Огни юга. Часть 1. Дом света

Глава 2. Разорённое гнездо

1572 г. от заселения Мунгарда, Озёрный край

Поспать удалось совсем недолго. На рассвете они отправились в дорогу. По лесным тропам передвигаться быстро не получалось. Приходилось пригибаться под низко нависающими ветками, увёртываться от норовящих хлестнуть еловых лапок, искать обход, когда тропу преграждали поваленные деревья, продираться сквозь гущу кустов и молодых осин.

Авалорский лес напоминал белоземскую Дикую Пущу. Здесь ещё чувствовалось волшебство.

– Много мелких демонов расплодилось в последнее время. Сумеречников больше нет. Неодарённые боятся леса. А без владыки Аруина с его Неистовым гоном для них и вовсе раздолье наступило, – Риана повернула голову в сторону Николаса. – Без Двуликого Владыки все вздохнули легче. Если он и был когда-то хорошим правителем, то давно озлобился и превратился в чудовище.

Охотник молча наблюдал за качавшимися на ветру деревьями. В тени между стволов, обрамлявших болота, вспыхнули огоньки.

– Мы их зовём уилл-о-зи-висп, обманчивые надежды, – объяснила Риана. – Они заводят заплутавших путников в трясину, если довериться им.

– Блуждающие огоньки, у нас они тоже водятся. Водились раньше, – припомнила Герда. – Кто повелевает лесными обитателями после смерти Аруина и Ягини?

– Теперь они сами по себе, как и многие другие, кто остался без Повелителя. Часть погибает, не в силах противостоять опасностям. Кто-то учится жить своим умом, кто-то ищет нового хозяина, кто-то дичает, – вдумчиво отвечал Николас.

– Но если волшебство хозяев пропадёт, не станут ли чудесные создания обычными? – продолжала тревожиться Герда.

– В это каждый вносит свой вклад: ты и я, Сумеречники и Лучезарные, неодарённые и даже сами создания с их грозными Повелителями. Во всём, что происходит, выражается воля мироздания. – Заметив недоумение на её лице, Николас пояснил: – Мир не стоит на месте. Всё непрерывно меняется, подстраиваясь под новые условия. Если что-то случается, значит, это для чего-то нужно. Смысла искать виноватых нет, лучше думать, как с этим жить.

Риана лукаво усмехнулась:

– Ты говоришь, как мудрый наставник. Зря Гвидион тебя ругал. Скоро ты и его за пояс заткнёшь.

– Никогда к этому не стремился. Я просто делаю то, что считаю необходимым, – отмахнулся Николас.

В полдень сделали привал на большой солнечной поляне, обрамлённой молодыми берёзами, старыми тополями и дубами. Когда они устраивались на пнях, из большого дупла в старом тополе выглянули человечки. Седые, бородатые, с тщедушными, покрытыми корой телами. Они перекатывали свои головы-блины головы с одного плеча на другое и издавали звуки, будто дятел долбил деревья.

– Вудвузы, – проследила за взглядом Герды Риана. – Мы зашли на их территорию. Не пугайся, они смирные.

Человечки наблюдали, как путники жуют лепёшки с остатками вчерашней баранины, а их лошади пасутся на свежей молодой траве.

– О, смотрите, вот удача! – целительница коснулась их плеч и указала в сторону густого подлеска.

Из-за молодой берёзы несмело выглядывал похожий на ребёнка дух. Тонкое тело было укутано в одежды из мохнатого мха и листьев. Косматые чёрные волосы волочились по земле. Огромные тёмные глаза – сплошной зрачок без белка и радужки – всматривались в лица людей. Шевелился приплюснутый угольный нос.

– Гилли Ду – большая редкость. Он очень стеснительный, но любит детей. Николас раньше водил с ним дружбу, – усмехнулась Риана.

– Сейчас он меня не вспомнит.

Охотник вытянул руку с остатками обеда, подзывая к себе «старого друга». Продолжая нюхать, тот несмело сделал несколько шагов навстречу. Николас бросил ему угощение. Гилли Ду поймал его гибкими когтистыми руками и запихнул себе в рот. Но стоило Николасу шевельнутся, как тот с хлопком обернулся девятихвостым белым лисом и бросился прочь.

– Похоже, доверять непосредственному ребёнку проще, чем потрёпанному жизнью взрослому, – с сожалением заметил Николас.

– Но мы не пугливые неразумные твари. Нам просто нужно больше времени, – ответила целительница. – Едем. К ночи поднимается туман, станет сыро и опасно.

Они двинулись дальше. Грозно скрипели стволы сухих сосен. То тут, то там попадался валежник, напоминая об опасностях старого сухостоя. Птицы щебетали так пронзительно, что едва не заглушали утробные стоны деревьев. От скуки хотелось передразнивать их.

Раззадоренная встречей с Гилли Ду, Риана принялась рассказывать истории из детства Николаса.

– Открывается дверь. Он стоит на пороге. Вода льётся в три ручья, одежда разорвана в клочья, сам весь в синяках и ссадинах. А за его спиной крадётся Мидрир, поджав куцый хвост, как трусливая шавка. В первый раз Николаса доверили нам, а мой горе-братец едва не утопил его в Тейте!

– Это случайно вышло. Да я и не тонул вовсе. Так, поплавал немного, – заспорил Николас.

Герда прыснула в кулак. Он и сейчас упрямо твердил «всё нормально», когда истекал кровью и валился с ног от изнеможения.

– Ваш брат оборотень? Он тоже наполовину ши? Какое у него обличье? – спросила она.

– Медный волк из клана Лугару. Большая редкость, – прихвастнула Риана.

– Знавала я одного бесстрашного оборотня. Его обличьем был сокол, – поделилась Герда.

– Сокол? Как у предводителя Зареченского восстания?

– Это был другой, никак не связанный с ним сокол, – Николас предупреждающе глянул на свою невесту.

Герда вжала голову в плечи. Ну да, Финист не любил, когда распространялись про его отца, и даже скрывал своё обличье от друзей. Нужно держать язык за зубами.

Риана снова принялась рассказывать истории о Николасе. Он терпел, загадочно улыбаясь. С наступлением сумерек выступавший на его щеках румянец смущения стал почти незаметен.

Когда совершенно стемнело, они выбрались к разбитой каменной ограде.

– Мы на месте, – объявила Риана.

Николас спешился первым.

– А нас не заметят? – Герда встревоженно оглядывалась по сторонам, но ничего, кроме очертаний леса было не разглядеть.

– Не думаю. Наша усадьба стоит на отшибе, – ответил Охотник, считывая ауры.

– После казни Комри неодарённые побаиваются этого места. Считают, что здесь бродят призраки хозяев-колдунов. Мы поддерживаем эти слухи, – продолжила Риана, спрыгивая с серого мерина. – Но осторожность не помешает. Наши лошади обучены вести себя тихо, а вот твоя…

– Яшка смышлёная и смелая. С ней не будет хлопот, – заверила её Герда, тоже спускаясь на землю.

Со стороны леса донёсся едва различимый шелест. На опушке в свете луны сверкнули глаза. Вперёд выскочил давешний Гилли Ду и бросил к их ногам охапку цветов. Николас потянулся к нему, но тот снова обернулся лисом и удрал.

Герда опустилась на корточки и принялась собирать цветы.

– Паладинники, я носила их на похороны отца, – заметила она.

– Скорбные цветы, их оставляют на могилах Сумеречников, – помогла ей Риана. – Видимо, маленький дух решил отблагодарить Николаса.

– Но как он догадался? – недоумевала Герда.

– Духи чувствуют потаённые страсти и желания. Они используют их, чтобы загонять своих жертв в ловушку или проказить по мелочи, – пояснила целительница.

– Как мыслечтецы?

– Не совсем. Наши способности зависят от разума и воли, а их естественны и походят на повадки животных. Моя мать говорила, что угадывать чувства людей для неё так же просто, как дышать. Даже у нас с братом это никогда не получалось так легко, – пожала плечами она.

Они завели лошадей за ограду. Каменный забор, хоть и прочный, обвалился с одной стороны, калитка исчезла. У входа сохранился маленький флигель. Насколько он целый? В темноте не разглядишь.

Впереди возвышалась кладка сгоревшей усадьбы. Крыша обвалилась, передние стены разрушились, только задние ещё стояли в некоторых местах.

Они навязали лошадей пастись на лужайке и прошлись по пепелищу.

– Здесь на первом этаже был холл, столовая и кухня. Вон там вход в погреб виднеется, – Николас указал на тёмный провал в полу. – На втором этаже родительская спальня, детские комнаты и кабинет деда, который отец всегда держал на замке. Я так мечтал туда попасть, но теперь от него ничего не осталось.

– Когда Лучезарные ушли, мы наведались сюда и собрали обугленные кости. Там были все: твои родители, брат с сестрой, даже слуги не уцелели, – поведала Риана.

– Это было опрометчиво. Лучезарные могли следить за усадьбой, – хмуро заметил Николас.

– Нет, они уехали и дозорных не оставили. Белый Палач явно охотился на птицу покрупнее, – возразила целительница. – Мы похоронили обитателей в яме под камнем. Уважили их всеми положенными церемониями. Даже если твой отец не принимал нашей помощи при жизни, его семья оставалась частью нас. Как и ты. А от своих мы не отказываемся.

Риана указала на большой валун на заднем дворе. Николас поспешил к нему и, встав на колени, положил рядом цветы. Девушки замерли на почтительном расстоянии. Охотник провёл пальцем по выбитым на камне рунам.

– Там имена, – зашептала Герде на ухо Риана. – Даррен, Молли, Эдвард и Элизабет. А сверху герб его семьи – всадник, пронзающий копьём змея. В честь знаменитого предка.

Николас говорил надломленным шёпотом, но ветер доносил его слова, хоть они и не предназначались для чужих ушей:

– Простите, что меня не было с вами. Простите, что не защитил. Простите, что не вернулся, когда понял, в чём дело. Я до конца надеялся… надеялся, что стану сильным и всё изменю. Но не смог. Понял, насколько был глуп и недальновиден. Прости, отец, что не был хорошим сыном, что дерзил и не слушал, и только когда потерял, оценил всё, что ты для меня делал. Прости, мама, что отдалился и стал чужим, забыв твои заботливые руки. Прости, сестрёнка, – он сдавленно всхлипнул, – что не сумел привезти тебе подарки на свадьбу. Прости, брат, что всё время задирал тебя и проверял на прочность. Я не забуду вас. Вы и наш светлый дом всегда будете живы в моей памяти. Вы моя кровь, и я стыжусь, что чурался вас раньше. Этого больше не повторится. Я горжусь вашей стойкостью перед лицом смерти. Вы показали мне достойный пример. Не держите на меня зла. Надеюсь, мы ещё встретимся на Тихом берегу, и вы позволите мне взглянуть в ваши светлые лица без стыда и сожаления. Простите-простите-простите!

Он повторял, словно ветер выл в тоске по погибшим близким. Герда хотела обнять его и успокоить, но Риана не пускала её.

– Позволь ему выплакать своё горе. Он слишком долго сдерживался. А потом не подавай виду, что слышала.

– Жаль, он не понимает, что слабость не делает его хуже. Не в моих глазах, уж точно, – печально вздохнула Герда.

– Идём. Переночуем во флигеле. Уехать надо будет ещё до рассвета, – поманила её за собой Риана.

При неярком свете лучины они подмели пол в небольшом помещении для слуг и расстелили одеяла на полу. Целительница рассказала, что вся здешняя мебель сгнила и пошла на дрова. Вскоре пришёл Николас, и после небольшого перекуса, они улеглись спать.