Борьба за место под солнцем

— Отстань, старуха, я в печали…

— Это кто ещё из нас старуха?! — громче прежнего возмутился он, и вдруг послышался тихий, но уверенный голос:

— Я вам верю, Кейт.

От удивления я даже выпрямилась и недоуменно уставилась на Каспера Крауча, а тот встал со своего места в дальнем углу и прихрамывая подошёл к нам. Его лицо было испещрено тысячей мелких шрамов, следов от ядовитых пузырей, а куртка из драконьей кожи была местами чуть протёрта, но вот решительность из его глаз никуда не делась.

— Я верю вам. Вы спасли меня, не… не знаю как, но спасли, и я вам обязан жизнью. Наверное, вы действительно из будущего, если смогли вытащить меня с того света, когда даже самые талантливые целители оказались бессильны. И даже если остальные не поверят вам, то я верю. И готов помочь, только скажите как.

— Спасибо, мистер Крауч, — прошептала я, на секунду даже забыв о безысходности.

Бывший глава правопорядка же многозначительно посмотрел на Грюма, отчего тот сразу сник и опустил волшебную палочку, а после вернулся в своё кресло, и расстановка сил постепенно менялась.

— Я тоже тебе верю, Кейт, — неожиданно проговорил Дамблдор, и я как сова вытаращилась на него. — Пусть ты и не всегда поступала так, как правильно, но… не мне судить тебя, и никому в этой комнате точно. Так чего ты хочешь добиться в итоге?

— Я хочу спасти свою дочь, — прошептала я, а затем обречённо добавила: — Чёрт подери, да у меня даже палочки нет, она же осталась в особняке Тома!..

— А вот это мы сейчас исправим!

В гостиную неслышно прокрался низенький мужчина с сумкой на плече, и вот его я ожидала увидеть здесь в последнюю очередь.

— Дерек, за этим вы мне и написали, верно? — с улыбкой проговорил Олливандер, а моя челюсть была готова выпасть из сустава и упасть на пол. — Прошу прощения, я уже давно пришёл сюда, но всё никак не решался прервать вашу оживлённую беседу, настолько она была интересна!

— Ничего страшного, Гаррик, — заметил Дамблдор, рукой указав на пустой стул неподалёку. — Так вы готовы помочь целителю… Реддл с палочкой?

— Да! — радостно воскликнул тот. — Целитель Гамп написал мне ещё пару дней назад и очень просил помочь… а я отлично помню каждого покупателя своих волшебных палочек, всех до единого!

— Зря вы пришли сюда, мистер Олливандер… — надежда блеснула во тьме и угасла сразу же, только я вспомнила свои последние дни в доме Тома. — Я… я… я разучилась колдовать, в последнее время я даже разбитую чашку не могла склеить с помощью Репаро…

Олливандер удивлённо посмотрел на меня, но тут вмешался Дерек.

— Я так и думал, Кейт, что ты не могла колдовать… значит, лечение я подобрал тебе верно. Попробуй, я уверен, магические силы к тебе вернулись, посмотри, ты сейчас выглядишь намного лучше, чем даже месяц назад…

— Я думаю, милая Кейт, что Дерек прав, и вам стоит попробовать, — воодушевлённо заявил Олливандер и принялся рыться в своей сумке. — Конечно, я не мог принести с собой все свои палочки, но… учитывая предыдущий опыт, я подобрал наиболее подходящие… вот, возьмите.

Он достал из своей вроде бы небольшой сумки длинную узкую коробку и протянул мне, и я осторожно достала оттуда палочку.

— Нет, жаль, — поскольку ничего не случилось, Олливандер быстро забрал её у меня и протянул следующую. — А вот эту?

Раз пять или шесть мы пытались, но палочки или никак не реагировали, или зло выпускали искры и выпадали из руки. А на седьмой я вдруг почувствовала тепло в руке, а палочка выпустила яркий сноп искр.

— Так я всё-таки могу колдовать?! — удивлённо воскликнула я, наслав невербальный Экспеллиармус на Грюма, и его палочка тут же отлетела в сторону.

— Эй! — возмутился он, никак не ожидая подобного, а я почувствовала себя намного лучше… по крайней мере, орудие труда у меня теперь было, и люди, готовые помогать, тоже.

— Да, Кейт, — подтвердил Олливандер, убрав все остальные палочки в свою сумку и удивлённо посмотрел на меня. — Поразительно!

— Что «поразительно»? — не менее удивлённо поинтересовалась я, и Олливандер сел наконец на стул неподалёку и начал пояснения:

— Поразительно то, что в вашей предыдущей палочке был волос единорога, и я думал, что и в новой должна быть такая же сердцевина… а вас выбрала единственная палочка с сердечной жилой дракона, которую я взял на всякий случай…

— А это плохо?.. — тут же забеспокоилась я, но Олливандер успокоительно улыбнулся мне в ответ.

— Нет, Кейт, это не плохо, просто… Ваша предыдущая палочка, ива и волос единорога, десять с половиной дюймов, была буквально создана для целительства. Когда вы вместе с профессором Трэвис купили её, я нисколько не сомневался, что из вас выйдет отличный целитель! Ива всегда отличалась целебными свойствами, а волос единорога способен сотворить особенно сильные защитные чары. Но сейчас…

— А что не так с моей новой палочкой? — удивилась я, внимательно осмотрев её. — И кстати, вы так и не сказали, из чего она…

— Она из боярышника, Кейт, — пояснил он. — А боярышник… знаете, мой коллега, Грегорович, придерживается мнения, что из боярышника получаются странные, противоречивые палочки, полные парадоксов, потому что их породило дерево, чьи листья и цветы излечивают, а срезанные ветви пахнут смертью. Не скажу, что я разделяю его мнение, но палочки из боярышника отличаются особо… строптивым характером.

На этих словах Дерек громко фыркнул, и я с прищуром посмотрела на него.

— Что-то не так, дорогой дядюшка?

— Всё хорошо, милая племянница, — с широкой улыбкой ответил он. — Просто… такое… подходящее слово! Будь здесь Том, он бы меня поддержал.

— И хорошо, что его здесь нет, — процедила я, и Дерек сразу хмыкнул:

— Кто ж спорит? Так что там с палочкой Кейт, мистер Олливандер? Боярышник плохо сочетается с жилой дракона?

— Нет-нет, — сразу возразил Олливандер. — И такие палочки бывают очень способными, но… палочкам из боярышника наиболее комфортно с конфликтной натурой или с волшебником, который проходит через период потрясений… Такие палочки следует давать только сильным личностям, но раз именно она выбрала вас… хотя странно, я давал вам палочку из боярышника и волоса единорога, но ей вы не приглянулись, Кейт…

— То есть вы хотите сказать, что раньше у меня была слабая палочка, а теперь сильная, такая, что поможет мне… бороться с… трудностями? — непонимающе уточнила я, и Олливандер снова отрицательно закачал головой.

— Кейт, не бывает слабых и сильных палочек. Даже великая Бузинная палочка не будет подчиняться человеку, который не победил противника в бою, а с вашей старой, из ивы и волоса единорога, можно сотворить немыслимое по силе волшебство, если будет найден подходящий для палочки человек. Это удивительное сочетание — личность и палочка, которую та выбирает! Я до сих пор поражаюсь, как же происходит таинство выбора, но поверьте мне, палочка ещё ни разу не ошиблась с ним. Ни ваша старая, ни новая.

— Бузинная палочка? — ещё больше удивилась я. — Та самая, которая из сказки про Трёх братьев? Вы думаете, она существует?

— Конечно, Кейт! Я верю, что она действительно существует, и каждый изготовитель волшебных палочек мечтает, чтобы однажды такая попала к нему!

— Если вы скажете это Тессе, она не отстанет от вас, пока не выпытает всё про эту палочку, — тихо проговорила я, а улыбка сама по себе расцвела у меня на губах. — Она обожает эту сказку и тоже верит, что все три дара существуют… как бы я хотела через четыре года прийти к вам в магазин с дочерью, мистер Олливандер!..

— И придёте, Кейт! — рассмеялся в ответ он, а Дамблдор тем временем пересел в угол к Краучу и Грюму, и они стали о чём-то оживлённо шептаться. — Я верю, что когда-нибудь это всё закончится, и настанут светлые времена. Я буду очень рад рассказать вашей дочери всё, что знаю сам, это восхитительно, когда юные волшебники настолько любознательны!

Я улыбнулась, а затем снова посмотрела на свою палочку и спросила:

— А почему вы так сильно удивились насчёт сердечной жилы дракона?

— Не подумайте, что я склонен к предрассудкам, но… — виновато протянул Олливандер, а собравшиеся отвлеклись от беседы и посмотрели на нас. — Обычно палочки с сердечной жилой дракона больше подходят для… Тёмных искусств. Они к ним более склонны. Поэтому я и удивился такой разительной смене волоса единорога на жилу дракона. Обычно если волшебнику приходится менять палочку, то сердцевина всё-таки остаётся…

— Хотите сказать, что если я вышла замуж за тёмного мага и беременна от него, то я… тоже плохая?!

— Нет, Кейт, я не это имел в виду! — он ещё более виновато посмотрел на меня, а вокруг так и повисла тишина. — Вы не плохая из-за того, что вас выбрала именно эта палочка, просто… как я уже говорил, палочки из боярышника могут быть идеальны для целительства, но также умело могут проклинать, в них скрыт потенциал, так же как и в вас. В вашей палочке скрыт большой потенциал как излечивать людей и совершать добро, так и творить настолько Тёмную магию, которая вам и не снилась. И только от вас самой будет зависеть, какую способность вы будете развивать в себе.

— Ясно… — задумчиво протянула я, уже окончательно запутавшись в свойствах древесины для палочек, их сердцевин и комбинациях… — А что вы можете сказать про палочку моего мужа?

Тут уже никто даже не стал делать вид, что занят чем-то другим: все жадно хватали каждое слово, а я, внимательно присмотревшись к Олливандеру, поняла, что тот был в курсе, кто же стоял за переменами в мире.

— Хм… тис с сердцевиной из пера феникса, тринадцать с половиной дюймов, — задумчиво ответил он, посмотрев куда-то вдаль. — Перья феникса способны на самую высшую магию, хотя, чтобы обнаружить это, может потребоваться больше времени, чем для сердцевины из единорога или дракона. А тис, дерево бессмертия, сохраняет за собой тёмную и страшную славу касательно дуэлей и всех проклятий… Знаете, Кейт, я с замиранием сердца ждал часа, когда придёт наконец хозяин этой поистине удивительной палочки. И когда юный Том Реддл купил её у меня восемнадцать лет назад, то я понял, что передо мной стоял человек, способный сотворить великие вещи!.. Но великие, к сожалению, не всегда значат хорошие…

Да, почувствовать горечь Олливандера было нетрудно, и поспорить с его описанием характера палочки, которая действительно перекликалась с характером хозяина, тоже как-то не приходилось. За окном постепенно стемнело, а по карнизу застучал поздний дождик. Мы с Олливандером погрузились каждый в свои мысли, Дамблдор продолжил негромкую беседу в стороне, а Морган так и продолжал сидеть на подлокотнике моего кресла, задумчиво покуривая трубку.

Вдруг из тёмной прихожей послышался какой-то странный звук, и я посмотрела в небольшое окошко, чтобы в отражении увидеть, что же происходило за моей спиной. И, увидев в отражении пергаментную кожу и гриву чёрных спутанных волос, которая уже две недели не появлялась мне на глаза, я громко вскрикнула, чем сразу же привлекла внимание всех остальных.

— Что такое, малышка? — тут же всполошился Морган, а я обернулась, осветила темноту прихожей Люмосом, но там никого не было.