Майкл Джексон: Заговор

И поначалу это казалось почти забавным.

Присяжные наблюдали, как Майкл разговаривает с Баширом о своём парке развлечений и о том, как он любит кататься на аттракционах. Они обратили внимание на ощущение доверительности и интимности, которым веяло от этого интервью; на открытость Майкла, которую большинство людей никогда ранее не видело. Майкл обнажил свою душу. Он был искренен и чистосердечен, рассказывая о том, почему любит детские игры и аттракционы. Когда они с Баширом прогуливались по удивительному парку развлечений, Майкл признался, что колесо обозрение его успокаивает. Он говорил Баширу, что часто по ночам катается на аттракционах просто для себя.

Не желая встречаться взглядом с Майклом Джексоном, Мартин Башир опустил голову, как только сел на место для дачи свидетельских показаний. На время просмотра передачи Баширу было позволено вернуться в зал, и он насмешливо улыбнулся остальным представителям масс-медиа. Если уж на то пошло, создавалось впечатление, что Башир прямо источал высокомерие.

Было в нём что-то самодовольное.

Он был ловким дельцом и гордился собой.

Во время просмотра фильма всем стало ясно – британский акцент мистера Башира и его скрывающий коварные планы сладкий голос полностью очаровали Майкла Джексона. Каждый стал свидетелем того, как Башир обольстил суперзвезду. Как же захватывающе расхваливал великий талант Джексона британский журналист! Для Башира это было также элементарно просто, как отобрать конфетку у ребёнка. С каждым новым комплиментом и очередным обещанием, журналист подбирался все ближе, пока ему не стало подвластно вытащить из Короля Поп-музыки любые подробности его личной жизни. Каким-то образом Башир завоевал такое всеобъемлющее доверие, что больше НИ ОДНА ТЕМА, касающаяся жизни Джексона, не была под запретом.

В итоге, Башир использовал Майкла Джексона и выполнил фигуру высшего медиа-пилотажа.

И вот теперь в зале судебных заседаний на экране мелькают кадры фильма, и присяжные с изумлением глядят на Неверленд. И они видят, как Майкл радостно катает Башира по территории поместья площадью в 27 сотен акров, известного нам под названием Страна НетИНеБудет. Джексон ведёт себя, как ребёнок, его голос полон возбуждения, пока оба они проводят время, катаясь на машинках для гольфа. А Башир подыгрывает, притворяясь, будто он счастлив прокатиться как когда-то в детстве.

А вот Башир соревнуется с Джексоном, нарезая круги по гоночной трассе Неверленда, и им обоим очень весело. Или кажется таковым. Вдруг Башир внезапно подрезает на своей машинке Джексона, оказывается впереди, и присяжные слышат, как Майкл кричит: "Он жульничает, эй, он жульничает!" Насколько же пророческими оказались эти слова.

Башир хотел быть везде, где находился Майкл, и ему был дан полный доступ к личной жизни артиста. Но как потом оказалось, благодаря этому неограниченному доступу журналист сделал из Майкла посмешище. Он воспользовался добротой Майкла, и, продав права на фильм американской теле-сети "ABC", обеспечил себе новую карьеру и хорошее жалование на канале "ABC" в Нью-Йорке. Благодаря передаче о Джексоне, Башир стал корреспондентом выходящей в лучшее эфирное время новостной программы "ABC News" и коллегой Барбары Уолтерс.

А пока продолжался показ передачи для присяжных, её главный персонаж, Мартин Башир, со странным выражением на лице сидел в окружении людей в зале суда и глядел на то, как они оценивали его гениальное творение. Пока присяжные смотрели интервью Башира и наблюдали, как он демонстрирует благоговейный трепет перед поп-звездой, они обратили внимание, что "наживляй-и-подсекай" был его шаблонным приёмом. Оглядываясь назад, можно сказать, Башир был настоящим предателем. По ходу фильма прошло совсем немного времени, прежде чем присяжные услышали, как в сладкий голос Башира закрались угрожающие нотки.

И когда на экране все видят, как Башир улыбается и шутит с Майклом, его голос за кадром вдруг начинает убеждать зрителей, что жизнь Джексона совершенно ненормальна: ненормальна его одержимость своим лицом и ненормальны его взаимоотношения с детьми.

– Как ты пишешь песни? – задаёт вопрос Башир. – Научи меня! – просит он, умоляя Джексона показать ему, как надо танцевать и петь.

Майкл кажется застенчивым и отвечает, что он стесняется. Он говорит, что "смущён" и не хочет вставать и танцевать перед камерой. Однако, купившись на притворное детское любопытство Башира, Джексон соглашается продемонстрировать лунную походку.

Пока Майкл скользит по деревянному полу, Башир предпринимает смехотворную попытку повторить за ним. Игра, которую он ведёт, просто отвратительна. Он подлизывается уже не только словами, он лезет из кожи вон, чтобы артисту было комфортно и радостно. Наблюдателям в зале суда становится ясно – Майклу нравится внимание, он любит, когда к нему относятся как к кому-то очень особенному. Казалось, Башир знал, как сыграть на этой слабости Майкла, и восхвалял его до небес.

– Скользи назад на пятке, не на мыске, – говорит Майкл.

Но для всех совершенно очевидно – Башир совсем не умеет танцевать. Он просто ищет интересные кадры, и его камеры переключаются с Майкла в танцевальной студии на картину, висящую вверху. На ней изображён Майкл в образе ангела, окружённый херувимами разных цветов кожи, символизирующими различные верования. В то время как Майкл рассказывает о написании песен и о том, как музыка "приходит, когда сама того пожелает", камера упрямо смотрит на эту картину – Башир пытается выставить Майкла, одержимым манией величия.

Когда очередь доходит до кадров дома Джексона, украшенного зАмками, комнатами, полными игрушек и расставленными везде манекенами в человеческий рост, некоторые из присяжных выглядят ошеломлёнными, увидев, что детская атмосфера действительно затмевает роскошь богато украшенного дома Майкла.

Тем не менее, они не могут усидеть спокойно, услышав мелодии группы "The Jackson 5", и Майкл снова двигается и раскачивается, когда его хиты раздались из колонок в зале суда.

Далее на экране Майкл рассказывает о Неверленде, говоря: "В глубине души я – Питер Пэн". Он объясняет, что отождествляет себя с Питером Пэном, потому что этот герой воплощает в себе "всё то, что является самой сутью детей, магии и всего удивительного". Для Башира Майкл делает редкое исключение и показывает ему своё "дарующее дерево" – место, куда он залезает, чтобы побыть одному и писать музыку. Он перечисляет песни, которые были написаны здесь – среди них “Black or White” и “Heal the World”.

– Ну же давай! Залезай! – Майкл уговаривает Башира. – Это большой секрет. Я ещё никому не показывал моё "дарующее дерево". Неужели ты хочешь залезть на него?

Но Башир не хотел влезать на деревья. Похоже, он планировал карабкаться к другим вершинам – карьерная лестница и дорога к славе были больше ему по душе . Для Башира это было его "денежное дерево". А интервью сулило ему получить очень личные кадры того, чего ещё никто и никогда не видел и не знал о Майкле Джексоне.

– Ты не лазаешь по деревьям? – поражённо спрашивает Майкл.

– Нет, не лазаю, – говорит Башир.

– Ты многое упускаешь! – отвечает ему Майкл, складывая свой зонт и быстро карабкаясь на ветки.

Башир желает знать, ну как лазанье по деревьям может быть любимым занятием Майкла? Он любопытствует, может всё-таки тот предпочитает секс или выступления на сцене? Майкла, кажется, озадачивает, что Башир ставит под сомнение его момент счастья, и он отвечает, что пока для него ничто не может сравниться с выступлениями на сцене, лазаньем по деревьям и боями шарами с водой. Это его любимые развлечения.

Башир долго не задерживается на теме развлечений. Он хочет скорее перейти к обсуждению гениальности Майкла и его музыкальной одарённости. Он жаждет поговорить о персональном, глубоко личном мире Майкла и не тратит много времени, прежде чем подойти к вопросам, которые вызовут у артиста слезы.

Все присутствующие в зале суда застыли в тишине, когда журналист подталкивает Джексона к разговору о пропущенном детстве. Когда Башир спрашивает певца о наказаниях и побоях отца, которым в детстве подвергался он сам и его братья, тело Майкла начинает ходить ходуном и трястись. В соответствии со словами суперзвёзды, если их выступление не дотягивало до стандартов, установленных Джо, его и братьев били.

Для членов семьи Майкла это был очень тяжёлый и болезненный просмотр. Когда интервью начинало затрагивать особенно личные темы, Майкл, сидя за столом стороны защиты, всё больше расстраивался. Это было заметно. Кэтрин и Джеки тоже трясло. Майкл признался Баширу, что Джо подвергал жестоким наказаниям всех своих сыновей – он порол их ремнём, старшим мальчикам доставалось шнуром от утюга и вообще всем, что попадалось отцу под руку.

– Я помню, как мама кричала: "Джо, ты убьёшь его! Ты убьёшь его!", – делится Майкл. – Чаще всего у него не выходило поймать меня. Но если всё-таки я попадался, то дело было плохо. Мы жутко боялись его. Были просто в ужасе. Не думаю, что до сегодняшнего дня он вообще осознавал, насколько мы боялись.

Майкл признается, что настолько боялся отца, что иногда дело доходило до обмороков, и телохранителям приходилось ловить и поддерживать его. Он также замечает, что сам никогда и пальцем не тронет своих детей. Не вызывало сомнений, что воспоминания тридцатилетней давности все ещё были живы в памяти Майкла.

– Он не позволял нам называть его "папа", – шепчет Майкл. – Он говорил – для вас я Джозеф. Я не "папа". А я поступаю наоборот. Я не позволяю моим детям называть меня Майкл. Мои дети зовут меня "папочка".

Все присутствующие в зале суда наблюдали, как Башир по всему свету следовал за Майклом, присоединяясь к нему во время похода по магазинам в Лас-Вегасе, заходя к нему в его шикарные гостиничные номера, где они вдвоём сидели и говорили на личные темы. Рассказывая о своей первой любви, Тэйтум О’Нил, Майкл оказывается очень застенчивым в вопросах секса. Он признается, что в ранней молодости не смог заставить себя "заняться этим" с Тэйтум и извиняется за такие подробности, говоря Баширу, что в юности он был слишком стеснительным и робким, чтобы раздеться.

Позже, когда они приезжают в торговый центр Лас-Вегаса, чтобы, не жалея денег, пройтись по магазинам, Башир интересуется, покупает ли Джексон ювелирные украшения?

– Я покупаю драгоценности для мамы, для Элизабет Тэйлор и для девушки, которая мне симпатична в данный момент.

– А сейчас такая есть?

– Нет.

В торговом центре Майкл не может дождаться, когда они поднимутся в его любимый магазин. Он хочет показать Баширу все великолепные произведения искусства и богато украшенные предметы мебели, которые он недавно приобрёл.

Джексон указывает на дюжину огромных напольных ваз и затем обращается к паре крупных мраморных изваяний стоимостью 275 тысяч долларов каждое. Пока Майкл проходит по магазину, Башир узнает, что 80% из всех выставленных товаров уже куплены поп-звездой. Далее журналист задаёт вопрос об объёмах его трат, и Джексон, будто ребёнок, затеявший игру, указывает на менеджера магазина и говорит: