в Москве, передавая деньги, я поинтересовался, какая от продажи прибыль была магазину, если покупали их по цене, указанной производителем; Кирилл объяснил, что их выпуск организовали два наших еврея в Нью-Йорке, указывают на коробке цену в 150$, а поставляют «Юниону» по реальной цене 65$ – вот и прибыль, равная 85$ за штуку, объяснил сын неграмотному папе.

Во время перестройки в Братске активно начал развиваться бизнес; одним из известных предпринимателей был Владимир Ганжа, который имел собственный ресторан «Падун», построенный в своё время Братскгэсстроем; здание было полностью рубленным из дерева в красивом сибирском стиле с богатым внутренним интерьером; в нём часто обедали интуристы после завершения экскурсии по сооружениям Братской ГЭС. Имел Ганжа ещё несколько объектов недвижимости, а также вёл вместе с женой торговый бизнес. Владимир был образован, ранее работал сменным диспетчеров БГС; занимался бизнесом он серьёзно, но был чрезвычайно тщеславен; в то время в Лондоне решили издать дорогую книгу с фотографиями и текстом об успешных российских предпринимателях; узнав об этом, он не пожалел больших денег, отправил свои материалы издателям; сам мне рассказывал, показывая рекламу альбома.

Однажды зимой в ДК «Металлург» проходила большая выставка товаров, привезённых из разных регионов страны; я предложил Ганже увеличить прибыль в его ресторане за счёт участников выставки, которых обязался все три дня возить на обед; правда, расстояние от ДК до ресторана было около 20 км, но меня это мало беспокоило, я ведь прирождённый оптимист; у администратора ресторана выяснил, сколько рублей составляет средний ежедневный доход и пообещал Ганже, что за три дня выставки увеличу доход на 100%, т.е. вдвое, а он мне заплатит за работу 300 немецких марок; ударили по рукам, я стал готовиться: напечатал листочки с приглашением на обед в «уникальный сибирский ресторан», договорился с устроителями выставки, что мне будет позволено её посещать бесплатно и в первый день повёз людей в Падун; все были довольны, я фиксировал у администратора полученный дневной доход, даже вычертил наглядный график и через три дня явился к Ганже за вознаграждением. Но не тут-то было. Как почти любой бизнесмен, он не хотел расставаться с деньгами, придумывал разные аргументы, вроде того, что ещё не переговорил в ресторане, а в последующие дни ссылался на какие-то проверки и отсутствие главбуха; мне это надоело и пришлось напрямую заявить ему, что стыдно представлять себя несостоятельным и из-за каких-то трёхсот марок выкручиваться, чтобы не платить; пришлось проявить настойчивость, он тут же сказал бухгалтеру, чтобы мне выдали 300 марок; сам же, чтобы не смотреть мне в глаза, быстро оделся и ушёл из офиса; видимо, был не в том настроении, чтобы обсуждать мелкие неприятности; я получил урок общения с бизнесменом и намотал себе на ус. В это время всё общество было охвачено духом наживы, течение захватило многих; должен покаяться в своих грехах я сам. Если уж речь зашла о Ганже, продолжу. Много позже наш Саша поступил временно работать сортировщиком и грузчиком на склад Ганжи; в начале декабря предприниматель решил запастись к Новому году греческими апельсинами, которые прибыли в Братск из Новороссийска поездом. Саша и рабочие заполняли склад, грузили ящики, доставляли их в магазины; однако были конкуренты, запланированной прибыли Ганжа не получил; после новогодних праздников оказалось, что остаток на складе был значительным; дома Саша рассказывал нам: «Апельсины начали гнить, Ганжа распорядился выжимать из них сок на продажу»; можно себе представить качество сока, приготовленного из гнилья: «Lucri bonus est odor ex re qualibet. Запах прибыли приятен, от чего бы он ни исходил» (Ювенал, «Сатиры»); к тому же, российские оптовики в Греции закупали определённые апельсины, ведь там (это описано в Интернете) существуют три вида экспортируемых апельсин, различающихся по качеству, цене, срокам хранения; ясно, какая продукция шла в Братск.

У Ганжи был старший сын Алексей, студент, с которым я ездил в Будапешт на семинар по страхованию (об этом расскажу ниже); здесь хочу поведать о его трагической судьбе. Отец желал привлечь сына к бизнесу, чтобы он помогал и входил в курс дела; однако Алексей учился в институте, у него были другие увлечения. Вместе с тем, это был любимец мамы (в семье была ещё маленькая дочка) и отказа в родительских деньгах он не имел; хотя отец был недоволен сыном, но ничего, кроме ругани, поделать не мог. Купив новый джип, Ганжа отдал свою «Волгу» сыну и тот разъезжал по городу, заводил среди ребят знакомства. Стукнуло ему в голову продать машину и купить иномарку, стал искать покупателя, а однажды не явился домой ночевать и потерялся. Родители заволновались – нет сына и машины; стали опрашивать знакомых Алексея, заявили в милицию. Прошло несколько недель, результата нет; надо отметить, что в то время криминальная обстановка в Братске была ужасная: грабежи, убийства и пр., милиция многое не успевала делать. Тогда, как рассказывал мне Ганжа, он начал сам расследовать, ведь главари мафиозных групп всегда известны; с помощью денег и привлечённых милицейских сыскарей удалось найти машину, а после и убийц, которые не отпирались, показали в лесу место, где под листьями лежал труп; так, чтобы завладеть старой машиной они убили Алексея. Я выразил родителям своё соболезнование, рассказав им о нашей с Алексеем поездке в Будапешт, где мы жили в одном номере гостиницы. На поминках мать была в ужасном состоянии, а Ганжа держался и, наверное, только тогда осознал, что не стоило бы преждевременно давать сыну машину и считать его чересчур самостоятельным. Наш Саша тоже жалел Алексея; знал его друзей значительно больше меня и, наблюдая за ним во время своей работы у Ганжи, понимал, в какую ловушку его сын попал; ещё до поимки преступников Саша мне сказал, что Алексея, возможно, убили, были слухи.

XLVIII

В начале перестройки многие люди, которые от природы обладали способностью к предпринимательству, не имели достаточных знаний, но хотели добиться успеха; никто их не учил, в институтах подобных курсов не было, а в книжных магазинах Братска отсутствовала нужная литература. Будучи в командировке в Москве, я купил книгу «Грубые приёмы в бизнесе» (Ф. Лаутеншлегер. 1991г.), а книгу «Карьера менеджера» (Л.Якокка. 1990г.) мне подарил Кирилл. Ещё в самолёте, возвращаясь в Братск, я стал листать эту толстую книгу и увлёкся чтением; дома её, что называется, сразу всю проглотил, поскольку американский опыт описанного автором производства, полностью совпадал с моим опытом работы в строительстве и на заводе ЖБИ; отличие только в том, что в книге было хорошо и лаконично сформулированы рекомендации по эффективному управлению производством. Я с карандашом в руке внимательно проштудировал каждую страницу и напечатал одним пальцем на пишущей машинке выжимки из разделов книги; они, на мой взгляд, могли бы помочь читателю в его бизнесе; при этом я сохранил живой стиль автора, поскольку текст был окрашен его личными впечатлениями, коллизиями: «подчинённый – начальник – подчинённый», а также юмором, который присущ американцам. Не могу не привести пример, описанный автором, когда он делал первые шаги на производстве под руководством своего наставника.

«Чарли Бичем был южанин. Отзывчивый, чудесный, очень толстый и внушительный человек с обаятельной улыбкой. Он обладал исключительной способностью вдохновлять других, вы за ним готовы были идти на самое рискованное дело, даже если отдавали себе отчёт в том, что это грозит гибелью.

Вместе с тем он был наделён редким даром проявлять строгость и великодушие одновременно. Был случай, когда из тринадцати зон нашего сбытового округа моя зона оказалась по объёму продаж на последнем месте. Я был этим очень расстроен. Увидев меня в гараже, Чарли подошёл, обнял одной рукой и поинтересовался: «Чем ты так угнетён?».

«Мистер Бичем, – ответил я – у нас тринадцать зон, и по объёму продаж моя заняла тринадцатое место».