Соннасарнова. Дуат

Глава 18 (36). За и против

Pro et contra

Мужчина с длинными светлыми волосами и орехового цвета глазами задумчиво хмурил брови. Он медленно подхватил с серебряной тарелки очередной небольшой шмат сырого мяса и скормил ястребу-тетеревятнику, сидящему на жердочке у края стола. Рукава его темного камзола были подтянуты вверх, бусины-запонки сверкали глубиной вековечной тьмы, отражая в гранях белый свет толстой свечи. Непосильным грузом на его плечи легло задуманное неподчинение, план сколь дерзкий, столь же и опасный. Но выполнимый, в этом он не сомневался, лелея, взращивая его ростки вот уже сотни лет, ожидая, когда же он сможет сделать свой рискованный ход. Оставалось дождаться последнего звена этой цепи, звена легендарного, неуловимого, которого можно было бы ждать еще сотни и сотни лет. Но Агварес знал, что побеждает тот, у кого в запасе больше терпения. И он запасся им сполна.

Однако сегодня его терпению суждено было встретить свой конец. Ибо в кабинет его без стука ворвался помощник и на истеричный манер запричитал:

— Повелитель! Повелитель, он здесь! Тейн Алкайдэ вернулся!!

Ближайшим пунктом назначения был выбран прибрежный городок, чьи купола домов виднелись с кровавого пляжа. Когда путники подошли к нему, в черном небе уже выглянула луна. В Нави она была непривычно белой и громадной. Огромный диск низко склонился к шпилям каменных башен.

Войдя в высокие ворота, выкованные неведомым мастером, они оказались в городе, который завораживал причудливостью, утонченностью и многообразием форм. Здесь было все: башни, казавшиеся хаотичным нагромождением геометрических форм, и в то же время сохраняющие непостижимую гармонию; шпили, похожие на рыбные скелеты; готические соборы, рядом с которыми поблекли бы жемчужины Кельна и Шартра. Здесь горделиво вздымались ввысь многочисленные контрфорсы и аркбутаны, притягивали взгляд великолепнейшие витражи, запечатлевшие красоты Нави. Здесь смотрели с крыш ужасающие горгульи. Здесь по улицам сновали множества фигур, силуэтов, совсем уж немыслимых существ — словно во время маскарада, словно весь город — один безумный маскарад.

Фиру толкнул мужчина, согбенный под тяжестью огромного куба, который нес на спине. Пробормотав что-то про «не пройти, ни проехать, встали тут», неизвестный скрылся в толпе.

— В Нави гостеприимны, как всегда, — Фира фыркнул, но предпочел не продолжать. — Что это за город?

— Город, где рождаются сны, — ответил Тейн. — По совместительству — курортный центр местного туризма.

— Кошмары что ли? — поежился Кэйн.

— Не только. Сны гораздо разнообразнее. Как насчет комнаты на ночь?

— Одной комнаты? — Кэйн прикинул, что в курортном городке должны быть отличные курортные апартаменты. — Ты настолько беден?

Тейн красноречиво оглянулся по сторонам.

— Хорошо, если мы хоть одну найдем, при таком наплыве.

— Может, вначале перекусим? Я весь день не ел.

Тейн кивнул и начал уверенно пробираться сквозь толпу. Вскоре они оказались перед зданием, похожим по форме на огромную карету в барочном стиле, с витиеватой лепниной, чья позолота ярко сверкала на черном бархатном фоне. Но когда они вошли внутрь, убранство больше стало походить на блудилище. Оное было оформлено в малиново-черных тонах с преобладанием малинового. Повсюду горели свечи, струились складки драпировки, витал аромат пряных специй. За столами сидели разодетые посетители и сновали полуображенные официанты и официантки.

— А с виду такой приличный «эстет», — смеясь, попенял Фира. — Это твое любимое заведение? Так целенаправленно сюда шел.

Повелитель теней, похоже, был несколько смущен. Но не очень искренне.

— Раньше здесь было… эм… приличнее. Помню, свечи здесь были оригинальнее.

— Все с вами понятно, с жителями Нави. Папашка-то твой не промах, Ронель. Часто по таким заведениям таскает?

— Да я в них живу, — плаксиво пожаловалась мертвая девочка.

— Тейн, и тебе не стыдно? — наигранно возмутился Фира.

Тейн наигранно порозовел.

— Желаете столик, господа? — Их внимание привлекла официантка, одетая крайне развратным образом.

Тейн кивнул, и девушка провела их к свободному месту рядом с танцполом-клеткой, в которой извивалась полуголая смазливенькая ламия. Когда новые посетители расселись, девушка произнесла:

— Что будете заказывать?

— Фирменное блюдо, — улыбнулся ей Тейн.

— Только фирменное блюдо? — лукаво усмехнулась официантка. — Или полный комплект?

— А что такое полный комплект? — невинно хлопая ресницами, не замедлила поинтересоваться мертвая девочка.

Официантка обворожительно улыбнулась и начала перечислять:

— Наручники, плетка, несколько рогов навского единорога, метаморф и кляп.

— Кляп? — воодушевилась малышка. — Он тебе идет, давай закажем, — ухватилась она за рукав Тейна.

Повелитель теней с царственной невозмутимостью по-светски улыбнулся официантке.

— Только фирменное блюдо, будьте добры.

Девушка кивнула и удалилась, соблазнительно покачивая полными бедрами.

— И часто ты практикуешь? — тоном исследователя поинтересовался Кэйн. — Твой ребенок даже в курсе, ты бы держал свои увлечения в тайне что ли…

Тейн испепеляюще взглянул на него.

— Это… все… мертвые… боги! — как можно убедительнее заверил он Фиру.

— Ты увлекаешься мертвыми богами? Знаешь, в Нави я узнаю о тебе много нового, — невозмутимо заметил тот.

— У меня много увлечений, — обворожительно улыбнулся Алкайдэ. — Но мертвые боги не из их числа.

— Но кляп, мертвые боги и увлечения почему-то стоят в одной строке…

Повелитель теней горестно вздохнул.

— Они забрали меня прямо из душа!

Кэйн не выдержал и рассмеялся.

— Продолжай-продолжай, — выдавил он. — Чувствую, дальше будет еще увлекательнее.

— И поскольку я был совершенно не одет и сам одеться не мог…

— То тебе в рот вставили кляп, логично.

— Подожди, — Тейн сделал упреждающий жест. — …То какую-то часть дороги мне пришлось просить для себя одежду…

— Это была очень унизительная просьба для такого бравого повелителя тени, — «сочувственно» покивал Фира.

— …То меня и одели… В балахон мертвого бога… и в кляп.

— В кляпе ты был особенно обворожителен, — предположил Кэйн.

Тейн напустил на себя вид оскорбленной невинности, исполненной праведного негодования.

— А главное — молчалив.

— Я гораздо невиннее, чем ты думаешь, — постарался он убедить Кэйна.

— Ну да, — кивнул тот. — Особенно подтверждает эти слова твое любимое заведение, в которое ты нас привел. — Фира красноречиво и без малейшего смущения еще раз медленно обвел взглядом помещение.

— Оно не любимое, — вздохнул повелитель теней. — Оно единственное, в котором я здесь бывал.

— Ну и о чем же это говорит? — поддел его Фира.

— О том, что мой спутник был извращенцем.

— Прямо как мой сейчас…

Тейн состроил обворожительную улыбку Моны Лизы.

Кэйн перевел взгляд на танцпол-клетку, на котором под яркую, но медленную мелодию ламия принялась извиваться в новом танце. Девушка казалась утонченно-хрупкой, ее длинный полосатый хвост (темно- и светло-зеленые полоски) выписывал дивные закрученные движения, которые, порой, у внимательного зрителя могли бы вызвать недоумение: и как она еще не закрутилась узлом?.. Движения хвоста гипнотизировали, и Фира отвлекся от танца, только когда подошла их официантка.

Соблазнительница вернулась к их столику и водрузила в центр внушительных размеров блюдо, резко, но приятно пахнущее специями, горечью и хорошо прожаренным мясом. Кэйн с интересом разглядывал квадратные кусочки мяса в темном соусе, обсыпанные сверху бисеринками ярко-алых семян некого навского растения.

Решив, что имеет мало шансов отравиться, Фира взялся за вилку. Мясо оказалось вполне себе мясом, хоть ему и не хотелось узнавать, чье оно. Оно имело сладковато-горький привкус, что было странно на человеческий вкус Кэйна, но вполне терпимо.

Тейн со снисходительно-ласковой улыбкой тоже принялся за ужин.

Утолив первый голод, Фира решил вернуться к беседе.

— Слушай, Тейн, — начал он, проводя пальцами по чешуйчатому ошейнику, — ты уверен, что эту штуку никак не снять? Меня перестало забавлять ее действие.

На некоторое время Тейн крепко задумался, а потом покачал головой.

— Насколько мне известно — нельзя.

— А что, если я все-таки его разрежу?

— Ты умрешь. Это наверняка.

— Ты умеешь приободрить…

Фира слегка подергал ошейник. Тот запульсировал, пошевелил зубками и сжался чуть сильнее.

— Вот же зараза.

— Осторожнее, лучше не трогай его, — повелитель теней обеспокоенно глянул на Фиру.

— Ты считаешь, я могу просто не обращать на это внимания?!

— Считаю, что риск слишком велик. И сейчас — не оправдан.

— Эта штука сводит меня с ума.

— Я ничего не могу сделать. — Смотреть в глаза Фире он избегал.

— Знаешь… — задумчиво произнес тот. — Возможно, тебе стоит подняться в Явь.

— Без тебя? Исключено! — отрезал Алкайдэ.

— Тебе нельзя здесь оставаться, ты же знаешь, за тобой гонятся. Меня же никто не ищет. Я подожду, пока действие блокиратора пройдет, и тоже поднимусь.

Но Тейн был непреклонен.

— Тебе нельзя оставаться здесь одному. Мало ли что может случиться! А если ты потеряешь сознание из-за ошейника в самый неподходящий момент? А если тебе срочно будет нужна помощь? Даже не надейся от меня избавиться.

— Почему-то в Нави все хотят меня убить. Это не моя вина.

— Тебя везде хотят убить. Это карма.

***

Светловолосый герцог Агварес внимательно слушал донесение своего очередного соглядатая. По иронии судьбы Тейн Алкайдэ не просто вернулся в Навь, он находился в его городе зарождающихся снов, сам пришел, не пришлось ни уговаривать, ни принуждать. Герцог пытался совладать с нахлынувшими эмоциями, внешне сохраняя абсолютное спокойствие и холодность, внутри же прыгал от восторга, словно маленькая девочка.

— Сейчас он в блудилище «Карета Антизолушки», — доложил соглядатай. — С ним человек в ошейнике подчинения и маленькая мертвая девочка.

— Хорошо, — холодно, словно река, скованная льдом, молвил герцог. — Не оставляйте его без наблюдения.

Соглядатай ушел, а Агверес склонился над своим столом. Ему необходимо было созвать основной совет, сегодняшней ночью судьба их заговора решится.

***

Тело пронзил острый укол боли, волной прошедший от шеи. Фира споткнулся и оперся рукой о стену, сохраняя равновесие, а второй автоматически потянулся к шее, но пальцы лишь наткнулись на неприятный чешуйчатый ошейник. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что снова может дышать, хотя не сказать, что отсутствие дыхания его сильно напрягало. Зато он почувствовал, что у него начинают трястись руки, а перед глазами пульсирует красноватая пелена. Все звуки блудилища постепенно отдалялись, он слышал их словно через вату, а потом звуки заменила мелодия, чарующая и нежная, она лилась, и все, что нужно было сделать для счастья — это последовать за ней.

Кэйн не шелохнулся. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и смотрел сквозь окружающее пространство, дальше, через вечность, на того, кто издает эту невообразимую мелодию. Огромным усилием воли Фира заставлял себя оставаться на месте.