Ужасная госпожа

Сдержав слезы, Пурнима кивнула и отступила,  потирая наливающееся багрянцем пятно.

А сопровождаемая нянькой Иса неторопливо спустилась по украшенной цветами лестнице и прошла по замершему в предвкушении праздника холлу к библиотеке, чей мирный покой не могли нарушить никакие суета и хлопоты. С достоинством принцессы юная графиня ступила в прохладный полумрак, скользнув пренебрежительным взглядом по полулежащему на софе брату и совсем не заметив скрытую тенью портьер почтительно склоненную фигуру.

– Дорогая моя,  – граф де Сильва, отложив моментально свернувшийся свиток со сломанной печатью, вышел из-за стола, взял дочь за руки и отступил, горделиво осматривая изящную фигурку. – Ты сегодня особенно красива.

Он отпустил одну руку дочки, Иса прокрутилась, демонстрируя наряд со всех сторон, и присела в почтительном поклоне.

– Все благодаря вашему подарку, – она благочестиво опустила глаза, дожидаясь, пока отец коснется губами ее лба и обнимет.

– Садись, дорогая, – граф подвел дочь к широкому креслу, и Иса села, аккуратно расправив широкие юбки. – Я очень рад, что подарок пришелся тебе по вкусу, но есть еще один.

– Еще?! – Иса вскочила, едва не уронив шаль, и ее глаза возбужденно сверкнули.

– Присядь, дорогая. Это очень серьезный разговор, – лицо графа действительно было очень сосредоточенно. Быть может, виноват царящий в библиотеке полумрак, но Исе показалось, что морщины на лице отца залегли глубже, и она послушно опустилась обратно. – Не секрет, что слухи о твоей красоте и благочестии распространились и за пределы города.

Иса еле сдержала самодовольную улыбку и стиснула чинно сложенные на коленях руки.

Не питая относительно воспитанницы никаких иллюзий, Дуда не сводила с нее глаз и неодобрительно поджала тонкие губы, заметив на лице графини неподобающее благородной девушке тщеславное удовольствие.

– Герцог де Альбукерки удостоил нас своим вниманием, – продолжил Карлос, и Иса вскинула вопросительный взгляд. – Он недавно вернулся из закончившейся победой экспедиции, благодаря которой наши корабли могут беспрепятственно пересекать Персидский залив. Как ты знаешь, он уже давно вдовеет, а здоровье сына приносит герцогу много огорчений. Он решил, что надо озаботиться появлением и других наследников и спрашивает, согласен ли я, чтобы ты стала его супругой, – граф коснулся свитка кончиками пальцев.

Иса молчала, обдумывая слова отца. Она вспоминала многочисленные изображения Альфонсу де Альбукерки – высокого худощавого мужчины с узким лицом, длинным острым носом и вислыми усами. Далеко не эталон мужской привлекательности, но кого волнует внешность или возраст, когда появилась возможность стать герцогиней.

Пряча руки в складках платья, Дуда перебирала четки и мысленно молилась, чтобы божье наказание приняло предложение и покинуло особняк де Сильва, позволив всем домочадцам спокойно жить.

– То есть, я стану герцогиней? – уточнила Иса. – Сравняюсь с королевской фамилией?

С софы раздалось возмущенное сопение, и Иса опустила густые ресницы.

– И Жуан, граф де Сильва должен будет пропускать меня и снимать в моем присутствии шляпу? – Иса мило улыбнулась и снисходительно посмотрела на помрачневшего брата.

Возносимые Дудой молитвы стали еще жарче.

– Да, дочка, ты поднимешься на одну ступень с королевской семьей, – подтвердил отец. – Подумай хорошенько. Положение в обществе, влечет за собой и ответственность. Герцог де Альбукерки достиг не только высокого титула, но и занимает важный пост в королевском флоте. Его жизнь – это постоянные сражения и риск.

– Я понимаю, – Иса скромно потупилась.

Чем больше  времени ее будущий супруг будет проводить в походах, тем лучше. Лишь бы хватило времени обзавестись наследником. А уж после того, как упрочит свое положение супруги и матери, Иса найдет чем заполнить в отсутствие мужа досуг.

– Но мы не можем допустить, чтобы столь блистательная фамилия осталась без наследника. Дать продолжение достойному роду – наш долг, как подданных кроны, – после минутной заминки прошелестела она, и старый граф облегченно выдохнул. Возблагодарила Господа и Эдуарда. – А что ты говорил про еще один подарок? – Иса подняла на отца ясные глаза.

– Надеясь, что ты примешь его предложение, герцог прислал в подарок жеребца.

– У меня будет свой конь? – Иса вскочила на ноги и свысока посмотрела на брата, катавшегося исключительно на пони.

– И конюх, – ласково улыбнувшись, добавил отец.

– Я хочу посмотреть! – выбегая из библиотеки, воскликнула Иса.

– Ты что здесь делаешь? – размазывая воду по широкой груди, распрямился Витор.

– Пришла забрать грязную одежду. Я еще и прачка. Хочешь, помогу помыться? – из-за конюшни осторожно вышла служанка, держа в руках глиняную пиалу.

– Уходи, я сам, – отвернулся Витор. – Скажи, где оставить одежду, я сам принесу. А сейчас оставь меня, – по-прежнему не поворачиваясь, попросил он и почувствовал, как по спине льется вода и касание шершавых пальцев. – Что ты… – возмущенно повернулся и отшатнулся Витор.

– Да ладно. Не съем я тебя, – девчонка, выплеснула ему на грудь остатки воды и потерла спутанными волокнами растения.  – Посмотри, каким чистым ты стал.

Она провела смуглой рукой по более светлой, не смотря на загар, груди, очерчивая рельеф мышц.

– Ты белый. Как стал рабом? Кстати, меня зовут Дипали, – представилась она, ловко орудуя плошкой и мочалкой.

– Витор, – автоматически ответил он. С каждым колючим прикосновением, кожа разгоралась, а дышать становилось легче. Вот только присутствие Дипали, мешало снять уже полностью промокшие шаровары и вымыться полностью. –  Попал в плен к мусульманам. Потом наши корабли разбили пиратов, но я так и остался рабом. Коня и меня отправили в качестве подарка, видимо, твоей хозяйке.

– А как ты попал в плен к мусульманам? Это они оставили тебе шрам? – тараторя, Дипали успела вымыть Витору грудь, живот и теперь терзала спину и руки. – А ты приятно пахнешь, когда чистый, – Витор вздрогнул, почувствовав на коже теплое дыхание.

– Мне надо было исчезнуть из города и я нанялся юнгой на первый попавшийся, уходящий в плаванье корабль. А потом на нас  напали пираты. Захватили груз и взяли в плен всех выживших. А шрам, – он потер красную глянцевую полосу, – оставили мои соотечественники при освобождении.

– Давай, раздевайся. Нечего стесняться, – худые руки уже потянулись к широкому поясу, а взгляд жадно ощупывал сильные ноги, облепленные насквозь промокшей тканью.

– Не надо, – Витор отвел цепкие пальцы и тут же почувствовал спиной прикосновение упругой девичьей груди.

– И где же этот конюх?! – раздался из конюшни мелодичный голос с капризными интонациями. – Я хочу рассмотреть свой подарок!

– Госпожа, – испуганно прошептала Дипали и побледнела. – Иди скорее. Не зли ее, – не успел Витор опомниться, как служанка обтерла ему лицо свободным концом сари и подтолкнула к конюшне.

После улицы внутри показалось еще более сумрачно, и Витор с трудом рассмотрел стоящую около жеребца небольшую компанию – высокого статного мужчину с длинными ухоженными волосами, в черноте которых поблескивали серебристые нити, рядом с ним невысокого щуплого паренька, девушку в пышном платье и прямую, как палка, женщину, одетую более скромно.

– Куда же он запропастился? – музыкальные переливы взлетели к крыше. – Почему мне портят настроение в день рождения?!

– Сеньорита, сеньоры, – неслышно подошел и поклонился Витор.

Следом вышли и остальные, а Витор принялся отвязывать коня.

Жеребец нервно переступал копытами, мотал головой и фыркал, пока Витор выводил его под последние лучи закатного солнца.

Увидев бархатные туфли сеньоров и подолы платьев женщин, он остановился, не решаясь поднять глаза.

– Папочка! Именно про этого коня я тебе рассказывала, – услышал он переливающийся звонкими колокольчиками голос. – Я так счастлива, что он мой.

Витор увидел взметнувшийся край юбки и блеск туфельки. За этим последовал звук поцелуя.

– А раб тоже принадлежит мне? – шурша дорогой тканью, владелица юбки приблизилась, и Витора окутал тот же сладковатый запах, что до сих пор источал кружевной платок. – Подними глаза, я хочу видеть твое лицо,  – отдал приказ капризный голос.

Витор медленно поднимал голову. Сначала он увидел пышные складки, потом узкую талию, затянутую в жесткий корсет, выступающую из корсажа и прикрытую кружевом молочно-белую упругую грудь. Кровавый рубин, переливающийся на длинной грациозной шее, мягкую линию подбородка, совершенные очертания которого подчеркивали несколько спускающихся вдоль шеи волнистых прядей. Сочные, словно вишни губы и лукавые блестящие глаза, рассматривающие его с таким же выражением, как на рынке прицениваются к жеребцам.

– Мне нравятся оба, – заявила девушка, обойдя лошадь и конюха. – Тебя как зовут?

– Витор, моя госпожа, – ответил он, так же дерзко осматривая хозяйку.

– Витор, – повторила она. – Мне нравится. Меня будешь называть госпожа Исабель Линьярес де Сильва. Ты отвечаешь за коня. И никого к нему не подпускай, – Иса метнула на брата предостерегающий взгляд. Если с моим конем что-нибудь случится, шкуру спущу с тебя, – воспользовавшись тем, что отец отвернулся посмотреть, как украсили сад, шепнула она, приподнявшись на цыпочки.

– Сеньорита Исабель! – возмущенно воскликнула Дуда, глядя на столь вольное поведение подопечной.

– Что такое? – повернулся граф де Сильва.

– Эдуарда напоминает, что пора вернуться в дом, скоро появятся гости, – ответила Иса и предостерегающе посмотрела на Дуду сквозь ресницы. Нянька сегодня порядком ее разозлила и Иса не собиралась спускать подобную дерзость, лишь бы Пурнима выполнила поручение. – Я сейчас загляну на кухню, проверю все ли в порядке и приду, – юная графиня присела перед отцом в поклоне, но прежде чем уйти, повернулась к рабу – Отведи жеребца в конюшню, позже тебе принесут праздничный ужин. Ешь за здоровье невесты герцога.

Сопровождаемое няней именитое семейство вернулось к дому. Нырнув на кухню, Иса мельком осмотрела приготовления и нашла взглядом Пурниму. Служанка устроилась на полу за очагом и сосредоточенно жевала, подбирая тушеные овощи кусочками пресной лепешки.

– Ты принесла, что я просила?

От повелительных интонаций Пурнима вздрогнула и подавилась. Мучительно кашляя, она цеплялась за каменное основание стола и пыталась встать. Иса брезгливо попятилась.

– Давай быстрее, что ты капаешься! Меня уже ждут, – нетерпеливо переступала она шелковыми туфлями.

Пурнима откашлялась, с трудом восстановила дыхание и протянула госпоже склянку с беловатой жидкостью.

– Сколько надо?

– Пару капель, – прохрипела Пурнима, не решаясь спросить у госпожи зачем ей понадобилось снадобье.

– Хорошо. Приготовь мне вашу одежду и молчи, – велела Иса.

Юная графиня отхлебнула из кувшина приготовленную для слуг сому и, взмахнув юбками, покинула кухню.

Брат, как всегда, развалился на кушетке и лениво обмахивался платком, Дуда сидела в тени портьер и не сводила глаз с подопечных.