На краю долины гейзеров

Всё время из салона доносилась современная музыка, изредка прерывающаяся на телефонные уведомления. Из-за этого профессор даже не заметил, что пропустил сообщение от Анны Михайловны. Через пару минут водитель сказал, что у кого-то долгое время звонит телефон.

– Так сделайте, наконец, музыку тише. – почти криком попросил профессор.

Водитель, как не странно, выполнил просьбу, и Стеклов ответил секретарше.

– Да, Анна, что случилось?

– Василий Степанович, срочно разворачивайтесь, где бы Вы ни были и поезжайте в Елизаветенский аэропорт. Только что технический отдел прилетел из Нарьян-Мара, и самолёт с пилотом ещё стоят на парковке аэродрома возле посадочных полос.

На этих словах Стеклов прикрыл динамик рукой и попросил водителя изменить маршрут. Таксист снова устрашающе обернулся на пассажира, но круто повернул руль и дальше ехал, смотря на дорогу.

– Но я не говорил, куда еду. – профессор продолжил разговор по телефону.

– Правильно, но утром нужных билетов на рейс не нашлось, я просто предположила, что Вам до сих пор актуально попасть на Камчатку. Да, кстати, я связалась с пилотом, чтобы он заправил полный бак и подождал в течение двух часов. К сожалению, больше частные самолёты не могут находиться возле зоны вылета. Учтите, что лететь нужно будет с остановками в Новосибирске или Якутске.

– Спасибо, Анна Михайловна.

Вместо прощания, как обычно, короткие гудки. Отчуждённость объединяла этих двух непохожих людей.

Машина неслась по трассам, срезала путь через дворы, и уже через четверть часа профессор оказался на парковке нужного аэропорта.

– Шеф, с тебя по тарифу до первоначального адреса и сюда.

Профессор достал из потрепанной за день сумки конверт и отсчитал несколько купюр, добавив чаевых. Водитель был рад, что его скорость впервые была оценена по достоинству, и убрал в кожаное портмоне заслуженную сдачу.

Стеклов, тем временем, хлопнул дверью и направился через высокие ворота к зданию в стиле классического елизаветинского барокко. Фасад в голубом цвете с многочисленным орнаментом из позолоченного гипса был виден за много километров. К тому же это было действительно нестандартным решением, когда все деловые здания делали стеклянными, изредка меняя форму.

Профессор бежал, не обращая внимая ни на что вокруг, расталкивая прохожих, втискиваясь в очереди на металлоискатели и таможенный контроль. Он бежал по выбеленному паркету, цепляясь за причудливые растения, но не останавливался, а только отдёргивал пальто и сумку из плотного потока прохожих. Эскалаторы, стойки регистрации, снова лестницы, метро – всё перемешивалось в голове.

– Какой рейс? – миловидная девушка в приталенной форме смотрела на Стеклова из-за стойки регистрации.

Только сейчас Виктор Степанович опомнился и мысленно остановился.

– Частный самолет ЛА-345 до Петропавловска-Камчатского.

Девушка опустилась к маленькому компьютеру и завела туда необходимую информацию.

– Ваш выход – 37, это прямо и направо, – с этими словами девушка поправила пилотку и улыбнулась.

Профессор кивнул и побежал, продолжая размахивать сумкой. Теперь пассажиры сами сторонились растрёпанного опасного прохожего, стремясь не попасть под горячую руку. Выходы на посадку сливались воедино, возникало ощущение бега по кругу. Наконец, ярко-горящая цифра «37», заставила Стеклова остановиться. Возле стойки стояли две женщины с утеплённых жилетках.

– Вы на ЛА-345? – спросила одна из работниц.

Виктор Степанович кивнул и протянул паспорт с карточкой полёта. Женщина без особого интереса взглянула на пассажира и в документ и открыла двери из витражного голубого стекла. Профессор спешно кивнул головой и побежал по узкому серому коридору, которому, казалось, нет конца и края. В конце, возле трапа стоял необычайно худой мужчина в авиационной форме, он дождался, когда единственный пассажир зайдёт в салон и закрыл за ним массивную дверь. Удивительно, как у такого человека было столько силы.