Ну ты и дура, Лиза!

Да, она ушла от мужа, вынуждена была оставить ради него ребенка, ссорилась с подругой. А он... Он просто ушёл. Лиза скривилась - в груди саднило. Как в детстве, когда коленку или локоть ссадишь об асфальт. Только сейчас болела не коленка, а душа. И их не польешь перекисью и не смажешь зеленкой, и анальгин не обезболит. Дура она, наверное. Может, не надо было всё-таки прогонять его? Как она теперь одна? И мужика хочется... Мысли наполнились приятными воспоминаниями о том, как жарко было с Сашей, как страстно, как одна волна, не успев до конца утихнуть, сменялась другой. Как здорово было выйти потной, разгоряченной в летнюю ночь и, раскинув руки в стороны, потянуться к небу, потом опрокинуть на себя ведро согревшейся за день водички. Струйки стекали по телу и падали на землю, звёзды мигали и становились ближе, ветерок холодил кожу, орали цикады. Как было горячо, как было волшебно, когда следом из домика выходил Саша и обнимал сзади! И контраст его горячего тела на её уже остывшем был, как фейерверк! Как же это было здорово! Как восхитительно! А теперь... Как же теперь жить? Как без него? Лиза опять плохо спала. Снились поиски кого-то, кто никак не находился, от чего тревога била внутри колоколом, сливавшимся при коротком пробуждении с толчками малыша в животе. А то вдруг приходил сон, в котором она от кого-то убегала, пряталась, пытаясь протиснуться в какой-то узкий лаз, но тщетно - её находили. И паника, животный ужас сковывали, обездвиживали, а она всё равно рвалась, снова и снова. И опять её, всю в липком поту, будил малыш, который бился и бился, будто боялся вместе с ней. После такой мучительной ночи Лиза встала помятая, измученная и глубоко погружённая в свои мысли. Она всё думала о том, как теперь жить, и всё прислушивалась к возне внутри - слишком буйно вел себя младенец. Побродила по домику, попробовала сесть за работу, но не смогла даже сосредоточится на том, что написала себе в рабочем блокнотике, куда обычно заносила, что уже сделано, и с чего начать работу в следующий раз. В таком состоянии даже не стоило включать компьютер - всё равно не получится ничего толкового. Лиза пошла на кухню. За приготовлением нехитрого и приевшегося завтрака - овсяной каши и яичницы - мысли чуть прояснились. Но ощущения в теле были препротивные, ломило поясницу, ничего не хотелось. Однако она заставила себя думать о том, сколько денег и на что ей может понадобиться. Роддом, школа. Что там в школу нужно? Дочка пошла в школу без неё и все заботы по сбору первоклашки миновали её. Но в редкие свои звонки матери, которые Лиля исхитрялась делать, когда Николай не мог её слышать, иногда рассказывала и о том, как собирают деньги на какие-то особые учебники, на нужды школы, класса... А ещё же форма нужна, несколько рубашек. Перебирала в уме, что уже есть, и пыталась составить список того, что нужно купить. Пыталась вспомнить, чего ей не хватает для новорожденного, но даже морщилась - вспомнить не смогла. Пришлось вытаскивать те самые тюки, которые во время последней уборки переместились на видное место - совсем малышовое барахло и то, что сейчас не носилось. Перебирать всё это изобилие тряпок не хотелось, ведь следующим этапом придется всё перестирывать, наглаживать, а Лиза ужас как не любила такую работу. Но рано или поздно делать это всё равно пришлось бы, поэтому, мысленно надавав себе пинков, взялась перебрать хотя бы гардероб новорожденного. Эта работа, как и готовка, успокаивала, и самый мелкий прекратил буянить, притих. Результат порадовал - она и забыла, какое у неё богатое приданое для малыша. Здесь были немодные распашонки и более современные человечки, всякие рубашечки, кофточки, штанишки, шапочки, носочки... Почти каждая вещь будила в ней воспоминания и эмоции, связанные с ними. Каким хорошеньким был в той или иной вещи Шурик или какая история была с Пашкой в этом чепчике, как она заворачивала в это банное полотенце с кармашком-капюшончиком на уголке ещё Лилю... Эти воспоминания тоже успокаивали, дарили радость, настраивали на мирный лад. А вот этот маленький пледик на выписку подарили друзья Саши. В душе опять заныло и засаднило. Да чтобы тебе, Саша, плохо спалось! Внезапно разозлившись, Лиза рванулась стащить со стены детскую ванночку, и чуть не упала, когда вываливала в неё первую попавшуюся охапку белья. Злясь на себя, Сашку, на весь мир, в попытке погасить слёзы, она быстро набрала полное ведро воды, резким движением закинула туда кипятильник, также судорожно стала тереть детское мыло на старой ржавой тёрке прямо на бельё, а сама всё думала и думала. Если злится, значит ли это, что она не права? Может напрасно она вчера его выгнала? Ну и что, что гуляет? Ведь и не так ещё живут люди. Ну и что, что предал? Может это лишь её точка зрения? Он-то считает по-другому. Может, и можно так прожить? Заняв руки монотонной механической работой, Лиза всё думала и думала, пытаясь представить себе, как Саша перешагивает из Олиной постели в её, а потом обратно. И злость полыхнула с такой силой, что, вынимая вилку кипятильника из розетки, чуть не выдернула её из стены. Руки мелко дрожали, а горло пересохло. Всё понятно, не сможет она. Не получится делать вид, что всё хорошо, и не замечать того, что он не с ней, что он уже не её муж. Вернуть его не получится. По крайней мере, пока. А сердце всё равно не верило, что такой любимый, такой желанный, такой родной, часть самого её существа, может не вернуться. Капая слезами в ванночку с замоченным детскими вещами, Лиза наконец призналась себе в том, что Варя оказалась права про вещи и про деньги. Наверно, и во всём остальном она не ошибалась... Уже дрожали подбородок и губы, а ноги слабели и норовили подогнуться. Но Лиза встряхнулась, шмыгнула носом, вытерла слезы рукавом и запретила себе реветь. Пришёл же он после того, как она надрала Ольге волосы? Да как миленький пришел! И сейчас явится. А Варя не пророчица, откуда ей знать? Саша любит и её и детей, и он уже увлекался, но потом всегда возвращался к ним. Так будет и сейчас. Стирка, проснувшиеся дети, завтрак - всё было лишь фоном к маятнику внутреннего монолога. Мысли качались из стороны в сторону. Лиза сперва думала, что Саша не придёт, всё кончено, Варя была права. Потом начинала убеждать себя, что нет, он вернётся, он придет, а Варя ничего не понимает в жизни. И опять - он не придёт, всё кончено... И так раз за разом, по кругу, качаясь от крайности в крайность, изматывающе и бесконечно. Всё валилось из рук, и отвлечься от этого изнуряющего метания мыслей не получалось. И Лиза, набросив свою неизменную куртку, купленную ещё Николаем, когда он был женихом, пошла в магазин за хлебом, пока сыновья играли с соседскими детьми. В магазине её ждал сюрприз. Оказалось, что вчера по пути к ним Саша заглянул туда, купил кое-что, но вот на сок денег у него не хватило, поэтому записал в долг. Записал на неё, на Лизу. Рассказав эту новость, продавщица внимательно смотрела собеседнице в лицо. И что было в том взгляде - не понять. Сочувствие, скрытая насмешка, вопрос? Лиза, гуляя и дыша свежим воздухом, смогла отвлечься и вынырнуть из своих переживаний. И не очень поняла, что же её царапнуло. Поэтому просто кивнула, соглашаясь - записал и записал, не впервой, дескать, и, расплатившись за хлеб и молоко, вышла. Шла медленно к дому и никак не могла сообразить, что же не так? Почему слова этой женщины так её зацепили? Уже на полпути к дому её озарило: получается, Саша пришёл к ним с гостинцем, за который заплатит она сама? К детям пришел с подарком за её, Лизы, деньги? Она даже сбилась с шага, встряхнув головой. Она точно не сошла с ума, не ошиблась? Да не может быть! И такая снова накатила боль, такой тугой клубок завязался в груди, что Лиза перевела дыхание. В ней бушевала ярость раненого зверя, жажда мщения и физической расправы. До ломоты в суставах, до сведенных судорогой пальцев, и тут же - бессилие, как у связанного, полностью обездвиженного существа. И злость от невозможности делать что-то уже сейчас, мчаться куда-то, рвать и крушить. Резко заболела поясница, ноги подломились, а ребенок опять забился. Держась за спину, оперлась плечом на ближайший столбик забора. Дышать было не чем, на глаза наворачивались слёзы. Теперь стало окончательно ясно - даже если Саша вернётся, то... то... Лиза, запрокинув голову к яркому весеннему небу, длинно выдохнула в попытке успокоиться, немного расслабиться. Нет, лучше бы ему всё-таки не возвращаться.

- Записывай номер, - без лишних предисловий заговорила Варя, лишь только Лиза нажала на соединение. И пока подруга впопыхах разыскивала ручку и бумагу, в трёх словах пересказала пару секунд назад опубликованное где-то в интернете объявление про детскую одежду: молодая семья поделится бесплатно одеждой и обувью на мальчика от года до восьми. Лиза судорожно дергала рукой, выводя на весу каракули, и успела только сказать: - Спасибо, Ва... - как подруга, не став дослушивать, нажала отбой. Лиза тяжело вздохнула, ну что ж, она сама во всём виновата. Хоть и горько это признавать, но Варя явно умнее и прагматичнее её. Во всём, что касалось Саши, подруга оказалась права. Наверное, и в чем-то ещё права, но молчит, и это хорошо. Иначе Лиза обзавелась бы каким-нибудь жутким комплексом - вины или неполноценности. Лиза тяжело вздохнула. Набрала номер, написанный на бумажке с дырой - прорвала ручкой, пока писала. Ответил молодой женский голос. - Аллё. - Здравствуйте, я по объявлению, по поводу детских вещей. Заберу всё. Могу приехать прямо сейчас. - З-здравствуйте, очень хорошо, - женщина немного растерялась от такого напора. - Подъезжайте. Запишите адрес, - и продиктовала. - Записано. Я буду с детьми. Ничего? Женщина даже как будто повеселела. - Конечно, конечно, приезжайте с детьми! Жду! Лиза не очень хорошо знала район, в котором оказалась, но перезванивать не стала, экономя деньги, спрашивала дорогу у прохожих. Наконец они с мальчишками, уставшие и немного запылённые, оказались у двери с нужным номером. Открыла совсем молодая женщина с грудничком на руках. - Это мы звонили, - устало выдохнула Лиза. Женщина приподняла бровь, оглядев их живописную компанию. - Здравствуйте, - кивнув головой, солидный Шурик взял за руку Пашку и спросил, - идти куда? Женщина отступила, давая проход и указывая на дверь в ближайшую комнату. Это оказалась гостиная, где на ковре сидел мальчик лет девяти, что-то собирал из конструктора. Мальчишки сразу окружили его и стали с любопытством расспрашивать и просили разрешения потрогать пальцем. Лиза мельком осмотрела комнату, очень остро почувствовав разницу между своей давно не беленой халабудой и этой светлой шикарной квартирой с модным ремонтом. Но лишь слегка поморщилась. Под окном, и это сразу бросалось в глаза, высились несколько больших супермаркетовских пакетов, набитых под завязку. - Вы знаете, не всё новое, всё-таки старшенький походил прилично. Постоянно всё стирала, - стала немного жалобно говорить женщина. Лиза глянула на неё, чтобы проверить, не смеётся ли она. - Вот в этих пакетах - зимнее. Курточки, тёплые штаны. Вот в этом - свитерочки, пайты. В двух следующих - обувь, я только хорошую клала, крепкую. Тут, - она показала на следующий пакет, - футболочки, маечки, шапочки всякие мальчуковые. Мы хорошую одежду покупали сыну, добротную, чтобы и на второго хватило. А тут девочка... Женщина с теплой улыбкой глянула на малыша, что пускал слюни у неё на руках и смешно, как это делают только груднички, таращил глазки, и поцеловала в лобик, придержав другой рукой головку за затылок. Лиза понимающе кивнула. - Я заберу всё. После одного одежда не разваливается, хоть как её не стирай. Только после третьего. Она знала, о чем говорила. Ей часто перепадали для мальчишек ношеные вещи, и она уже заметила, когда могла отследить: если до этого носили двое, то протиралась на сгибах, на заиках уже после Шурика, а если один, то только после Пашки. Конечно, были и исключения - или мало ношенные вещи или очень-очень качественные, которые переживали Пашкину носку. Женщина опять внимательно глянула на Лиду. - У вас ещё кто-то есть? - Да, старшая дочь. Ну и этот ещё не знаю кто, - и показала на живот. Хозяйка всполошилась. - А давайте я чайку поставлю? - заспешила она, пересаживая малышку в шикарный, на взгляд Лизы, игровой манежик, стоявший прямо тут же, в комнате. Манежик был такой чистенький, красивый и розовый, сразу видно - новый. - Нет-нет, не надо, нам бы успеть до темна домой добраться. - Далеко живёте? - Да, за городом, на Жуковке. - А чем вы поедете? - Маршруткой, - Лиза устало приподняла плечо, дескать, разве есть другие варианты? Женщина поджала губы. До Жуковки, далекого загородного района, самого большого скопления загородных дач и огородных посёлков, ехать транспортом было и долго и неудобно с сумками и детьми. И всё из-за того, что туда бегали быстрые и юркие топики - низкие и тесноватые микроавтобусы, в которых в час пик даже дамская сумочка становилась излишне объёмным предметом. - Как же вы это всё потащите? - в голосе женщины послышалось участие. - Может, переберёте, и только нужное возьмёте? - Мне всё нужно, - Лиза вздохнула тяжело. - А что не подойдёт нам, с соседями поделюсь. У нас там живёт несколько многодетных семей, не одним, так другим пригодится. Или перешьют, в крайнем случае. - Может, мужу позвоните, чтобы он вам помог? Лиза задохнулась, будто от удара под дых, но слезам воли не дала. Сглотнув, пояснила: - Нет у меня мужа. Ушёл он от нас. Теперь едва уже хозяйка подавилась воздухом. А Лиза продолжила почти спокойно: - Но я сейчас соседу попробую дозвониться, может он в городе и сможет забрать. И пока Лиза набирала Вовку-соседа, а потом его жену, поскольку тот был вне зоны доступа, пока узнавала, что он уехал на несколько дней, женщина тоже куда-то звонила. И когда Лиза тяжело выдохнула после бесплодного разговора, сказала: - Я просила мужа подъехать, но он не может. И поскольку думал, что поеду я, вызвал такси. Машина уже едет. Я помогу вам снести сумки вниз. Лиза покусала губу, неловко помялась, но все же сказала: - У меня нет денег на такси. - О, не переживайте, муж взял призовую поездку! - Но мне же за город, это будет дороже... - Ой, не переживайте, если будет свыше призовой суммы, просто запишут на нашу карточку постоянного клиента, не переживайте. Я вас усажу и предупрежу водителя, - и видя сомнения на лице Лизы, попросила, - пожалуйста, нам это ничего не будет стоить. Соглашайтесь. Лиза скомкано улыбнулась и молча кивнула. Хозяйка засуетилась, прося сына присмотреть за малышкой и хватая самые большие и тяжёлые пакеты. - Пойдёмте, - позвала и Лизу, и мальчишек. Шурик тоже взял один пакет и, склоняясь на одну сторону, потащил к выходу. Лиза подхватила остальные. На улице уже стояла машина. Водитель помог разместить вещи в багажник. И пока пассажиры усаживались, переговорил с женщиной и взял данные её пластиковой карты. А она наклонилась к окошку рядом с Лизой. - Всё оплачено, не переживайте, - слегка пожала ей пальцы, - и лёгких вам родов. Лиза не смогла даже улыбнуться, только молча кивнула. - Спасибо. И всю дорогу до дому кусала губы и корила себя за несдержанность - зачем, ну зачем сказала, что муж ушёл? Соврать бы, что уехал в командировку, а получилось - пожаловалась. Через несколько дней, разбирая все эти богатства, Лиза одновременно радовалась такому богатству и невероятной удаче, подкинувшей её, и немного печалилась, что ей никогда не заработать на такую же качественную, но новую. Но самой главной мыслью было - какая всё-таки отличная штука интернет. Где бы она взяла такие замечательные детские вещи? Да ещё и бесплатно? Женщина, что так щедро их дарила, видимо, очень стеснялась того, что они ношенные, потому и отдавал их бесплатно. На самом-то деле на секонд-хендовских развалах Загородного рынка за деньги, пусть небольшие, но для Лизы существенные, продавались куда более поношенные. Эта женщина жила не просто в красивой чистенькой квартире, так разительно отличавшейся от её жилья, она пребывала в каком-то другом мире, в котором предлагать слегка поношенную одежду, пусть и бесплатно, как-то неловко. Смешная! А вещи были не только практичные и удобные, в них чувствовались любовь, с которой их выбирали. Кроме того, почти все очень хорошо сочетались друг с другом по цвету и стилю, что в понимании Лизы было вообще нереально для детской одежды. Мысль побежала дальше: хорошо, когда есть интернет, и как в её условиях обзавестись такой роскошью? Сколько она сегодня сэкономила на этой одежде? Как не прикидывала, получалось, что только обувь тянула на абонентскую плату за интернет не за один месяц, и не за два. Дальше фантазия пряталась как улитка в домик - настолько нереальными были цифры. Но в их поселке, на отшибе, какой интернет? И Лиза, счастливо вздохнув над огромной горой почти новой одежды для мальчишек от новорожденного возраста до школы, немного мечтать. Ей было не свойственна мечтательность, поэтому получилось коротко: их отремонтированный домик, горячая вода, стиральная машина, большой хороший холодильник, полный еды. И хорошая одежда. Да, надо, всё же, всерьез покопаться в этом вопросе... Глава 6. Лиля позвонила вечером, когда сыновья только-только уснули. Она рыдала в голос, и Лиза не сразу поняла, что случилось. - Пааапу... скорая... мама, приедь... спаси его! - Лиля, рыбка, что?.. Я не понимаю... Что случилось? - Мама, приезжай! Папу... папа... - рыдания душили девочку, и было не понять, что она хочет сказать. Что же там случилось? Сердце сжалось от страха. - Лиля, а ну тихо! - на том конце судорожные всхлипы стали тише. - Кто-то рядом с тобой есть? Дай ему трубку! - Я... одна... - новый судорожный всхлип. Так, надо ехать. Денег на телефоне опять нет - Зине или Вере не позвонишь, что бы узнать, что же случилось, такси не вызовешь... - Лиля, тихо. Звони Зине, пусть к тебе едет, а я уже собираюсь, сейчас тоже приеду. Дав отбой, Лиза задумалась. Ехать надо, но как быть с мальчишками? Мысли крутились в голове бешеными белками, а сама она собиралась: в сумку кошелёк, мобильник. Ключи - потом, сейчас записную книжку, ручку, паспорт, драгоценную флешку. Подумала и на всякий случай прихватила свидетельства о рождении младших. Стала их, сонных, одевать. Шурик открыл глаза, хмуро спросил: - Мама, что? Натягивая брюки на спящего Пашку, объяснила: - Лиля позвонила, что-то с папой Колей, надо ехать. Шурик молча встал, оделся и быстро повыхватывал из сваленных в манеже чистых, но так и не разобранных вещей, кое-какую одёжду для себя и брата, про запас. Лиза только подставила сумку под свёрток. - Как поедем? - Шурик спросил спокойно, по-деловому, пока она металась в поисках курточек - спросонья дети будет мёрзнуть. Судорожно пыталась сообразить, чем сейчас можно уехать в город. Одну куртку вытащила из-под новой кровати, а второй видно не было. Шурик сходил на кухню и оттуда за рукав принёс Пашкину и, протянув её матери, предложил: - Давай, я дядю Вову попрошу. Лиза недовольно поджала губы, молча, в упор, посмотрела на него. Сын хмыкнул и, горестно округлив рот, сказал: - Я сам пойду и попрошу. - Хорошо, давай, - Лиза с облегчением выдохнула. Ей не хотелось бы слишком надоедать Вовке. Но если пойдёт Шурик, то сосед не откажет, для него дети - святое. И с ним, конечно, они быстро попадут в город. Лиля там одна, плачет, надо к ней добраться поскорее. Что же всё-таки случилось с Колей? Вовка-сосед на своем микроавтобусе подобрал их уже на выходе из садового товарищества, молча помог забраться в машину Лизе, на соседнее сиденье усадил и пристегнул капризничающего сонного Пашку и молча покатил в город. В голову лезли плохие мысли: Лиля дома одна, потому что мужа забрала скорая, Коля в больнице. Но что могло случиться? Он же всегда шутил, что здоровее её, Лизы, и ещё её переживёт. За давлением он следил, сердце не шалило. Да он вообще с военной привычкой к дисциплине раз в полгода обследовался в своем военном госпитале, а раз в год профилактически ложился в стационар. Дома обнаружились зарёванная Лиля и Зина, которая приехала несколькими минутами раньше. Она смогла расспросить девочку, и стало понятно, что Коле стало плохо, и он сам вызвал скорую. Те промеряли давление, и без разговоров забрали его больницу. - Поехали в больницу. Лида обернулась и увидела Вовку. Он смотрел на неё исподлобья. - Документ только возьмите, если вы родственники. Лиза глянула на него внимательно. Но подумать о намеке в его словах решила позже, а пока согласилась с дельной мыслью и проверила, в сумке ли паспорт. Коля так и не развелся с ней. Сколько она к нему не приходила с этой просьбой, уговорить его не смогла. Так и получилось, что и Шурик, и Пашка носили Колину фамилию и отчество Николаевич. - Я тоже поеду! - Лиля взвилась как ужаленная, убежала в комнату, вернулась со своим документом. - Я к папе тоже поеду! Лида просяще посмотрела на Зину. - Зина, присмотри за мальчишками, пожалуйста! Пожилая женщина покивала. У неё заметно дрожали руки и подбородок, по щекам катились безмолвные слёзы. - Конечно, деточка, пригляжу, уложу спать. А вы езжайте, - и перекрестила и Лиду, и Лилю, и Вовку. - Позвони мне только, как разузнаешь, что там и как.