На краю долины гейзеров

Итак, пока длились приготовления погружаемых, профессор проверял пульты управления корабля и батискафа. Лилия продолжала наблюдать перемещения таинственного головоногого на глубине, в её задачу входило составление топографии о местонахождении осьминога. Через четверть часа из кают вышло две фигуры, полностью облачённых в мембранные ПВХ-костюмы, они быстро залезли в приготовленный аппарат.

Батискаф держался на железных тросах и двигался по палубе на сверхпрочных балках. Из трюма, с помощью подъемника, его переносили на отсек с открывающимся люком, крышку которого, сейчас, конечно, заблаговременно открыли. Теперь огромный фиолетовый шар качался на волнах и удерживался лишь сцепляющими канатами, похожими на большие жгуты.

– Мы готовы к погружению.

Из рации в руке профессора отчётливо донёсся голос Ивана Евгеньевича, сидящего за пультом управления.

– Деление на Ф-45, температуру снизить до равнозначной, давление повысить на отметку К12, опустить шлюз и гидравлические шторки.

Стеклов выставил все требуемые значения на пульте управления и батискаф медленно начал уходить под воду. Лилия в это время находилась возле открытого люка и следила за тросами. Удивительно, как в такой хрупкой девушке было столько силы, чтобы снимать жгутовые стабилизаторы с многотонной машины. Даже если учесть мощную точку опоры и механизацию процесса, это всё равно требовало огромных усилий.

Наконец, яркий аппарат полностью ушёл под воду. Лиле и Василию Степановичу осталось лишь наблюдать за работой погружённых, и техническим оснащением кораблей.

– Подумать только, – начала Лиля. – двадцать лет назад никто и подумать не мог о сверхскоростных батискафах, выдерживающих давление Мариинского желоба.

– Вы правы. Мир науки, действительно, шагнул вперёд.

– Знаете, я всегда бесконечно радуюсь тому, что когда-то люди всерьёз задумались о том, что необходимо тратить ресурсы и время на обеспечение нашей Земли полезными открытиями. Благодаря этому теперь нет ни войн, ни конфликтов. Все борются за научные открытия в области инженерии и экологии.

– Да, верно. Хотя я ещё застал то время, когда люди считали целесообразным убивать друг друга, бороться за землю и ресурсы, а не синтезировать их. Представляете? Раньше нефть, например, добывали в огромных количествах, даже из океана. Теперь, конечно, её получают из водорода и Rhodophyta, но тогда страны боролись за каждую баррель.

– Ужасно. Но я рада, что родилась уже во второй половине нашего века.

С этими словами ихтиолог раздвинула планшет с картинкой океана, транслирующийся на батискафе. Темнота, изредка прерывающаяся испуганной рыбой возле фонарей, успокаивала. Отметка глубины колебалась на 1897 метров, до местообитания осьминога оставалось совсем немного. Уже давно быть пройден бетаплагиаль, впереди ждала суровая морская пучина, способная сплющить маленький светящихся шар.

– Батискаф, это профессор, как обстоят дела с поиском?

– Отвечает Иван Евгеньевич, мы нашли осьминога, пытаемся приблизиться к нему и приманить с помощью туши мелкой акулы.

Стеклов проверил на пульте управления состояние судна и повернулся к Лилии. Девушка сосредоточено пыталась разглядеть момент поимки загадочного спрута.

На блёклом экране было заметно шевеление щупалец или коралловых рифов – разобрать было трудно. Экипаж на глубине осторожно подбирался к осьминогу, стараясь не вспугнуть и, в то же, время привлечь его внимание. Наконец, перед батискафом показался длинный металлический шест, похожий на удочку, на нём болталась любимое блюда глубоководного существа. Щупальца неторопливо выползли из песчаного убежища, следом показался громадный клюв и голова. Спрут не мог упустить такую добычу и, прижимаясь ко дну, начал подплывать к батискафу. По мере приближения становилось понятно, что морской гигант полностью оправдывает своё название. Наконец, одним мощным прыжком кракен обхватил всеми щупальцами приманку и потянул в своё логово. Конечно, акула была крепко прицеплена к шесту, а потому в те драгоценные несколько секунд, пока осьминог пытался вызволить свою добычу, над ним захлопнулся специальный сосуд. Ещё мгновение и батискаф оторвался от песка.

Волны перекрывали картинку на портативном экране, и было смутно заметно, какая фауна окружала погружённых. И всё же, метр за метром, каждую секунду судно поднималось ближе к поверхности.

Через пол часа батискаф и трое его посетителей оказались на корабле. Осьминог ехал сзади шара, прикреплённый к стабилизаторам. Он занял всё предоставленное пространство и смотрел на его охотников грозными огромными глазами.

Вся команда принялась поздравлять друг друга, обниматься и делиться впечатлениями от этого короткого путешествия. Тот самый осьминог, который заставил Георгия проехать от Аквитании до Камчатки, наконец, был совсем рядом. Теперь оставалось исследовать необычное существо, не навредив ему. Было решено поместить его через импеллерный насос в пустой трехступенчатый флотатор, наполненный водой. Конечно, нужно было добавить мощные дигельминтизированные трубы для создания давления, и наловить достаточно крабов и акул. Добыча рыб к ужину для спрута и экипажа была поручена капитану, Лилия и Георгий начали установку необходимого оборудования в контейнерный блок, Василий Степанович должен был очистить и поместить обратно в технический трюм батискаф.

К вечеру, когда солнце красиво разливалось по бескрайнему океану, работа, наконец, была окончена. Кракен поедал в новом просторном доме свежих кальмаров, а команда сидела за пластиковым столом на палубе и любовалась закатом, одновременно нахваливая копчёную рыбу с соусом.

Было решено, что изучение узника переносится на завтрашний день. Как раз к вечеру возле Петропавловска нужно было забрать Леонида и Катю с необходимым оборудованием. С этими мыслями все экспедиторы убрали стол и, немного поговорив о последних новостях научного мира, отправились спать.

Ближе к полуночи профессор вышел из каюты и направился к осьминогу. Василий Степанович любил работать ночью, поэтому, взяв пробирки, скребки, батометры, УФ-регуляторы и специальные блоттеры кислотности, пошёл к гостю. Осьминог, также не привыкший к новому местообитанию, не спал, и предпочёл парить по огромной коробке. Когда профессор подошёл к склизкому другу, тот взглянул на него огромными глазами и прижался клювом к стеклу. Стеклов воспользовался этим моментом и просунул ПВХ-блоттер на специальном троссе, чтобы взять пробы на Ph среду. Осьминог, не ожидающий прикосновения, отплыл, сильно толкнувшись щупальцами от стекла. И всё же первый результат уже был у профессора. Он положил специальную бумажку в герметичный пакет и убрал в чемоданчик. Следующим на очереди был маленький скребок: им можно было снять ороговевший слой, не поранив мышечную ткань и нервы. Маленький тупой ножик также спустился на троссе и коснулся щупалец гиганта. Осьминог вновь оказался недоволен, а, потому начал метаться из стороны в сторону и биться о стенки. Казалось, что коробка может в любой момент перевернуться. Так, воюя с яростным спрутом, профессору удалось заполучить все необходимые пробы, оставалось лишь тщательно их изучить. Конечно, это была маленькая, ничтожная часть, но профессору не терпелось приблизиться к разгадке, поэтому он не стал дожидаться специально оборудования и начал самостоятельную пред работу.

Стеклов ушёл в свою темную каюту, достал заранее приготовленный микроскоп, взятый у Георгия, и принялся рассматривать пробы. Тишина властвовала над всем трюмом, только океан бился о маленькое окошечко, пытаясь разрешить идиллию.

Так прошёл час, а, может, больше, понемногу сон начал одолевать профессора, и он решил сходить за кофемашиной в кабину капитана. Выйдя их трюма, профессор зажёг коридорную лампу и поднялся на палубу. Луна освещала деревянный лакированный пол, по которому изредка перекатывалась вода. Открыв маленькую дверь в техническое помещение, Стеклов взял банку с кофе и маленький аппарат, насыпав пару ложек в горячую воду, он вышел, держа в руках портативный кофейник. Ночь была поистине прекрасной и на редкость тёплой, и Василию Степановичу захотелось ещё немного насладиться видами бескрайней пучины. Так он простоял возле кармы достаточно долго, руки начали замерзать и профессор решил вернуться в тёплую каюту. Морской воздух бил по носу, дурманил разум и всё больше усиливался. Спокойный плеск как будто не хотел отпускать своего ночного слушателя. И не зря.

Через пару минут вдалеке показалась странная волна, хотя океан был относительно спокоен. Она двигалась не спеша, к тому расстояние было внушительное, а потому профессор продолжил любоваться морским пейзажем, не чувствуя опасности. Через пару минут Стеклов заметил, что поток волны увеличивается и прибавляет скорость. В это мгновение он понял, какую катастрофическую ошибку совершил, потеряв драгоценное время. Немолодой учёный побежал, словно атлет, поскальзываясь на влажном полу в трюм, чтобы нажать на сигнальный кран. Одним сильным рывком профессор сорвал пластикою оболочку и дернул рычаг. Сирена мгновенно подняла весь немногочисленный экипаж с кроватей и заставила выбежать в тесный коридор. Первым появился капитан, взъерошенный и в пижаме.

– На нас надвигается солитон!

Заспанный Иван не сразу понял, о чём речь, а потому несколько секунд стоял, вместо того, чтобы побежать в кабину управления за Стекловым.

Лилия и Георгий оказались быстрее: поняв, что кораблю угрожает волна-убийца, они вбежали на палубу и кинулись убирать электрические приборы.

– Георгий, закрепляй батискаф! Лиля, беги за стабилизаторами! – капитан, наконец, проснулся и осознал, что происходит.

Корабль начало сильно качать, не смотря на то, что до «rogue waveе» оставалось ещё пол километра, она заявляла о приближающейся угрозе. Бочки перекатывались из стороны в сторону и путались под ногами, провода, натянутые к антеннам, взлетали и с огромной силой ударялись о стекла в кабине капитана. Казалось, что ещё немного, и любая проводка вспыхнет, а укрепленные стены аппаратной комнаты треснут от напора.

Раньше корабли почти никогда не могли спастись от волны-убийцы, но сейчас во все суда делали дополнительные прослойки на основе бета-наполнителя. Именно на него была вся надежда на выживание команды. И всё же можно было попробовать уклониться от водяной смерти, так как она имела длину не больше километра.

Капитан отчаянно жал рычаги ускорителей и выворачивал железный штурвал, схожий с современным рулём. Лампочки на панели мигали от перенапряжения, общий свет потухал и снова начинал мерцать. Атмосфера накалялась. Профессор тщетно пытался настроить систему радиовещания и предупредить наземную охрану о положении на корабле. Вместо ответа – громкое шипение и сигналы отсутствия соединения. Волна находилась уже в ста метрах от одиноко старого траулера.

В кабину вбежала растрепанная и промокшая Лиля. Запыхавшись, она оперлась на дверной косяк.

– Я закрепила дополнительные прорезиненные стабилизаторы под сетевым шлюзом.