Pop-принцесса

ЧЕТЫРЕ

Вилла Тига находилась в миле езды от нашего дома. В понедельник утром мама вышла из нашего видавшего виды «вольво» и в восторге посмотрела на новую кровлю двухэтажного дома с кристально чистыми окнами.

— Ты хотела бы жить в таком доме? — спросила она.

— Ты хочешь сказать, в доме, который не развалится от первого дуновения ветра?

Тиг вышел нам навстречу. Человек с ярко выраженным чувством стиля, Тиг всегда был самым элегантным из всех моих знакомых. Круглое лицо в обрамлении черных косичек, заплетенных «колоском», могло показаться по-юношески невинным и добрым, если бы не акулий взгляд серых глаз.

— Спасибо, что привезла ее, Мари. Приятно было снова увидеть тебя. Я позвоню, когда забирать ребенка домой.

Он сверкнул своей фирменной улыбкой и, обняв меня за плечи одной рукой, повернулся к маме спиной, та и рта не успела раскрыть. Она определенно собиралась остаться со мной, а не подвозить до дверей.

В доме Тига все было в рюшечку и цветочек. На стенах — стеганые одеяла, традиционные для Новой Англии, на окнах — убогие кружевные занавески. Пахло средством для чистки ковров. Скорее всего, Тиг заметил смущенное выражение моего лица, потому что сказал:

— Дом декорировала моя в скором времени бывшая жена. Полнейшая безвкусица, как ты считаешь?

— Да, не фонтан. Вообще, я думала, что у тебя золотые диски висят в ряд на стенах, и большие кожаные диваны, и электронное оборудование везде.

— Совсем скоро, через месяц, подпишу документы о разводе, и дом будет полностью избавлен от вещей в стиле Марты Стюарт. Скажи своим друзьям, пусть заходят с баллончиками краски и, если хотят позабавиться, пусть украсят своими граффити обои от Лоры Эшли.

Я взяла на заметку его предложение, а заодно отметила про себя: «Срочно завести друзей».

Мы обошли дом и оказались на заднем дворике. Тиг провел меня в большой гараж и набрал код, чтобы разблокировать систему безопасности.

— Мое убежище, — пояснил он.

Дверь гаража открылась, и перед глазами возникла кабинка звукозаписи со стеклянной стеной, отделяющей ее от комнаты с микшерским пультом. В отдельной комнатке были телеэкран и стереосистема, откидывающееся «кресло-лентяй» фирмы «Лей-зи-бой», японский матрац на деревянном каркасе и книжный шкаф, полный компакт-дисков.

— Класс! — восхитилась я.

Тиг пожал плечами.

— Брось, просто игрушка, «Плей-стейшн» для парня, который мечтал стать режиссером звукозаписи, но отлов талантливых и способных у него получается лучше. Моя специализация — исключительно юные дарования.

Когда мы вошли, Тиг повернулся ко мне:

— Уандер, пока мы не начали, скажи, ты действительно хочешь работать?

Я подумала о Лаки и ответила за нее:

— Безусловно!

Я уселась на стул под микрофоном.

— Какую песню споешь? — спросил Тиг.

Тиг ассоциировался у меня с Лаки настолько, что я, не задумываясь, ответила:

— «Я готова любить» — последняя песня, написанная сестрой.

Тиг как-то странно посмотрел на меня.

— Ты уверена?

Я утвердительно кивнула. Он был настроен скептически, но сказал:

— Может быть, это не самая сильная песня из написанных ею, ну да ладно. У меня нет фонограммы к этой песне, почему бы тебе не спеть а капелла?

Тиг махнул: «Поехали!» — из-за стекла, и я запела:

Я так давно знаю тебя.

Мы были друзьями всегда.

Ты всегда был рядом со мной.

Я всегда буду рядом с тобой.

Мы так долго ждали,

А теперь я готова,

Я готова любить тебя.

Мне казалось, что мой голос звучит уверенно, и пою я неплохо, но Тиг остановил меня.

— Ты хоть понимаешь, как ты поешь? — спросил он через микрофон в наушниках.

— Лучше всех? — предположила я.

— Да нет же. Ты поешь как Лаки. Сладко-звучно и по-детски невинно, как хорошая девочка. Пой как Уандер.

Мне хотелось сказать ему: «Но ведь Уандер всегда была на подпевках у Лаки. Уандер сама не знает, как Уандер поет. Уандер в основном танцевала, а не пела! Ты что, не смотрел «Фа-Солек»?»

Я сделала вторую попытку, но на этот раз получилось еще хуже. Я увидела сестру с другой стороны микрофона, прижавшую наушники к уху одной рукой. Белокурые локоны покрывали плечи, а раскрасневшееся лицо светилось от счастья — ей безумно нравилось петь. Какой хорошенькой она была, особенно когда пела!

— Я вижу, как ты притопываешь и раскачиваешь бедрами в такт, Уандер, — не унимался Тиг. — Я знаю, ты способна на большее.

Я запела сначала:

Я так давно знаю тебя…

Тиг покачал головой, нахмурившись. Я все испортила. Теперь он знал, что я самозванка, которая претендует на трон покойной сестры.

Прежде чем я успела извиниться перед Тигом за зря потраченное время, я услышала в наушниках музыку к знакомой и любимой мною песне. Тиг кивнул мне. И я, недолго раздумывая, начала петь. Это была песня Мадонны «Как молитва». Тиг, должно быть, помнил, что Лаки терпеть не могла ее песни. Через минуту я уже забыла о Лаки, и ее образ не стоял у меня перед глазами. Я запела как могла громко. Постепенно я расслабилась, а голос стал звучать увереннее. Он вдруг приобрел какое-то космически-звездное звучание. Я даже не знала, что могу так петь.

— Уандер, кончай выпендриваться, — услышала я голос Тига в наушниках, но все равно продолжала петь.

Вскоре я увидела, как он улыбается, широко и весело. Как будто он поддался инстинкту и случайно выиграл огромную сумму денег, заплатив всего лишь доллар за лотерейный билет и поставив на кон свою мечту.

Тиг также попросил меня спеть эту песню несколько раз по-разному: медленно, быстро, в стиле ритм-энд-блюз, как молитву, в стиле поп и под конец как бог на душу положит.

Услышав последний вариант, он сказал:

— То, что надо. В стиле Уандер. Легко, свободно и естественно.

— У меня есть свой стиль? — спросила я.

— Теперь есть, — ответил он. — Ты брала уроки пения?

— Да, у нас были учителя вокала на съемках «Фа-Сольки». Я записывала один из рождественских «Фа-Солевых» альбомов. Избитая версия «Рудольфа — олененка с красным носом». Я так рада, что они больше не гоняют эту запись на Бостонской радиостанции.

— Ты паришься, когда слышишь себя по радио?

— Нет, меня достает, когда крутят отстойные песни. Она была такой… сентиментальной, что ли, слащавой.

— Добро пожаловать в шоу-бизнес, Уандер. Тиг спросил, каких певиц я люблю слушать. Я назвала стандартный набор: Арету Франклин, Дженис Джоплин, Джанет Джексон и Мадонну.

— Нет, какие исполнители поп-музыки тебе нравятся? Ну, в общем, молодые девицы. Все эти поп-принцессы и мальчиковые группы, ведь есть же кто-то из них, кто тебе нравится.

— По-моему, Кайла сносно поет. Она, по крайней мере, лучше большинства из них.

Когда сестра так внезапно погибла, Трина и Кайла решили уйти из «Тринити», так как Лаки больше не было. Мама Трины была категорически против того, чтобы ее дочь начала карьеру поп-певицы, к тому же она была потрясена смертью Лаки. Она запретила Трине подписывать контракт со звукозаписывающей компанией, пока та не закончит колледж. Я думаю, Трина была только рада, что мама сделала выбор за нее. Кайла же, напротив, начала сольную карьеру и через два года стремительно взлетела на Олимп музыкального мира, воцарившись в поп-чартах и поразив всех самым микроскопическим размером бикини, которое когда-либо видели зрители музыкального канала. Она стала международной сенсацией мирового масштаба.

— Ты ведь не будешь вести себя со мной, как капризная суперзвезда?

Тиг был менеджером Кайлы — ему ли знать.

— Пожалуй, нет, если ты не будешь меня обижать, — ответила я, рассмеявшись.

— Девочка, — сказал он, — ты еще сама не понимаешь, какой ты бесценный самородок.