Принцесса на горошине

ЭПИЛОГ

Каждой принцессе нужен свой собственный дракон. Так папа всегда говорил. Не столько рыцарь, рыцарей может быть много, а вот дракон – он всегда один-единственный. Который готов ради принцессы на всё, любого рыцаря слопать.

У меня, к счастью, свой дракон есть. Любимый, родной, порой ворчливый и огнедышащий, но, главное, свой. И из его замка мне совсем не хочется убегать. Потому что его замок – это мой дом. Моя крепость, моя защита от бурь, невзгод и чужого любопытства.

После скандала, раздутого моей матерью и сестрой, который, кстати, не затихал несколько долгих месяцев, мне долго не хотелось появляться в общественных местах, вести с кем-то досужие разговоры, я отказывалась от приглашений на светские мероприятия, и, как ни странно, прекрасно себя чувствовала. Во-первых, мне совсем не было скучно, я была занята совсем другими вещами. Я заново училась общаться с родственниками Марата, несколько раз за полгода мы ездили с ним вместе в Казань, останавливались в доме его родителей, и я приказала себе больше не закрываться внутри своих неловких чувств от чужих привычек и традиций. Я посоветовала себе впитывать новые знания, которые мне, в основном, давала Алия Ренатовна, и училась, училась всему, чему она готова была меня научить.

Да, настоящей татарской жены у Марата никогда не будет, и его родители, наконец, нашли в себе силы с этим смириться, но и я за прошедшие годы повзрослела настолько, что готова была принять их доводы и надежды на будущее. Я не просто пыталась молчать, угодить, как когда-то. Я внутренне радовалась тому, что меня приняли в семью, гордилась своим будущим мужем и смиренно приняла тот факт, что совершенно не знаю, как быть женой и хозяйкой.

- Я тебя всему научу, - пообещала мне будущая свекровь, а я, вместо того, чтобы воспротивиться чужим поучениям, благодарно улыбнулась. Жить мы с Маратом, конечно, будем в Москве, далеко от татарских традиций, но душой он всегда будет тянуться к корням. Поэтому мне и предстояло подстроиться.

Ну, а, во-вторых, своё временное затворничество, я ещё связывала с тем, что мне совсем не хотелось столкнуться где-нибудь с мамой или Лилей. Скандал с именем моего отца, вышел очень громким. Впрочем, на это и было рассчитано. И мама, со своей печальной историей жизни, многим пришлась по вкусу. Не она сама, а её история. Её называли – «похороненная заживо». Разве это смешно? Разве не унизительно? Но, видимо, финансовый поток, который подпитывал их с Лилей вольготную жизнь в течение нескольких месяцев, с легкостью покрывал все неудобства и моральные унижения. Но не мне судить…

Когда в бой вступили наши адвокаты, как я и обещала, история была настолько раскручена, что даже маминого участия уже не требовала. Оставалось только подписать авторские права, на экранизацию, ей-богу. Но экранизировать мамину тяжелую жизнь никто так и не предложил, и мама, наверное, печалилась. Другого способа заработать, она в столице так и не нашла. Правда, я больше, чем уверена, что и не искала.

Вот только, как я и предупреждала, интерес к любому скандалу, к любой, даже самой липкой и грязной сплетне, в конце концов, иссякает. Случается что-то ещё, и зритель переключается на новую историю. А если тебе нечем подпитать интерес обывателя, то о тебе забывают. Это закон экранных ток-шоу.

Помню, Давыдов только усмехался, когда мама, по всей видимости, почувствовав приближающийся конец своего телевизионного триумфа, попробовала пойти со мной на «мировую». Несколько месяцев после моего визита в их с Лилей квартиру, мы не общались, я всеми силами старалась нигде с ними не пересечься, ещё поэтому так часто уезжала к родителям Марата в Казань. Я лишь наблюдала за утихающим постепенно скандалом, знала, что адвокаты компании старательно перекрывают все доступы моих родственников к шумным эфирам, и некоторое время маме пришлось довольствоваться лишь упоминанием своего имени в желтой прессе. А когда и оттуда приход денежных средств стал угасать, она попыталась связаться со мной.

- Ни копейки не дам, - сказал тогда Марат. И посоветовал мне никак не реагировать на звонки родственниц.

Мне и не хотелось реагировать. Марат к тому моменту получил официальный развод, и мы начали готовиться к свадьбе. Торжество планировалось не шумное, и опять же в Казани. В кругу семьи. Это решение папа, скорее всего, не одобрил бы, он всегда хотел для меня самую шумную и самую пышную свадьбу, но у нас с Маратом такого желания не было. Громкая свадьба лишь подогрела бы новую порцию слухов и обсуждений (читай: осуждений) на наш счет. Журналисты не обошли бы вниманием его развод и наше поспешное торжество. А нам хотелось тихого праздника.

Бывшую жену Давыдову всё же удалось убедить перебраться поближе к столице, Марат купил для них с сыном небольшой домик в области, устроил Георгия в хорошую школу, в секцию по футболу, как всегда хотел его родной отец, и всеми силами участвовал в его воспитании. Я познакомилась и с Жорой, и с его мамой, поначалу наше знакомство носило довольно формальный характер, но со временем, мы с Мариной даже подружились. Как-то сошлись на мысли, что её сын Марату, как родной, и делить нам с ней, в принципе, нечего. А потом Алия Ренатовна сказала мне:

- Марина с Жорой – тоже семья. О них надо заботиться.

Я, если честно, её высказыванию удивилась. Ведь в их доме Марину с ребенком так и не приняли, но, видимо, мою свекровь эта ситуация тяготила, и она хотела что-то изменить. Я не стала с ней обсуждать двоякость её отношения к бывшей жене сына и племянника, вместо этого согласилась. И пообещала сделать всё, что в моих силах, чтобы Марина с сыном ни в чем не нуждались, и не чувствовали себя одинокими.

А ещё я надеюсь, что однажды Марина встретит человека, мужчину, который тоже захочет позаботиться о ней и её сыне. Мужчину, которого она сможет полюбить, и которому будет доверять. Как своему первому мужу.

Я, вообще, всем желаю счастья. От всей души. Чтобы рядом с каждой женщиной был мужчина, к которому хочется подойти, прижаться к нему, и сказать простое:

- Люблю.

И услышать в ответ:

- А я тебя больше.

Мой муж всегда так отвечает на мои признания. Слово «люблю» произносит редко, но я всегда знаю, что «он меня больше». Что ещё нужно для счастья?

Душевное спокойствие, ровное чувство любви, взаимность… сын да дочка.

У нас с Маратом всё это есть.

Конец

Апрель 2023