Парусник в тумане

Решительно выпрямив плечи, Скорпиус разворачивается и шагает по гравию строго на юг. За Рыбацким уголком, рядом с причалом, в кустах белой сирени прячется маленькое кафе с террасой, смотрящей на озеро. Резные белые стулья и голубые столы с маленькими вазочками выглядят воздушными и ажурными в теплом воздухе лета.

Лили сидит спиной к нему, за самым дальним столиком на самом краю террасы, подперев голову ладонью.

— Привет, — говорит он тихо, боясь ее напугать. — Я не опоздал?

Она медленно поворачивает к нему веснушчатое лицо. В ее светло-карих глазах светится изумление и восхищение, а губы расплываются в улыбке. На ней снова то самое желтое платье цвета солнца, а рядом, на стуле, лежат соломенная шляпка и белая сумочка.

— Как ты меня нашел? — спрашивает она, протягивая ему руку, и Скорпиус крепко ее пожимает.

— Черт его знает, — он пожимает плечами и садится напротив нее. — Что закажем? Какао? Лимонад?.. Лили, что с твоими глазами? Ты плакала?

— А, это, — она неловко машет рукой и ерзает на стуле. — Долгая история. Тетя Петуния умерла, почему вчера пришлось бросить тебя в «Дырявом котле»… А что с твоим лицом? Как будто ты… Ты был в Азкабане? С Альбусом?

— И Люпином, — Скорпиус спокойно кивает, раскрывая меню. — К дьяволу Азкабан. Что ты хочешь? Может быть, мороженое? Или что-нибудь посерьезнее?

Они заказывают пасту, лимонад и мороженое в высоких креманках и молча едят, разглядывая друг друга. Скорпиус пытается придумать разные темы для обсуждений, но слова сопротивляются.

— Как вода красиво искрится, — замечает он и чувствует себя полным дураком, но Лили сияет.

— Ты тоже это видишь? — спрашивает она восхищенно. — А если посмотреть на цвет, какой замечаешь?

— Голубой, желтый… нет, бледно-желтый и слегка розовый, — Скорпиус вприщур рассматривает воду, тыча шоколадное мороженое пластмассовой ложечкой. — И зеленый, такой спокойный цвет. У тебя, кстати, есть с собой какие-нибудь колдографии?

Лили отодвигает тарелку и тоже берется за мороженое — фисташковое вперемешку с ванильным.

— Нет, но мы можем сделать, — говорит она просто и смотрит на него совершенно серьезно. — Мне так свободно с тобой. Можно болтать обо всем и не думать, что живешь по расписанию. Ненавижу расписания.

— Мы с тобой лишние люди, — замечает Скорпиус, и шоколадное мороженое тает на языке. — Как только разберемся с этим делом, я, пожалуй, все брошу и уеду. И, наверное, мне нужно съехать от вас.

Лили хмурится и заправляет прядь волос за ухо.

— Зачем?

— Я и так у вас полмесяца живу.

— Ерунда, — она улыбается, но в глазах светится тревога. — Не уезжай, пожалуйста.

Он долго смотрит в ее лицо с пляшущими веснушками, и ему кажется, что он только начинает жить, что все, что было раньше — сон. Местами — плохой, местами — хороший.

— Ради тебя, — говорит он тихо и внезапно для самого себя накрывает своей ладонью ее маленькую руку. — Ради тебя могу и остаться.

Оставив кафе за спиной, они спускаются к воде и садятся на нагретые доски причала, свесив ноги над темной водой. Редкие лодки, проплывающие мимо, бросают на воду разноцветные отражения. Пахнет деревом и водой, и Лили, достав колдоаппарат, делает несколько снимков.

А потом она поворачивается к нему — и улыбается. И глаза ее тоже улыбаются. Живые, полные смешинок ореховые глаза. И ее губы что-то говорят, но Скорпиус не слышит. Он просто смотрит на нее не в силах отвести взгляд.

С этого счастливого дня ему не хочется отходить от нее ни на мгновение — хочется идти за ней, шаг в шаг — смотря на ее тонкую фигурку, залитую красновато-золотыми лучами, на рыжие волосы, развевающиеся на ветру, на руки, нежно касающиеся колосков пшеницы в поле, где они гуляют на закате. Иногда Скорпиус будит ее перед рассветом, стуча в приоткрытое окно — и они, сонно зевая и поеживаясь от утренней прохлады, любуются восходом солнца.

Они не говорят о том, что чувствуют друг к другу. И Скорпиус позволяет себе только взять Лили за руку — и повести за собой. И она идет, смущенно и радостно улыбаясь.

Сейчас, в этот жаркий вечер, Лили первая бежит с пригорка вниз, через ряды колосьев, залитых закатными лучами солнца, через цветущие ромашки и васильки, маки и колокольчики. И все эти краски — красные, фиолетовые, белые и синие — отражаются в ее глазах.

Скорпиус смотрит на нее сверху, застыв на мгновение — а потом легко шагает следом, вдыхая воздух полной грудью.

Лили стоит перед ним, задыхаясь от бега, вся наполненная светом — и поднимает на него глаза.

Скорпиус мягко привлекает ее к себе — и она не отстраняется. Только в глазах у нее прыгают искорки.

Тогда он наклоняется к ее нежному лицу, к манящим губам — и целует. И, целуя, чувствует, как ее маленькие руки обвивают его шею, а дыхание становится горячим.

Шляпка Лили падает в пшеницу.