Леди в маске

– Вы так и останетесь дороги мне. Но как друзья. Я не желаю, чтобы джентльмен, ухаживая за мною, думал при этом о другой даме. Как и не желаю становиться причиной для размолвок между братьями.

Это был финал, достойный пера лучшего драматурга. Публика оценила и замерла в благоговении. Причем мы с Эдвардом были изумлены едва ли не больше Де Ла Серта.

Да уж, выучка леди Кэтрин ни для кого не проходит даром, а именно Эмма больше всех нас проводила времени с матушкой…

Мануэль и Теодоро покинули поле боя, оставив его за шестнадцатилетней девчонкой, которая была чертовски довольна собою.

– Что это было? – первым делом спросил у Эммы мой второй, когда сыновья посла нас покинули.

Мне тоже безумно хотелось узнать то же самое.

Младшая смерила нас спокойным взглядом и изрекла:

– Иберийский оказался слишком сложен для меня.

Я не верила своим ушам. Еще пару дней назад Эмма клялась всеми святыми без разбору, что непременно будет говорить на этом «чудесном, увлекательном языке». И вдруг подобная перемена?

– Не настолько уж я влюблена в этих молодых людей, чтоб целоваться в ночном саду… И не настолько смела.

Младшая поднялась на ноги и подошла ко мне.

– И, разумеется, я никогда бы не стала принимать знаки внимания от молодого человека, которому отдала свое сердце моя сестра.

Странно, что гром не грянул и пол под нами не провалился.

– Ты… когда?.. – хрипло спросила я у Эммы, чувствуя себя ужасно неловко от всего происходящего.

Сестренка вздохнула и закатила глаза. Точь-в-точь как наша мама. Просто до дрожи похожа.

– Да сегодня! Хотя и прежде подозревала нечто подобное. Ты всегда старалась оставаться рядом с ним. Ты бросилась защищать его, едва он оказался. Была готова рискнуть репутацией… В тебе всегда была сильна страстность цыган, но и благоразумие Дарроу не уступало. А ради Мануэля Де Ла Серта… Создатель…

Я тяжело вздохнула и закрыла лицо руками, пытаясь спрятать от младшей сестры пылающие щеки.

– И теперь этот бал… Даже если бы я не заметила, как вы с Эдвардом переглядываетесь, все равно бы поняла, что это была именно ты. Только у тебя хватило бы…

– Бесстыдства?.. – всхлипнула я, чувствуя себя особенно жалкой рядом с шестнадцатилетней сестрой, которая не наделала столько опасных самонадеянных глупостей.

Но Эмме удалось меня удивить еще раз:

– Смелости, Ева. Смелости.

Мне не сразу удалось поверить в услышанное.

– Я даже представить не в состоянии, сколько же смелости должно быть в тебе, что ты вот так можешь бросить все и провести вечер с тем, кого любишь.

Опустить руки удалось не с первой попытки. Да и улыбка наверняка была вымученной.

– Я была в маске, Эмма. Когда ты в маске, то смелости куда больше.

Сестра всплеснула руками.

– Я бы и в маске никогда не смогла решиться, Ева! А ты… Ты ведь его так любишь – и все равно готова была отдать его другой! Как?.. Тебе ведь должно быть больно! Постоянно! Каждую минуту!

Больно. Да, мне было больно постоянно. Но притерпелась, смирилась…

– Если тебе – то я смогу это пережить, – тихо ответила я.

Брат наблюдал за нашим с младшей разговором молча. Он, судя по всему, намеревался дать нам все решить самим, без его участия.

– Вот только я не готова принять такую жертву от тебя! – возмутилась сестра. – Для меня Мануэль Де Ла Серта был всего лишь прихотью, не более! Неужели ты думаешь, будто я настолько… настолько глупа, настолько себялюбива, чтоб забрать у тебя любовь только из-за сиюминутного каприза?!

Нет, так я о сестре, разумеется, даже подумать не могла, но все же глупо было рассчитывать на понимание младшей в этом вопросе. Откуда мне было знать?..

– Эмма… Эмма, он все равно не любит меня. И никогда не полюбит, – принялась увещевать я сестру. – Твоя жертва бессмысленна. И я несколько не обижусь, если ты отдашь предпочтение именно этому человеку.

Эдвард тихо вздохнул, давая понять, что считает мое самопожертвование редкостной глупостью.

– Я люблю тебя, Ева. Очень сильно люблю. А Де Ла Серта меня всего лишь… забавлял. Мое сердце осталось при мне. И пусть даже ты права, но я не стану той, кто отнимет у тебя возлюбленного. И можешь даже не уговаривать.

Под конец сестра совершенно по-детски топнула ногой, разом разбив образ взрослой разумной женщины, который она демонстрировала до того. Но произнесенное так и осталось произнесенным. Моя младшая сестра не пожелала принимать ухаживания от молодого человека лишь потому, что я была влюблена в него.

Я подошла и крепко обняла младшую.

– Спасибо. Но я все равно считаю, что ты делаешь глупость, дорогая, – пробормотала я, уткнувшись ей в макушку.

Эмма тихо фыркнула и обняла в ответ.

– Он такой дурак, этот Де Ла Серта, моя дорогая. Просто круглый дурак.

Не так давно и Эдвард говорил мне то же самое. Удивительно единодушие, следует признать. Мои близкие всегда оценивают меня высоко. Быть может, даже куда выше, чем я того заслуживаю.

– Он не дурак. Просто такова судьба, – ответила я, уже не пытаясь скрывать грусти, которую испытывала. – Не стоит плохо относиться к Мануэлю Де Ла Серта дурно только потому, что он не полюбил меня. То, что ты отдал кому-то сердце, вовсе не означает, что на чувства ответят взаимностью.

Наверное, этой фразой я разбила все девичьи иллюзии сестры, но она приняла как данность, что бывает и так, и не стала оспаривать моих слов.

– Ну и все равно. Но я в любом случае не хочу делать тебе больно. Ты моя дорогая, любимая сестра. Ты стоишь всех мужчин в мире!

Хотелось бы мне в этом верить. И мне хотелось верить, что я действительно заслуживаю такой жертвы. Ведь пусть даже сейчас Эмма и не влюблена в Мануэля Де Ла Серта, это вовсе не означает, что она никогда бы не смогла его полюбить…

Однако младшая оставалась непреклонна и не желала причинять даже малейшую боль мне.

– Как бы то ни было… Жаль, что мы теперь лишены крючка, на который легко и просто было поймать Де Ла Серта… Вряд ли они станут снова такими частыми гостями в нашем доме, после того, как Эмма отказала им обоим. Проклятие, в младшей есть и характер, и… шарм. Я заранее с ужасом жду того момента, когда нас будут осаждать толпы женихов.

Я согласилась со словами Второго. Эммой можно было только гордиться. Сестра проявила себя так, как я даже не смела ожидать от нее, показала себя истинной Дарроу. Но удерживать рядом сыновей иберийского посла действительно стало куда сложней, чем прежде.

– Ты все еще их друг… – задумчиво протянула я со вздохом. Новый план в голове вот так запросто не складывался. И все же я была безумно благодарна Эмме, даже несмотря на то, что ее благородство принесло бездну проблем.

– Вы охотитесь вместе, выезжаете к общим знакомым, не так ли?

Эдвард подтвердил, что он с Де Ла Серта действительно связан дружескими узами, которые не считает нужным разрывать, особенно в свете грозящей Мануэлю опасности.

– Нельзя оставлять Мануэля… – убито произнесла я. – Нужно постоянно за ним приглядывать. В идеале за ним должна приглядывать именно я… Но тогда снова пойдут слухи о том, что я влюблена в Де Ла Серта. И снова иберийцы будут избегать меня как прокаженную.

Все прахом… Все теперь пошло прахом… Следовало как можно быстрей исправить ситуацию.

– У нас в запасе осталась Глория, – закинул пробный шар Эдвард с лукавой улыбкою. – Она только обрадуется тому, что Эмма решила не участвовать в охоте. И… и ее не так уж сложно уговорить. К тому же Де Ла Серта явно ей симпатизируют.

Еще бы. Глория Грей редкая красавица, пусть не столь яркая как наша младшая. Вероятно, подобному нельзя обучиться, лишь родиться.

– Стоит попробовать использовать ее. Главное, чтобы Глория нас не выдала.

Как же все было просто, когда иберийцев очаровывала младшая. У них просто не оставалось ни одного шанса на то, чтоб вырваться из ее сетей.

– Все же она не настолько хорошая актриса, – протянула я и обняла себя за плечи.

Глория пусть и была моей ровесницей, не обладала тем же искусством управления мужчинами.

Но была еще одна беда: Мануэль Де Ла Серта искал свою цыганку с бала. И лучше было бы дать ему ее, пока действительно не нашел. А племянница Глория была невысокой хрупкой блондинкой, которую просто было невозможно принять за ту девушку, с которой он танцевал весь вечер. Даже если Мануэль удовольствуется Глорией, это не означает, будто он оставит поиски. Узнать, чье лицо скрывалось за маской, его будет заставлять упорство и любопытство.

– Глории совершенно не обязательно что-либо рассказывать. Не объясняли же мы, что происходит, Эмме, не так ли? С Глорией вы подруги, пусть и не близкие. Так почему бы?.. Тем более, выбора у нас все равно не так уж и много.

Или она… Или Джейн Уиллоби… Джейн милая, добросердечная барышня, но порой ведет себя излишне просто и безыскусно. Никакого шарма, присущего молодой леди. Джейн Уиллоби просто не могла стать предметом чьих-то грез.

Если только…

– Глория… Да, нам нужна Глория… И непременно Джейн.

Второй посмотрел на меня с недоумением.

– Зачем нам она? – растеряно спросил он меня Эдвард.

Я беззаботно рассмеялась. Мне стало ясно, что делать дальше. Совершенно четко ясно.

– Она почти такая же высокая как я, кареглазая, темноволосая и слегка смугла. У нее есть брат. И она была на маскараде… – многозначительно произнесла я с коварной усмешкой.

Брат пришел едва ли не в ужас.

– Нет, Ева! Нет, нет и еще раз нет! – воскликнул он с праведным возмущением. – Ты просто не можешь так поступить с Джейн! Ее репутация!..

Словом, все мои опасения и сомнения были озвучены Вторым.

– Что вообще может угрожать ее репутации? – беззаботно отмахнулась я.

– Ева!!! – гневно воскликнул Эдвард подскакивая ко мне и хорошенько встряхнув. – Ты хочешь представить все так, словно бы это Джейн была цыганкою на маскараде?! Ты совсем ума лишилась! Ты же вела себя… вела себя…

Я вопросительно уставилась на второго, ожидая, что именно он скажет мне дальше.

– Ну же, Второй, если начал, то заканчивай. Распущенная? Ты это хотел сказать. Но для Де Ла Серта эта цыганка стала мечтой. Мы дадим Мануэлю его мечту. Уверим его, что Джейн была той самой девушкой, которая заворожила его на маскараде. Он наверняка не станет ее упрекать в том, что на маскараде она вела себя чересчур уж смело. Все будет прекрасно.

По крайней мере, именно так мне казалось. Джейн… Джейн как и все девушки в этом сезоне, украдкой вздыхала, глядя на Мануэля Де Ла Серта. Сам ибериец мечтает получить свою прекрасную незнакомку, которая вскружила ему голову на балу. Пусть он считает, будто ею была именно Джейн. Почему нет?

– Ева… Ева, это будет огромная ошибка! Не нужно обманывать сразу их обоих! Что мы будем делать, когда обман раскроется?

О, Создатель…

– Кто его откроет? – поинтересовалась я у брата.

Эдвард схватился за голову, как будто бы боялся, что она вот-вот треснет.