Соннасарнова. Дуат

— Безусловно! — перебил его Фира. — Поход на Дуат. Но, любезный герцог, не собираетесь же вы выступать на ночь глядя? Думаю, все посчитают предпочтительнее выступить завтра, в обед.

— Но… — удивленно хотел было вставить Тейн, но Кэйн снова его перебил:

— На том и порешим?

— Конечно, — герцог окинул человека проницательным взглядом, а затем склонил голову в полупоклоне, — завтра в обед. Мы будем готовы.

— Тогда, — Алкайдэ взял себя в руки, — с вашего позволения, мы удалимся на покой.

Герцог кивнул, и Тейн с Фирой вышли из зала. Следом неслось неодобрительное шушуканье.

Едва они оказались на свежем воздухе, как Тейн сжал локоть Фиры словно тисками.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Это липа? — Фира удивленно смотрел на дерево, рядом с которым они остановились.

— Фира! — Тейн хорошенько встряхнул его.

— Что?

— Какого черта? — сквозь зубы процедил Алкайдэ.

— Ты о том, что я сказал герцогу? — Кэйн, наконец, избавился от шутливого тона. — Я просто выигрываю нам время. Совершенно очевидно было, что этот тип не собирался тебя отпускать. В любом случае.

— Как ты себя чувствуешь? — вздохнул повелитель теней. — Мы можем отправиться прямо сейчас? Или тебе нужен отдых?

— Хреново я себя чувствую, можно подумать, не очевидно. Ты мне весь прием об этом намекал. Но так же очевидно, что мы куда-то спешим. Да и отдыхать с этим ошейником мне не удается.

— Мог бы быть и повежливее со старым другом, — укоризненно покачал головой Алкайдэ.

— Ты что, издеваешься? — уточнил Кэйн.

— Конечно, — лукаво ответил ему Тейн. — Ты что, обижаешься?

Фира страдальчески вздохнул.

— Ладно, — Тейн выпрямился, неожиданно посерьезнев, — пошли за девочкой.

Тейн быстро растолкал Ронель, которая собралась достаточно быстро. Черный кокон портала поглотил их.

Они перенеслись на проселочную дорогу, вьющуюся среди бескрайних полей. Огромная навская луна, склонившись низко-низко к земле, ослепляла своим чарующим сиянием. Нежные асфодели в изобилии растущие здесь, словно наполнились ее светом. Каждый цветок матово отсвечивал, раскачиваясь на изящном стебельке в сомнамбулическом танце. Вокруг царила абсолютная тишина и покой, даже легкий ветерок не нарушал гармонию мертвого сна.

— Где мы? — Фира удивленно осмотрелся по сторонам.

— На пути в Дуат, — ответил повелитель теней, направляясь на север.

— Почему только на пути? Не могли перенестись сразу?

— Не хочу привлекать излишнее внимание, — развел руками Тейн.

Фира вздохнул. Он нагнал Тейна, который шел наравне с бодрой Ронель, и пошел рядом. Но не успел пройти и десяти шагов, как вскрикнул и упал на колени, дрожащими руками дотрагиваясь до ненавистного ошейника.

— Как… надоело, — прошептал Кэйн, через силу заставляя себя улыбнуться.

Тейн тут же опустился возле него.

— Как ты? Тупой вопрос, но я должен знать, каково действие сейчас.

Фира прислушался к своим ощущениям. Он по-прежнему дышал, боли не было и ничего не мерещилось. Он не мог понять, как на сей раз действует эта удавка.

— Ты можешь идти дальше? — задал другой вопрос Тейн, так и не получив ответа на предыдущий.

— Да, — тихо произнес Кэйн, чувствуя, как болезненно отражается в нем вопрос Тейна, словно где-то под кожей. Каждое произнесенное слово отражалось со странной чувствительностью, но он не мог понять, что это значит.

Тейн поднял его и поставил на ноги.

— Идем.

— Да.

Они шли в молчании. Повелитель теней внимательно поглядывал на человека, стараясь уловить любое изменение в его состоянии. То, что Фира совсем ничего не говорит, его тревожило. Это оказалось куда хуже, чем тот раздраженный Кэйн, который собирался идти в Дуат без него, или даже тот неадекватный, каким он был на приеме у герцога.

— И предположить не мог, что нравы Нави способны так измениться, — нарушая молчание, поведал повелитель теней. — Мне Навь всегда казалась чем-то нерушимым. Пускай Пифо и Аре рассказывали нам, как изменился Монсальваат и сама Правь, даже после этого я и подумать не мог, что Навь тоже могут затронуть изменения. Особенно именно такие: вольномыслие. Это… — Тейн злорадно усмехнулся, — это разрушит самую основу Нави.

Каждое его слово отражалось под кожей ледяняще-жаркой волной. Кэйну хотелось крикнуть: «Пожалуйста, замолчи!», но сказать он смог только:

— Да.

— Было бы забавно, получись у них свергнуть Владыку. Конечно, я не буду в этом участвовать…

— Да.

Тейн остановился и обернулся, внимательно посмотрев на Фиру. Тот стоял перед ним, низко опустив голову.

— Посмотри на меня, — попросил Тейн.

— Да, — произнес тот, поднял голову и посмотрел прямо в глаза повелителю теней.

Глаза человека лихорадочно блестели.

— Тебе больно? — настороженно спросил Алкайдэ.

Стоило ему произнести эти слова, как Фира вздрогнул, словно его огрели кнутом, и упал на колени.

— Да, — тихо произнес он.

Тейн опустился перед ним и взял его за плечи. Он почувствовал дрожь его тела и ощутил поднимающуюся из глубины его естества злость. Ярость, которую вызывало его собственное бессилие, заставляющее в который раз ощущать свою никчемность рядом с тем, кого поклялся защищать, но не мог оградить от страданий. Забывшись, он с такой силой сдавил плечи Кэйна, что тому могло бы быть больно, но он не произнес ни звука.

Ронель любознательно-заинтересованно заглянула через Тейново плечо.

— Что с тобой? — похлопав мертвенными ресничками, спросила она. — Ты хочешь поиграть?

— Да, — отозвался Фира, посмотрев на нее.

Тейн удивленно уставился на него.

— Тогдааа… — задумалась мертвая девчушка. — Тогда поиграем в догонялки! Ты водишь! — заявила она, ударила Кэйна по плечу и, резко сорвавшись с места, побежала вперед.

— Да, — заявил Фира и, оставляя Тейна далеко позади, бросился бежать за девочкой.

Тейн поднялся и пораженно уставился вслед удаляющейся парочке. Конечно, бежали они в нужном направлении, однако… Беспокойство за человека не позволяло оставаться простым наблюдателем, и он крикнул вслед:

— Кэйн, стой!

Он так резко остановился, словно ему кто подножку поставил, и, не справившись с инерцией, полетел вниз с холма, ломая собой белые асфодели.

— Фира! — всполошился Тейн, бросаясь к нему.

Его френч стал выглядеть еще хуже, в волосах застряли белые цветки асфоделей, а щека и ладони перемазались черной землей, но к тому времени, как повелитель теней подбежал к нему, он, пошатываясь, стоял на ногах.

— Ты как? — Тейн замер, рассмотрев в его лихорадочно блестящих глазах самые настоящие слезы. — Где болит?

Кэйн, пошатнувшись, вновь упал на колени. Что он чуть слышно прошептал, Тейн не расслышал. К ним подбежала Ронель.

— Ты поранился? — участливо спросила она.

И Тейн с удивлением увидел, как ровно после ее вопроса щеку Фиры прочертила длинная глубокая царапина, на месте которой ранее была лишь ссадина.

— Да, — подтвердил тот.

По щеке потекла кровь.

— Аккуратнее нужно быть! — словно на маленького, посетовала «взрослая» Ронель. — В следующий раз внимательно смотри, куда ступаешь!

Повелитель теней бездумно протянул пальцы к щеке Фиры, но не успел дотронуться, как из пореза вырвалось перламутрово-черное сияние, а через мгновение ранка исчезла.

— Это была Немезида?

— Да.

Повелитель теней начал понимать новое действие блокиратора. Осталось только проверить наверняка на том, что в обычной жизни Фира бы сейчас точно не сделал.

— Обними меня, — заявил он.

Моментально подчинившись, Кэйн потянулся к нему, обнял за шею и зарылся пальцами в длинные фиолетовые волосы. А затем с такой силой сжал пальцы, что Тейн подумал — еще чуть-чуть, и он лишится доброго клока волос.

— Надо было уточнить, что нежно! — прохрипел он, и хватка мгновенно ослабла.

— А теперь — спи, — приказал повелитель теней и подхватил мгновенно обмякшее тело Кэйна.

Он опустил его на смятые асфодели и присел рядом, задумчиво опустив подбородок на скрещенные руки. Время было дорого, но для него было очевидно, что Фире необходим отдых. Хотя бы на час.

Маленькая мертвая девочка недовольно вздохнула, однако через мгновение уже скрутилась калачиком и тихо засопела рядом с человеком.

Кэйн видел солнце совсем недолго. Он снова парил рядом с ним и одновременно за пределами досягаемости. Он уже привык к этому сну, но неожиданно сон переменился. Его будто грубо выдернули в темное и мрачное ничто. Серая чернота Нави чувствовалась в этом месте, лишенном каких бы то ни было ориентиров. Фира лежал на ровной поверхности, и открыл глаза, словно спал до этого, а вот сейчас проснулся. Над ним нависал небезызвестный демон Агварес. Фира дернулся, но демон крепко держал его запястья, прижимая к земле. Чуть в стороне, индифферентно и отстраненно скрестив на груди руки, стоял зеленоволосый демон, на которого Кэйн наткнулся на приеме герцога. Только на этот раз изумрудными у него были глаза, а волосы — каштановыми. Но Кэйн заметил его лишь мельком, больше отдавая внимание проблеме, восседающей на нем верхом. Агварес в издевке скривил губы.

— Людские сны, в них так легко пробраться, — произнес он, растягивая слова.

— Чего тебе? — прошипел Фира.

— Слушай сюда, жалкий человечишка. — Агварес положил правую руку на блокиратор на его шее.

Кэйн чувствовал, что, хоть демон и убрал руку с его запястья, он все еще не в состоянии двигаться.

— Жалкие попытки, — прошептал Агварес, склонившись к самому его уху. — Демон сна контролирует все детали, — он кивнул на индифферентно стоящего в стороне демона.

Фира почувствовал, как ошейник на его шее медленно сжимается под давлением пальцев Агвареса. Дышать стало невозможно и, видимо, в этом сне он в полной мере сможет насладиться всей прелестью удушья.

— Ты — жалкая проблема, которую я могу устранить в любой момент. — Агварес продолжал сжимать пальцы. — Ты поплатишься за свою наглость и за то, что сорвал мои планы. И ты умрешь, не сомневайся, стоит тебе ослушаться меня. А теперь запоминай внимательно: Тейн во что бы то ни стало должен дойти до Дуата. Там его будем ждать мы. Я уже понял его слабое место — это ты. Ему придется сотрудничать с нами, чтобы сохранить тебе жизнь. И он свергнет Владыку для нас. Попытаешься предупредить его — ты умрешь. Убедишь его не идти в Дуат — ты умрешь. Расскажешь ему об этом сне — ты умрешь. Попробуешь хоть что-то предпринять — умрешь. А ты ведь догадываешься, что может случиться, если ты умрешь? Тейн расстроится. — Агварес прошептал это ему в самое ухо и тихо рассмеялся. — Расстроенный эврар все равно все уничтожит, нам же на руку. Только тебя не будет. Ты — слабое звено всего, каким бы ни было твое поведение — предначертанное исполнится. Можешь выбирать только из двух: умереть или выжить.

Фира не мог дышать. Он бы не смог ответить, даже если бы у него было, что возразить. Но у него не было — слова Агвареса били в самую точку. Он был этой точкой — маленькой и слабой точкой всего их «похода». Все его поступки были импульсивны и необдуманны, он вел себя как полный идиот, высмеивая всех, кто его окружал. К сожалению, силы не остались на его стороне, чтобы продолжать делать это безнаказанно.