Портрет лива в Старой Риге

Ц е з а р ь. Продолжайте, продолжайте… Ну? С кем?

А н и т а. С… Спокойной ночи.

Б е л л а. Спокойной ночи. Извините, пожалуйста. (Берет у Цезаря аккордеон и хочет положить его в футляр.)

Ц е з а р ь. Обожди, Белла… (Встает и предлагает ей сесть.) Садись.

Б е л л а. Юлис!

А н и т а. Вот вы хотите быть Цезарем, о, и как еще хотите, но вы Юлис! Юлис, да, и я очень и очень сомневаюсь, удастся ли вам вообще когда-нибудь стать хотя бы Юлием, не говоря уж о…

Ц е з а р ь. Белла!

Белла недоумевающе пожимает плечами, садится и берется за ремень аккордеона.

А н и т а. Отсталый вкус устраивает вам овацию, прекрасно, и вам этого достаточно, чтобы потерять голову и вообразить себя…

Ц е з а р ь. Начинай, Белла. Прошу.

Его спокойный, но весьма решительный тон заставляет умолкнуть Аниту и исключить возможные возражения со стороны Беллы.

Б е л л а. Какую?

А н и т а. Совершенно безразлично, потому что теперь меня уже ничем не удивишь.

Ц е з а р ь. Никто и не собирается вас чем-то удивлять… Белла! Начинай.

Б е л л а. Хорошо, но какую?

Ц е з а р ь. Последнюю. Об испорченном телефоне.

Белла наигрывает мелодию.

Эту самую. «Я ее слышу, она меня нет».

Песня.

За парня поет Цезарь. Девушка — ее роль исполняет Белла — только говорит прозаический текст.

«Эти шутки жизнь шутить умеет,
И шутила с нами их не раз.
— Слушаю!
— Алло!
Когда девушка уйдет, то с нею
Таинство отступится от нас.
— Ну говорите же!
— Нажмите кнопку!
Девушка уходит не прощаясь,
— Что?
— Опять!
Оставляя зов лукавых глаз.
Он все время что-то обещает,
То он топит, то спасает нас…
— Говорите громче!
— Что вы сказали?
Только станет почему-то скучно,
Если все скажу я до конца.
Разве говорить об этом нужно?
— Слушаю!
— Алло!
— Да говорите же наконец!
И в ладонях приносить сердца!»[1]

Когда песня кончается, Цезарь берет у Беллы аккордеон, кладет его в футляр и идет к выходу.

Белла следует за Цезарем. У дверей она останавливается, чтобы проститься с Анитой, но Цезарь не дает ей этого сделать. Белла только взглядывает на Аниту, как бы говоря: «Мужчины, стоит им выпить… какой-то кошмар…»

Оба уходят.

А н и т а (оставшись одна, вдруг рассмеялась). Кружась… (Тотчас снова становится серьезной.) На Даугаве идет лед… В море — кружась…

Затем она быстро идет к двери, на улицу.

На полпути останавливается. Возвращается. Берет одеяла, подушку, книгу, торшер. Смотрит на нас, произносит:

«Антракт», —

и уходит.