Полдень и Береника

— Это такой толстый намёк на мою несдержанность, да?

Лён подхватил меня на руки, донёс до кровати и усадил к себе на колени.

— Я тоже не железный, Вольха, — он тяжело вздохнул. — Поверь мне, ты очень красивая, и я тебя люблю ещё больше, чем прежде, если это вообще возможно. Я бесконечно горжусь тем, что ты сделала в первый день после наводнения, хоть изначально ужасно злился и ругал вас с Велькой за безответственность. Ты выстояла, потому что ты сильная — ты просто необыкновенная, но даже тебе нужно время, чтобы восстановиться. Моя кровь спасла тебя, но ты должна понимать, что происходит в твоём теле. Конечно, вампиршей ты никогда не станешь, это невозможно, но пока вампирья кровь не заменится полностью твоей, заговорённые зелья работать не будут. Магия слабо действует на вампиров, а на меня — совсем не действует.

Я нахмурилась, начиная понимать, что к чему.

— Опять я не знаю о себе то, что знаешь ты. Это очень неприятно…

— Прости, — сокрушённо сказал Лён. — Но про зелья придётся забыть.

— И про всё остальное, да? На сколько?

Лён деликатно прокашлялся.

— Пока не восстановятся твои женские дни. И поверь, Келла знает, что говорит.

— А может, они давно восстановились?

— Но это ведь не так?

Я отвела глаза.

— Значит, всё-таки монахи.

— Мне казалось, ты нарочно меня избегаешь, — вкрадчиво сказал Лён. — Ты перестала переодеваться при мне.

— Потому что я до сих пор не понимаю, чьё это тело. По ощущениям вроде моё, но выглядит как чужое.

— Вольха, ты что, стесняешься меня? Знаешь ли, я видал тебя в самом разном состоянии.

— Но тогда мне не хотелось быть для тебя самой красивой.

— Врунишка… Хотелось, и ты была. И есть, — он прикоснулся губами к моему виску. — Ты злилась, и поделом мне, потому что я очень виноват перед тобой, Вольха… Не нужно было мне ехать на эту дурацкую свадьбу! И зачем только я дал себя уговорить? Ведь ты запретила мне ехать — мог бы хоть раз тебя послушаться! Я столько раз помогал при родах своим подданным — и не был рядом с женой в самый важный момент её жизни…

— Ты ни в чём не виноват, — сказала я, — и сердилась я вовсе не поэтому… Так ты меня поцелуешь?

— Хм… Если ты так изголодалась, — с издёвкой начал Лён и, получив два тычка в грудь, продолжил: — Я могу попросить Келлу облегчить твои страдания настойкой, которую она сварила для меня.

— Настойка от… желания? А такая есть?

— Называется «от похоти и страсти», — подтвердил Лён.

— Нет, спасибо.

Это было бы слишком унизительно — просить Келлу о подобном. Я вдруг почувствовала, как молочные ручейки с моего халата начинают просачиваться на рубашку Лёна. Он опустил взгляд на мою грудь и сказал:

— Мне кажется, если я к ним прикоснусь, то стану захватчиком, нагло напавшим на чужую территорию.

— Если ты не станешь требовать молока, то всё нормально, — сказала я и быстро сплела два заклинания: останавливающее молоко и осушающее. — Так мы можем наконец поцеловаться, или зелье против страсти отбило у тебя всю охоту?

— Я его не пил. Всё равно не поможет, проверено. А ты никогда не сдаёшься, верно?

Я пожала плечами и выжидательно подняла лицо. Лён наклонился и чмокнул меня по-дружески в щёку, но я обвила его шею двумя руками и повалила его на кровать, оказавшись-таки сверху.

— Не бойся, мы просто поцелуемся, — сказала я семидесятивосьмилетнему вампиру, словно он был юной девой.

— Это ты должна бояться, Вольха, — напомнил он, придерживая меня за спину. — Я приношу тебе сплошные неприятности. И ведь знал, что не стоит тебе со мной связываться! Нужно было сразу тебя оттолкнуть или напугать.

— А я не из пугливых.

Пожалуй, таким свежим и самозабвенным был только наш первый поцелуй в Леске, прерванный приходом друзей с тревожными новостями. В этот раз тоже раздался стук в дверь.

— Госпожа Вольха, пора кормить, — напомнила из-за двери няня.

— Иду, — со вздохом ответила я, садясь на кровати. — А ты оставайся здесь и не вздумай сбежать, Лён. Жди и думай, что будешь со мной делать, когда я вернусь, чтобы порадовать меня и не допустить… репродукции.

— Кажется, у меня есть парочка идей, — клыкасто усмехнулся он, закидывая руки за голову и расплываясь в счастливой улыбке.

— Я тоже тебя порадую, не сомневайся, — то ли пригрозила, то ли обнадёжила я и вышла из комнаты, на ходу запахивая халат и еле слышно бурча сквозь зубы: — Этих вампиров гхыр поймёшь…

* * *

— Ввиду того, что наши долины находятся на большом расстоянии, а именно… — один из старейшин стал долго и нудно перечислять вампирские королевства в количестве двенадцати штук и расстояние в верстах между ними, а потом между каждым и Догевой. — Общее управление ими затруднено, однако необходимо. В связи с этим уже в который раз предлагаю создать единый управляющий орган, избрать туда представителей от каждой долины с непременным участием Повелителей, — в этом месте Лён еле заметно поморщился, но быстро принял невозмутимый и внимательный вид, — а также по два избираемых общим голосованием члена совета из каждой Долины. Также рекомендую в обязательном порядке нанять на работу в каждую долину как минимум одного телепата, кроме уже имеющихся, ибо в отсутствии Повелителя-телепата использование телепатофона становится невозможным и коммуникация между долинами осложняется.

— Не уверен, что к нам встанут в очередь безработные телепаты, — заметил один из советников.

Лён тихо хмыкнул и глянул на Старейшину, недовольного тем, что его перебили.

— Рекомендую, тем не менее, всем долинам подать заявки на подобных специалистов, в том числе из числа выпускников Старминской школы чародеев, пифий и травниц. Наиболее способные отроки, проходящие практику, вполне смогут справиться с задачей и не станут отказываться, если их надлежащим образом мотивировать — финансово.

Мы с Лёном переглянулись: он загадочно изогнул одну бровь, я коварно улыбнулась. Такое доверие выпускникам моей бывшей школы немало мне польстило. Началось обсуждение, в котором мы не участвовали, заранее зная, какое решение Лён примет: управляющий орган создать, Повелителей включить, телепата нанять. Всё это было оговорено раньше, а на Совет выносилось для проформы и обсуждения деталей. Я рассеянно глянула в окно, и вдруг моё внимание привлекла интересная сцена: два вампира, увязая в снегу, несли груду широких и длинных досок в сторону нашего дома. Не говоря ни слова, я сжала ладонь Лёна под столом и незаметно кивнула в сторону окна.

— Интересно, как быстро они её соберут? — прошептала я.

— Полчаса, — тихо ответил Лён. — Но я бы проконтролировал.

— А я бы сразу и опробовала.

Он криво усмехнулся. Встал второй Старейшина.

— Следующий вопрос повестки: усиление защитно-наступательного потенциала Догевы и долин, в которых проживают вампиры. Необходимо обсудить повышение квалификации стражей и воинов, договориться об обмене опытом в плане тактики и стратегии военных действий, потренировать: бои на гвордах, фехтование, искусство верховой езды, правила общения с местным населением другой расы…

По тому, как нетерпеливо покачивалась стопа Лёна под столом, я поняла, что и этот вопрос он уже обсудил, обдумал, и решение было принято: усилить, обменяться… Как именно, определит Совет. Из-под белого плаща Повелителя выглядывали удобные штаны для тренировок и верховой езды. Его лицо было спокойно и, как всегда, прекрасно. Обруч с изумрудом придерживал льняного оттенка волосы, спадавшие волной на плечи. Возможно, это было нескромно и неуместно с моей стороны — вот так бесцеремонно и без повода рассматривать его и молча восхищаться, но разве я виновата, что он так привлекателен? Самый упрямый, независимый и справедливый Повелитель, самый смелый и добрый, любимый мой мужчина. Только я знаю, как он бывает раним и одинок и как умеет смеяться и дурачиться, чтобы это скрыть. Лён поймал мой взгляд и едва заметно улыбнулся. Жаль, что я не телепат.

— Это необходимо, ведь в случае межрасового военного конфликта, а он никогда не исключён, долины должны стать единым фронтом…

Я непроизвольно вздрогнула. Слава богам, ничто не предвещало подобного, однако границы Догевы по-прежнему пересекали агрессивно настроенные люди с бусами из чеснока, осиновыми колами в руках, а то и с арбалетами, заряжёнными серебряными болтами. Там, где процветают невежество и страх, мир зыбок. Вообще, все эти межрасовые вопросы в моём присутствии звучали как-то двусмысленно. Интересно, что думали члены Совета о том, на чью сторону встану я в случае межрасового конфликта? Лён, конечно, знал ответ и даже не задавался подобными вопросами, но остальные… Я всегда считала, что правители слишком сильно полагаются на свои слабо обученные и плохо обеспеченные армии, которые то отказываются сражаться, то отлынивают от геройства, а то и вовсе братаются с врагами. Но не с вампирами, конечно. Сколько лет должно пройти и что должно случиться, чтобы люди решили побрататься с вампирами? Хоть я и научилась неплохо махать мечом одной рукой, выплетая заклинания другой, но полагала, что межрасовые и другие конфликты лучше решать путём переговоров — то есть хитростью, подкупом, обманом и манипуляциями.

Как раз в этот момент я снова глянула в окно и увидела, как те же двое вампиров пытаются протиснуть внушительных размеров матрас через нашу входную дверь. Магия могла бы значительно облегчить им задачу. Эту сцену заметил и Лён, а также сидевшая сбоку от него Келла. Подождав, пока обсуждение второго пункта повестки придёт к логическому завершению, Лён поручил обсудить вопрос о постройке нового общественного амбара без него, с «последующим докладом и принятием окончательно решения в рабочем порядке», быстро встал и предложил мне руку, чтобы удалиться.

— Простите, у нас возникло неотложное дело, — с серьёзным видом заявил он, подмигивая травнице, которая закатила глаза. Она не одобряла, когда Лён игнорировал государственные и хозяйственные дела, но, видимо, тоже не хотела допустить порчи дорогущего, специально выписанного из Ясневого Града матраса с новомодным кокосовым наполнителем.

Мы вышли из Дома Совещаний, степенно пересекли площадь и ускорили шаг уже возле нашего дома. Два вампира у входа обсуждали впихивание матраса через чердак. Вежливо поклонившись, они обрисовали проблему и спросили, не соблаговолю ли я помочь в её решении. Я соблаговолила, и вампиры внесли в дом и затем в спальню заворожённый мною матрас, который я позже вернула в исконный вид.

Кровать выглядела огромной и пахла свежей сосной. К ней прилагался ещё не укреплённый балдахин из синего бархата, лежащий горкой на сундуке. Я прикинула, что из него могло бы получиться шикарное платье со шлейфом, которое я надела бы на третью годовщину нашей свадьбы. Не то чтобы догевские лавки страдали от нехватки тканей, но представить себе подобный балдахин над своей головой я не могла.

— Мы ещё не совсем закончили, Повелитель, — проговорил один из вампиров, но Лён лишь махнул рукой.

— Благодарю, остальное позже. Можете идти.

Как только мы остались одни, я повернулась к Лёну и с многозначительным видом сняла и положила на стол свой заговорённый от телепатии амулет. Лён проводил его долгим взглядом. Дети до ужина гуляли с нянями, а Дольмена, наша помощница по дому, была отпущена до утра. Несмотря на то, что мы с Лёном много времени проводили вместе, остаться наедине днём получалось не так уж часто.