Трое в лодке, не считая собаки [англ. и рус. параллельные тексты]

'Pa's kind regards, and hopes his leg's better; and will he lend him his spirit-level?'

"Папа вам кланяется и надеется, что нога у вас лучше, и просит вас одолжить ваш ватерпас".

And don't you go, Maria, because I shall want somebody to hold me the light; and when the girl comes back, she must go out again for a bit of picture-cord; and Tom!-where's Tom?-Tom, you come here; I shall want you to hand me up the picture."

А ты, Мария, никуда не уходи, - мне будет нужен кто-нибудь, чтобы подержать свечку. Когда горничная воротится, ей придется выйти еще раз и купить бечевки. Том! Где Том? Пойди сюда, ты мне понадобишься, чтобы подать мне картину.

And then he would lift up the picture, and drop it, and it would come out of the frame, and he would try to save the glass, and cut himself; and then he would spring round the room, looking for his handkerchief.

Он поднимает картину и роняет ее. Картина вылетает из рамы, дядя Поджер хочет спасти стекло, и стекло врезается ему в руку. Он бегает по комнате и ищет свой носовой платок.

He could not find his handkerchief, because it was in the pocket of the coat he had taken off, and he did not know where he had put the coat, and all the house had to leave off looking for his tools, and start looking for his coat; while he would dance round and hinder them.

Он не может найти его, так как платок лежит в кармане пиджака, который он снял, а он не помнит, куда дел пиджак. Домочадцы перестают искать инструменты и начинают искать пиджак; дядя Поджер мечется по комнате и всем мешает.

Nails etc."Doesn't anybody in the whole house know where my coat is?

- Неужели никто во всем доме не знает, где мой пиджак?

I never came across such a set in all my life-upon my word I didn't.

Честное слово, я никогда еще не встречал таких людей!

Six of you!-and you can't find a coat that I put down not five minutes ago!

Вас шесть человек, и вы не можете найти пиджак, который я снял пять минут тому назад.

Well, of all the-"

Эх вы!

Then he'd get up, and find that he had been sitting on it, and would call out:

Тут он поднимается и видит, что все время сидел на своем пиджаке.

"Oh, you can give it up!

- Можете больше не искать! - кричит он.

I've found it myself now.

- Я уже нашел его.

Might just as well ask the cat to find anything as expect you people to find it."

Рассчитывать на то, что вы что-нибудь найдете, - все равно что просить об этом кошку.

And, when half an hour had been spent in tying up his finger, and a new glass had been got, and the tools, and the ladder, and the chair, and the candle had been brought, he would have another go, the whole family, including the girl and the charwoman, standing round in a semi-circle, ready to help.

Ему перевязывают палец, достают другое стекло и приносят инструменты, стремянку, табуретку и свечу. На это уходит полчаса, после чего дядя Поджер снова берется за дело. Все семейство, включая горничную и поденщицу, становится полукругом, готовое прийти на помощь.

Two people would have to hold the chair, and a third would help him up on it, and hold him there, and a fourth would hand him a nail, and a fifth would pass him up the hammer, and he would take hold of the nail, and drop it.

Двое держат табуретку, третий помогает дяде Поджеру взлезть и поддерживает его, четвертый подает гвоздь, пятый - молоток. Дядя Поджер берет гвоздь и роняет его.

"There!" he would say, in an injured tone, "now the nail's gone."

- Ну вот, - говорит он обиженно, - теперь гвоздь упал.

And we would all have to go down on our knees and grovel for it, while he would stand on the chair, and grunt, and want to know if he was to be kept there all the evening.

И всем нам приходится ползать на коленях и разыскивать гвоздь. А дядя Поджер стоит на табуретке, ворчит и спрашивает, не придется ли ему торчать там весь вечер.

The nail would be found at last, but by that time he would have lost the hammer.

Наконец гвоздь найден, но тем временем дядя Поджер потерял молоток.

"Where's the hammer?

- Где молоток?

What did I do with the hammer?

Куда я девал молоток?

Great heavens!

Великий боже!

Seven of you, gaping round there, and you don't know what I did with the hammer!"

Вы все стоите и глазеете на меня и не можете сказать, куда я положил молоток!

We would find the hammer for him, and then he would have lost sight of the mark he had made on the wall, where the nail was to go in, and each of us had to get up on the chair, beside him, and see if we could find it; and we would each discover it in a different place, and he would call us all fools, one after another, and tell us to get down.

Мы находим ему молоток, а он успевает потерять заметку, которую сделал на стене в том месте, куда нужно вбить гвоздь. Он заставляет нас всех по очереди взлезать к нему на табуретку и искать ее. Каждый видят эту отметку в другом месте, и дядя Поджер обзывает нас одного за другим дураками и приказывает нам слезть.

And he would take the rule, and re-measure, and find that he wanted half thirty-one and three-eighths inches from the corner, and would try to do it in his head, and go mad.

Он берет линейку и мерит снова. Оказывается, что ему необходимо разделить тридцать один и три восьмых дюйма пополам. Он пробует сделать это в уме и приходит в неистовство.

And we would all try to do it in our heads, and all arrive at different results, and sneer at one another.

Мы тоже пробуем сделать это в уме, и у всех получается разный результат.

And in the general row, the original number would be forgotten, and Uncle Podger would have to measure it again.

Мы начинаем издеваться друг над другом и в пылу ссоры забываем первоначальное число, так что дяде Поджеру приходится мерить еще раз.

He would use a bit of string this time, and at the critical moment, when the old fool was leaning over the chair at an angle of forty-five, and trying to reach a point three inches beyond what was possible for him to reach, the string would slip, and down he would slide on to the piano, a really fine musical effect being produced by the suddenness with which his head and body struck all the notes at the same time.

Теперь он пускает в дело веревочку; в критический момент, когда старый чудак наклоняется на табуретке под углом в сорок пять градусов и пытается отметить точку, находящуюся на три дюйма дальше, чем он может достать, веревочка выскальзывает у него из рук, и он падает прямо на рояль. Внезапность, с которой он прикасается головой и всем телом к клавишам, создает поистине замечательный музыкальный эффект.

And Aunt Maria would say that she would not allow the children to stand round and hear such language.

Тетя Мария говорит, что она не может позволить детям стоять здесь и слушать такие выражения.

At last, Uncle Podger would get the spot fixed again, and put the point of the nail on it with his left hand, and take the hammer in his right hand.

Наконец дядя Поджер находит подходящее место и приставляет к нему гвоздь левой рукой, держа молоток в правой.

And, with the first blow, he would smash his thumb, and drop the hammer, with a yell, on somebody's toes.

Первым же ударом он попадает себе по большому пальцу и с воплем роняет молоток прямо кому-то на ногу.

Aunt Maria would mildly observe that, next time Uncle Podger was going to hammer a nail into the wall, she hoped he'd let her know in time, so that she could make arrangements to go and spend a week with her mother while it was being done.

Тетя Мария кротко выражает надежду, что когда дяде Поджеру опять захочется вбить в стену гвоздь, он заранее предупредит ее, чтобы она могла поехать на недельку к матери, пока он будет этим заниматься.

"Oh! you women, you make such a fuss over everything," Uncle Podger would reply, picking himself up.

- Вы, женщины, всегда поднимаете, из-за всего шум, - бодро говорит дядя Поджер.

"Why, I like doing a little job of this sort." Uncle Podger admiring his work

- А я так люблю поработать.

And then he would have another try, and, at the second blow, the nail would go clean through the plaster, and half the hammer after it, and Uncle Podger be precipitated against the wall with force nearly sufficient to flatten his nose.

Потом он предпринимает новую попытку и вторым ударом вгоняет весь гвоздь и половину молотка в штукатурку. Самого дядю Поджера стремительно бросает к стене, и он чуть не расплющивает себе нос.

Then we had to find the rule and the string again, and a new hole was made; and, about midnight, the picture would be up-very crooked and insecure, the wall for yards round looking as if it had been smoothed down with a rake, and everybody dead beat and wretched-except Uncle Podger.

Затем нам приходится снова отыскивать веревочку и линейку, и пробивается еще одна дырка. Около полуночи картина, наконец, повешена - очень криво и ненадежно, - и стена на много ярдов вокруг выглядит так, словно по ней прошлись граблями. Мы все выбились из сил и злимся - все, кроме дяди Поджера.

"There you are," he would say, stepping heavily off the chair on to the charwoman's corns, and surveying the mess he had made with evident pride.

- Ну, вот видите! - говорит он, тяжело спрыгивая с табуретки прямо на мозоли поденщице и с явной гордостью любуясь на произведенный им беспорядок.

"Why, some people would have had a man in to do a little thing like that!"

- А ведь некоторые люди пригласили бы для такой мелочи специального человека.

Harris will be just that sort of man when he grows up, I know, and I told him so.

Я знаю, Гаррис будет таким же, когда вырастет.

I said I could not permit him to take so much labour upon himself.

Я сказал ему это и заявил, что не могу позволить, чтобы он взял на себя столько работы.

I said: "No; you get the paper, and the pencil, and the catalogue, and George write down, and I'll do the work."

- Нет, - сказал я, - ты принесешь бумагу и карандаш, Джордж будет записывать, а я сделаю остальное.

The first list we made out had to be discarded.

Первый наш список пришлось аннулировать.

It was clear that the upper reaches of the Thames would not allow of the navigation of a boat sufficiently large to take the things we had set down as indispensable; so we tore the list up, and looked at one another!

Было ясно, что в верхнем течении Темзы нельзя проплыть на лодке, достаточно большой, чтобы вместить все то, что мы считали необходимым. Мы разорвали список и молча переглянулись.

George said:

Джордж сказал:

"You know we are on a wrong track altogether.

- Мы на совершенно ложном пути.

We must not think of the things we could do with, but only of the things that we can't do without."

Нам следует думать не о тех вещах, которыми мы как-нибудь обойдемся, но о тех, без которых нам никак не обойтись.

George comes out really quite sensible at times.

Джордж, оказывается, может иногда быть разумным.

You'd be surprised.

Это даже удивительно.

I call that downright wisdom, not merely as regards the present case, but with reference to our trip up the river of life, generally.

Я бы сказал, что в его словах заключается подлинная мудрость, приложимая не только к настоящему случаю, но и ко всей нашей прогулке по реке жизни вообще.

How many people, on that voyage, load up the boat till it is ever in danger of swamping with a store of foolish things which they think essential to the pleasure and comfort of the trip, but which are really only useless lumber.

Сколь многие, рискуя затопить свой корабль, нагружают его всякими вещами, которые кажутся им необходимыми для удовольствия и комфорта в пути, а на самом деле являются бесполезным хламом.

How they pile the poor little craft mast-high with fine clothes and big houses; with useless servants, and a host of swell friends that do not care twopence for them, and that they do not care three ha'pence for; with expensive entertainments that nobody enjoys, with formalities and fashions, with pretence and ostentation, and with-oh, heaviest, maddest lumber of all!-the dread of what will my neighbour think, with luxuries that only cloy, with pleasures that bore, with empty show that, like the criminal's iron crown of yore, makes to bleed and swoon the aching head that wears it!

Как они загромождают свое утлое суденышко по самые мачты дорогими платьями и огромными домами, бесполезными слугами и множеством светских друзей, которые ни во что их не ставят и которых сами они не ценят, дорогостоящими увеселениями, которые никого не веселят, условностями и модами, притворством и тщеславием и - самый грузный и нелепый хлам - страхом, как бы сосед чего не подумал; роскошью, приводящей к пресыщению, удовольствиями, которые через день надоедают, бессмысленной пышностью, которая, как во дни оны железный венец преступников, заливает кровью наболевший лоб и доводит до обморока того, кто его носит!

It is lumber, man-all lumber!

Хлам, все хлам!

Throw it overboard.

Выбросьте его за борт!

It makes the boat so heavy to pull, you nearly faint at the oars.

Это из-за него так тяжело вести лодку, что гребцы вот-вот свалятся замертво.

It makes it so cumbersome and dangerous to manage, you never know a moment's freedom from anxiety and care, never gain a moment's rest for dreamy laziness-no time to watch the windy shadows skimming lightly o'er the shallows, or the glittering sunbeams flitting in and out among the ripples, or the great trees by the margin looking down at their own image, or the woods all green and golden, or the lilies white and yellow, or the sombre-waving rushes, or the sedges, or the orchis, or the blue forget-me-nots.

Это он делает судно таким громоздким и неустойчивым. Вы не знаете ни минуты отдыха от тревог и беспокойства, не имеете ни минуты досуга, чтобы отдаться мечтательному безделью, у вас нет времени полюбоваться игрой теней, скользящих по поверхности реки, солнечными бликами на воде, высокими деревьями на берегу, глядящими на собственное свое отражение, золотом и зеленью лесов, лилиями, белыми и желтыми, темным колышущимся тростником, осокой, ятрышником и синими незабудками.