Близнецы-тираны

— О боже, вот мы дожили. — Ухмыляюсь я. — Наконец-то набрался смелости отчитать меня, Кейд?

Он не говорит ни слова, просто стоит прямо передо мной, даже не прикасаясь ко мне. Но я еще не закончил с ним возиться. Я собираюсь показать ему, кто здесь, черт возьми, главный.

— Ещё раз когда-нибудь снова прикоснешься к тому, к чему я прикоснулся первым, — спокойно говорит Кейд. — Ты, блядь, труп. Понял это, Паркер?

— Спроси ее, кто из нас ей понравился больше. — Продолжаю ухмыляться ему. — Подойди сюда, Кара. Скажи дорогому брату, чей у тебя любимый член.

— Пошел ты, маленький кусок дерьма. — Кейд замахивается, но прежде чем его кулак может ударить меня, он отступает. — Ты не стоишь этого.

— Как всегда, черт возьми. Слишком много чертовых анютиных глазок вокруг, чтобы справиться со мной. — Кидаю я ему. Он так потрясен, что просто смотрит на меня сверху вниз. — Пока ты не научишься ублажать одну из своих сучек на одну ночь, я буду тем, кто дает им то, чего они действительно хотят. — Я хватаюсь за промежность и ухмыляюсь блондинке. — Ты знаешь, где меня найти, когда захочешь попробовать лучшее семя.

Игнорируя тот факт, что на мне нет рубашки, я надеваю кожаную куртку Кейда и достаю сигарету из пачки в его кармане. Я закуриваю и подмигиваю удрученной троице, прежде чем выйти и захлопнуть входную дверь у них перед носом.

Глава 4

Кейд

— Собирай свою одежду и убирайся к чертовой матери из моего дома.

— Кейд, я…

— Избавь меня от этого дерьма. — Я указываю на дверь, с отвращением глядя на нее, когда она пытается вытереть свои губы. — Кстати, твой парень? Встретился с ним сегодня вечером. Хороший парень. Извини за гребаный фингал, который я ему поставил. Он был не в курсе, и я к слову тоже, какая маленькая обманщица-шлюха его девушка.

— Пошел ты, Кейд. — Она сильно краснеет, по какой-то причине сует рубашку Паркера мне в руки, прежде чем вылететь за дверь, хлопая ею. Если это будет продолжаться так часто, мы в конечном итоге сломаем её.

— Итак, — вздыхаю я, кивая блондинке. — Слишком много безумия для тебя? Или ты достаточно смелая, чтобы остаться?

Ее испуганное выражение лица говорит мне все, что мне нужно знать. И снова хлопает дверь. На этот раз я вздрагиваю в унисон с этим. Как только блондинка, чье имя я уже забыл, уходит, я открываю холодильник и достаю бутылку водки. К черту сегодняшний вечер, к черту Джун и к черту Паркера. Так как мой брат прогнал мою карманную киску, мне сегодня придется довольствоваться бутылкой "Смирнофф".

Я устраиваюсь на диване и делаю глубокие глотки обжигающей жидкости. Мои мысли путаются, но выпивка притупляет их и притупляет боль в груди. Телевизор орет на меня, но я не слушаю. Мои мысли где-то в другом месте. Я не могу заставить себя думать о Паркере, поэтому вместо этого я сосредотачиваюсь на ней.

Джун. Милая, невинная маленькая Джун Уайлдфокс.

Чертова куча дерьма.

Джун Уайлдфокс не что иное, как воровка.

Она сделала это не намеренно. Она не ожидала и не просила унаследовать все эти деньги, деньги, которые по праву должны были принадлежать всем: мне, Паркеру и ей. Но она все равно их приняла.

Наша мать погибла в трагической автомобильной аварии через несколько месяцев после нашего рождения. Мы никогда не оплакивали ее, потому что были младенцами, когда она умерла. И наш отец делал все, что мог, чтобы мы не скучали по ней. Он был хорошим человеком и дал нам все, что было в его силах. Мы никогда не хотели многого. Маленькие вещи, о которых мы мечтали в детстве, всегда дарились, покупались для нас. Я знал, что у папы были большие мечты, но у него никогда не было на это времени, когда мы оба были у него на руках. А потом он встретил ее. Рейчел Уайлдфокс была красива, моложе его и матерью-одиночкой.

Они скрывали свою связь от нас долгое время, рассказав только, когда нам было десять лет. Мой папа усадил нас и сказал, что скоро мы познакомимся с милой леди и ее маленькой девочкой, которой тогда было шесть лет. Мы колебались, но как только Рейчел и Джун вошли в нашу дверь, все было забыто, и мгновенно родилась дружба. С тех пор мы, будем умолять быть вместе как можно больше. Наши родители совсем не возражали, потому что это давало им повод побыть вдвоём. Это было хорошее детство. Мы любили друг друга, и наши родители относились к нам одинаково, хотя мы не были кровными родственниками. И поскольку нас воспитывали двое, у них было больше времени, чтобы поговорить о своих амбициях. Мой отец был программистом, как и я, и у него были некоторые идеи, которые намного опережали его время. Рейчел оказалась незаменимой, когда дело дошло до продвижения идей моего отца. И так получилось, что они создали небольшую компанию прямо из гаража моего отца в нашем доме. А потом эта компания взорвалась в одночасье.

Внезапно мы переехали в дом побольше, купили машины получше и наняли домработниц. Мы переехали в красивое здание в богатом районе. Наша семья процветала.

Я всегда думал о Джун как о сестре. По крайней мере, до того дня, когда все изменилось… Но до тех пор Джун Уайлдфокс была просто глупым ребенком с щелью между зубами и грязными коленями. Она была ближе всего к Паркеру, они были неразлучны. Я думаю, мы тоже были близки, но это никогда не было похоже на ее отношения с моим братом. Мы ничего не делали вместе и не строили планы только вдвоем, но там всегда что-то было… Между нами что-то есть, темная искра, которую я редко признавал. Это заставило меня оттолкнуть Джун больше, чем я хотел признать.

Она и раньше обвиняла меня в ненависти к ней, но это было настолько далеко от правды, насколько могло быть. Я был просто по уши влюблен в Джун, и это было неприемлемо по многим причинам. Я молчал и держался подальше от нее. Я отводил взгляд, когда она пыталась найти мой, проигнорировал ее попытки восстановить связь и отдалился от всей семьи. Я знал, что нашим родителям будет больно, если между нами что-то случится, поэтому я прятался в тени, наблюдая за счастливой семьей как посторонний. Скрывающийся преследователь.

Когда нам исполнилось двадцать три, наш отец умер.

Он был крупным мужчиной, и мы знали, что у него были некоторые проблемы со здоровьем, но мы были потрясены, когда он просто упал. Он исчез, просто так, просто тело еще до того, как приехала скорая помощь. На этот раз у нас не было возможности погоревать.

Мой отец оставил все, что у него было, Рейчел, женщине, которая проявила к нему любовь после смерти нашей матери. И это никогда не считалось проблемой, мы тоже были детьми Рейчел, и она заботилась о нас.

Во время встречи в фирме Рейчел упала в обморок, обсуждая свою новую должность главы компании. Джун была в ужасе после того, что случилось с нашим отцом, но мы продолжали говорить ей, что все будет хорошо.

У Рейчел был диагностирован рак молочной железы 4-й стадии.

Она сгорела меньше чем за месяц, как пламя, которое кто-то задул.

У меня было трое родителей, и все они сейчас похоронены. У меня был брат и сестра, но сейчас у меня только один брат. Когда Рейчел умерла, о нас забыли. Единственным человеком, который имел значение для адвокатов, была Джун, неуклюжая девушка, которая превратилась из девочки с грязными коленями в потрясающую молодую женщину. Она была кровной родственницей Рейчел, а Паркер и я… Мы были никем. Рейчел юридически не усыновляла нас. В глазах закона Джун стоила миллионы, а мы с братом были сопутствующим ущербом.

И теперь Джун держала компанию в своих руках.

Мы боролись и угрожали подать в суд, но все было напрасно. В то время мы оба учились в колледже, и нам сообщили, что мы не можем вернуться домой. Что судья вынес решение в пользу Джун, что большая часть денег была связана с Рейчел, и никто не мог нам помочь. Но наши счета всегда были оплачены, и никого на самом деле не волновало, откуда берутся эти деньги.

Джун была в отчаянии после того, как об этом стало известно. Она предложила нам деньги, фонд на каждое из наших имен, но это провалилось, когда она поняла, что большая часть денег не в ее руках. Конечно, у нее были карманные деньги, но все остальное было вложено в компанию. Это дало ей возможность вести комфортный, роскошный образ жизни.

А нас оставили гнить в дерьмовой однокомнатной квартирке в Бронксе.

Я делаю еще один глоток выпивки из бутылки и стону, зарываясь пальцами в волосы. Гребаное дерьмо. Я действительно позволил себе поругаться сегодня вечером с Паркером. Я должен был держать рот на замке, должен был быть лучшим братом и не нападать на него подобным образом. Он просто глупый гребаный юнец.

Я ставлю бутылку на кофейный столик, когда слышу звонок. Я полагаю, что это Паркер, так как он не захватил свои ключи, когда уходил. Мои плечи мгновенно напрягаются. Я не знаю, готов ли я пока иметь дело со своим братом. Тем не менее, я открываю, не потрудившись спросить, кто это.

Кто еще это может быть в гребаные три тридцать утра?

Когда раздается стук в дверь, я поворачиваюсь к ней спиной, чтобы сразу не столкнуться с Паркером, и шиплю через плечо:

— Открыто.

— Тебе действительно следует запереть свою дверь.

Я оборачиваюсь в направлении голоса. Джун стоит на нашей грязной кухне. Сегодня на ней розовое пальто, ее блестящие волосы ниспадают на спину, а на лице нет макияжа. У нее черные кожаные шпильки, от которых у меня голова идет кругом. Не только потому, что я не могу перестать представлять ее обнаженной в них, но и потому, что одни ее туфли, вероятно, стоят больше, чем мы платим за месячную аренду. Я могу сказать это по гребаной красной подошве.

— Ты раздаешь бесплатные советы сейчас, или я должен заплатить тебе за этот золотой самородок мудрости, мисс генеральный директор? — Ворчу я на нее, скрещивая руки на груди. У нее хватает совести покраснеть, прислонившись к кухонной стойке.

— Я никогда не была здесь раньше, — бормочет она. — Я никогда не думала, что буду вдали от вас двоих так долго.

— Какого черта ты здесь делаешь, Джун? Сейчас середина ночи. — Я потираю виски, водка сильно бьет по ним. — Сколько, блядь, раз я должен сказать тебе, чтобы ты оставила нас в покое? Как, черт возьми, ты вообще нас нашла?

— Веб-сайт Паркера, — смущенно признается она. — Адрес был там.

— Отлично, — бормочу я. — Мой брат гребаный гений. Чего ты хочешь? У меня была действительно долгая ночь.

— Я просто хочу поговорить с тобой, пожалуйста.

— Я Кейд, — резко напоминаю я ей.

— Мне не нужно, чтобы ты говорил мне, кто ты. — Ее слова пронизаны болью. — Я всегда могу отличить вас друг от друга. Помнишь?

— Конечно. — Я качаю головой. — Итак, для чего я тебе нужен? У тебя есть проблемы с айтишниками?

— Нет, Кейд. — Она ходит по комнате.

Я хочу подшутить над ней, сказать ей, чтобы она не пачкала свою красивую одежду о нашу пыльную мебель. Я делаю все возможное, чтобы сохранить это место, но Бог знает, что Паркер, блядь, делает.

— Я хочу поговорить с тобой. Я хочу снова быть твоим другом.

— Во-первых, сейчас середина ночи. Во-вторых, я не хочу быть твоим гребаным другом. — На этот раз я честен со своей сводной сестрой, и это чертовски приятно. — Так что, пожалуйста, иди домой.