Тринадцатая ночь

— У Джери красивые волосы. Я ведь сегда это горил, правда, Мермиона?

— Рон, может, тебе Отрезвляющее зелье найти?

— Нееееееееее.

— Твоим дыханием костер разжигать можно, — заметила она.

Каделл от души рассмеялся.

— Мермиона, ты очень колючая, колючая, колючая леди. Ты ведь это знашь? Но береись, Каделл. Она разобьет твое сердце на миллиард бабильон газильон кусочков, — он бросил на Гермиону взгляд, который, наверное, должен был выражать вселенскую печаль. В действительности, он просто выражал, что Рон сейчас упадет, что он и не замедлил сделать.

Каделл помог ему подняться на ноги.

— Наверное, не стоит рассказывать об этом моей сестрице, — сказал Льюуэллин.

К счастью, Билл Уизли был всего в нескольких шагах. Гермиона привлекла его внимание, и Каделл вручил ему Рона.

— О, Ронникинс, — сказал Билл с усмешкой. — Я сделаю столько колдографий, сколько смогу до того, как ты протрезвеешь, ты ведь это понимаешь, верно?

— А твои волосы срашные, пап, — ответил Рон.

— Черт! Он думает, что я папа? О, ты заплатишь за это, Рон. Самое время привлечь Джорджа, чтобы он помог мне придумать, что такого веселого с тобой сотворить. Увидимся, ребята, — бросил Билл, утаскивая от них Рона.

— Он обычно не такой, — сказала Гермиона.

— О, я знаю. Я часто виделся с ним во время менее… праздничных событий.

— Оу… — Рон встречался с семьей Джери? И встречался с ними «часто»? Верно, у них все идет хорошо…

— Кажется, для него это плохо кончится, верно? — сказал Каделл, кивая в сторону центра бара.

Билл и Джордж ржали, как ненормальные, стоя рядом с распростертым на полу Роном. Гермиона усмехнулась, когда Джордж наклонился и прицепил что-то к уху Рона. Пока лицо Рона принимало приятный оттенок бирюзы, из носа его выросли усы-велосипедный руль размером с Померанского спрута. Билл хлопнул Джорджа по спине и начал делать колдографии Рона.

— А вот и Джери, — заметила Гермиона.

Они с интересом наблюдали, как Джери подошла к Рону, разочаровано покачала головой и уперла руки в бока. Билл и Джордж предусмотрительно отступили, когда Джери достала палочку из рукава и направила ее на Рона. Внезапно его волосы превратились в лощеный сиреневый помпадур. Еще одно движение ее палочки трансфигурировали его ботинки в роликовые коньки.

— Настоящие ролики! — восхитился Каделл. — Я таких с девяносто седьмого не видел!

— Как будто ему без того будет легко встать, — добавила Гермиона.

Джери склонила голову набок, рассматривая свою работу. Подумав еще, она снова взмахнула палочкой, превратив ролики в пару пушистых розовых тапочек-кроликов. Завершающим штрихом она начертала слова «ЕДИНОРОГИ РУЛЯТ» на его лбу. Джордж задорно ударил ее по открытой ладони, пока Билл продолжал снимать.

— Оооо, эта надпись на века, — со знанием дела, но все же сочувствующе протянул Каделл.

— Она и с тобой такое вытворяла?

— Слишком, слишком часто, — признал он с усмешкой. — Послушай, — он обернулся к Гермионе, — я бы с удовольствием поболтал с тобой еще о теориях Сельвина. Не хочешь пойти куда-нибудь, где потише? Кажется, есть менее шумный бар вниз по улице.

Гермиона вздохнула и посмотрела на часы. Был уже почти час ночи.

— Прости, Каделл, мне нужно идти. Работаю завтра с утра.

— Конечно. Я могу… эмм… как-нибудь послать тебе сову? — он засунул руку в карманы джинс, с надеждой глядя на нее. — Я просто эксперт в отправке сов.

Гермиона улыбнулась.

— Безусловно. Я буду рада. — Закинув сумку на плечо, она протянула Каделлу руку. — Было приятно с тобой познакомиться.

— Взаимно, — ответил он, пожав ее руку тепло, но чересчур энергично.

Покинув бар, Гермиона прокляла себя, что осталась так надолго. Она планировала выпить только стаканчик и быть дома к одиннадцати, максимум к двенадцати. Так у нее было бы время просмотреть еще несколько источников до того, как она отправится спать. А теперь она успеет прочесть только пару глав, если хочет нормально выспаться. Она тяжело вздохнула и отправилась домой.