Моя ужасная няня

И теперь уже все дети хотели только одного: чтобы всё это прекратилось и можно было пойти спать. Но, как вы понимаете, именно этого они сделать и не могли.

И несмотря на то что дети Браун не любили отступать, всё-таки в конце концов они сердито заявили:

– Ой, ну можно мы уже прекратим и пойдём спать?

– Скажите «пожалуйста», – ответила няня Матильда.

– Мы никогда не говорим «пожалуйста», – заявили дети.

– Тогда вы никогда не ляжете спать, – развела руками няня Матильда.

– Ой, ну ладно, ладно, пожалуйста, – простонали дети.

– Дня пазяста, – изрекло Дитя на собственном языке.

Няня Матильда оглядела их и чуточку улыбнулась, и – вот странно! – всего на миг её свирепое круглое лицо с глазами, как пуговицы на ботинках, и носом, как две картофелины, показалось вовсе не таким суровым и, если не считать Зуба, даже не совсем уродливым.

Она резко стукнула своей палкой один раз – и пол тут же начал высыхать, а весь чай – буль-буль-буль – потёк обратно, в чайник. И все жестянки с детской смесью снова наполнились, а бутылочка, наоборот, опустела. Собаки фыркнули, отряхнулись и, больше уже не рыча, побежали в угол детской, к мискам с собственным ужином, как будто успели проголодаться. Николас остановил кукольную казнь, и головы игрушек сами собою – чпок-чпок-чпок – вернулись обратно, на кукольные шеи. Софи и Гетти разлепились с громким всхлюпом, а клей потёк тонким ручейком к куклам, заполнил трещины между шеями и головами и накрепко их склеил…

Няня Матильда ещё раз резко стукнула палкой об пол – и, как показалось детям, в ту же секунду каждый из них уже сидел в своей тёплой уютной постельке, с чисто вымытым лицом и руками, вычищенными зубами, расчёсанными волосами и прочитанными молитвами, понятия не имея, как он тут оказался.

Няня Матильда тихо спустилась в гостиную и доложила мистеру и миссис Браун:

– Первый урок усвоен.