Седьмой Круг. Свой Путь

И в бою, закаленный болью маг, всегда возвысится над чародеем-неженкой. Не сбить его столку, не смутить и не собьется он, вычитывая заклятие, не потеряет должной концентрации. И если придёт день, когда какой-нибудь из Владык Смерти пожелает изуверов упразднить, мы – истинные последователи Черного Слова, непременно должны будем его свергнуть и убить.

Боль и Черное Слова должны быть неразделимы до самого конца.

«Священный Кодекс Черного Слова». Академия Смерти. 137 год.

На башнях крепости и на её стенах чародеи стояли рядами. Обратившись к колдовству, в такт раскачивались они и в унисон тянули траурный гимн Черного Слова. Глаза закрыты, но каждый смотрит из мертвеца. Кто-то ведёт троих, другие справляются разом с четырьмя, лучшие – с половиной десятка.

Сотни живых трупов хрустели, скрипели, трещали, челюстями, как отвратными жвалами, громко, устрашающе, выворачивая душу наизнанку. Один за одним поднимались они с промерзшей земли, холодные, заледеневшие, с трудом переставляя ноги. Они окружали, теснили к запертым воротам, точно надвигающаяся ожившая стена из стылой плоти. Тяжело и грузно давил мерклый, низкий, зловещий хор их кукловодов. Проникая во внутренности, он сотрясал и будоражил их, и ввергал в панику, угнетал, пленил удушьем.

Объятый ужасом Лео с силой вцепился в рукоять своей новенькой скьявоны и вжался в железные врата. Чей-то магический приказ с дребезгом затворил их, стоило только отряду зайти во двор академии. А затем гостей обступила орда мертвецов. Каждый восставший готов был рвать и кусать до смерти по приказу хозяев. Двое чернословов из Уврада подпёрли с боков, вот-вот готовые начать творить убийственные чары. Пути к отступлению не было.

Мертвецы расступились в две колонны и застыли, как на воинском построении, пропуская высокого, тучного человека, обволоченного в несколько густых слоев легких мантий цвета ночного неба. Страшно неуклюжий, он двигался так, будто бы каждый шаг дается ему с невероятным усилием. Полы его одеяний подбирали и несли сзади двое перепачканных грязью, босых, полуголых, усеянных синими пятнами побоев, совсем ещё юных мальчишек. Опустив глаза в землю, медленно следовали они за Владыкой Смерти, часто переминаясь с ноги на ногу, дабы не околеть.

– Всё такой же бесстрашный! – с надвигающимся гоготом в громовом голосе приветствовал глава академии прибывшего правителя. – Всё такой же дерзкий!

– И о тебе подумал так же, старик, – как и обычно, Аркрайн говорил спокойно, будто бы ничто кругом не казалась ему хоть сколько-то угрожающим. – Словно свинья перед самым убоем.

– Не в том ты положении, чтоб говорить со мной так, – глава академии явил из-под капюшона заплывшее, блестящее, будто промасленное, лицо. Висящая, дряблая, щербатая кожа на нём вся была в страшных язвах и тошнотворных нарывах. – Я бы позволил тебе извиниться, но знаю, что ты не станешь…

– Оставь никчемную болтовню, – Аркрайн провел по воздуху рукой, и мертвецы навострились. – Я здесь лишь за тем, чтоб принять твою клятву верности новому царю. И только.

– Клятву верности?! – толстяк выпучил глаза и стал испускать гнусный, истерический хохот, а с ним и мерзкие потоки слюней, обращающихся кляксами льдинок в тот же миг, как они касались покровов его мантий. – Новому царю?! – Нахохотавшись досыта, он помотал головой и гадкие, болезненные излишки на его щеках заколыхались. – В чём-чём, а в добром чувстве юмора тебя так до сих пор ещё никто и не подозревал…

Аркрайн ничего не ответил.

– Никакой ты мне не царь, выродок! – пунцовым и яростным стало лицо главы академии. – И прямо сейчас я буду судить тебя по всей положенной строгости за убийство достопочтенного мастера Роркха Костлявого! – С гневными, хрипящими выдохами из него вырывалось то ли рычание, то ли утробное хрюканье. – Сколько бы лет ни прошло, я не забуду твоего предательства…

– Воля твоя, старик, – кивнул царь. – В таком случае, я отлучаю тебя от трона академии и приговариваю…

– Ты!.. Отлучаешь?!.. Ты?!.. Приговариваешь?!.. Меня?!.. – от негодования лицо Владыки Смерти покрылось испариной, не смотря даже на зубодробительный холод. – Да ты, должно быть, тронулся умом?! Как смеешь ты смеяться, издеваться надо мной, выродок?! Здесь, в стенах моей крепости?! – Верховный чернослов хорошенько вдохнул. – И не надейся на быструю смерть! Таково моё слово! Нет! Ты не умрешь, ты будешь страдать! Долгие годы! Ты будешь…

Изо рта его высунулась заледеневшая, острая кость, обтянутая иссохшей кожей. Забурлил, захлюпал и захрапел Владыка Смерти: один из войска мертвецов внезапно подобрался к нему со спины и воткнул руку без кисти, точно кинжал, прямиком под затылок. Чернословы смутились. Каждый теперь подозревал, что среди них предатель и он может стоять совсем рядом: за спиной, сбоку, где угодно. Всё же, хватило им дисциплины, чтоб не поддаться панике и продолжать удерживать власть над мертвяками. Повелитель их был ещё жив. Не так просто убить того, кто зовется Владыкой Смерти.

– Сам себя защищай, – не поворачиваясь предупредил Аркрайн над назревающей суматохой и опустился на колени, скрестив руки на груди. Веки его сомкнулись, ровное дыхание стало совсем редким и размеренным, и за несколько мгновений он погрузился в глубокий транс.

А за тем началась кутерьма.

Мертвецы, точно белки по деревьям, проворно карабкались по стенам, цепляясь за одежды своих кукловодов и дергали с нечеловеческой силой, скидывая вниз одного за другим. По рядам колдунов загуляла неразбериха. Самые смышленые отпустили попытки вернуть контроль над покойниками и сейчас отбивались от них, как могли. Не успев перестроиться на новое колдовство, они неумело отмахивались кулаками, но ожившие трупы обступали, накидывались, роняли, били, калечили, всё же не до смерти. Остальные чернословы тщетно силились свергнуть чью-то могущественную волю, господствующую сейчас над всеми мертвяками разом. Жалкие их попытки неминуемо заканчивались темнотой в глазах или обмороком, а для кого-то и мгновенной смертью от обильного излияния крови где-то внутри головы. Падая и ломая кости, и получая увечья в неравной схватке с восставшими, чернословы винили неизвестных, вымышленных предателей, даже близко не подозревая об истинной сути происходящего.

Лео тут же воспрял духом, как увидел, что армия покойников сражается теперь на их стороне. Краем глаза он уловил чаротворящие движения одного из прибывших с ними чернословов, выхватил из ножен меч и, не задумываясь, наотмашь полоснул того по руке. Противник завопил и скрючился, и упал на землю, потеряв конечность ниже локтя. Не успел молодой маг подивиться остроте своего клинка, как некое мимолетное чувство визгливо шепнуло ему об иной опасности там, сзади. Словно жало молнии, пронеслось необъяснимым зудом по телу, заставило круто развернуться и всадить меч в самое сердце второму последователю Черного Слова.

Он умер быстро, но успел договорить последний слог порочного заклятия и Леонард почувствовал что-то неладное.

Прежде всего дурно стало от осознания, что он убил. Снова. Теперь уже не силами Дрейка или случая, а своими руками. Вытолкнул жизнь из человеческого тела, пускай далеко не благочестивого, но человеческого. А потом закружилась голова, и ноги стали держать еле-еле. И тогда Леонард решил присесть, опершись на морозную стену, погружаясь в сон, мутный, туманный, неразборчивый. Перед глазами всё поплыло. Он углядел тело Бьерна, безжизненно лежащее рядом. И вдруг перед ним возник Дрейк, что-то говорил, растирал щеки шерстяными ладошками и…

– Да, чтоб тебя! – кричал вейлинг, когда Лео пришел в себя. – Хватит уже пропускать смертельные удары и заклинания! Не всегда же я буду рядом!

– Что? Что случилось? – фокус зрения Лео снова собрался. – Долго я был без сознания?..

– Совсем не был, – крутил головой Дрейк. – Этот колдун напустил на тебя какое-то смертоносное марево перед тем, как отбросить копыта. Но я быстро успел прогнать эту дрянь…

– Спасибо, – поблагодарил Лео поднимаясь и готовясь к бою снова. – Я у тебя в долгу.

– Брось ты, – махнул рукой вейлинг. – Я просто не мог позволить тебе пропустить это зрелище. – Мохнатым пальцем он указал на Аркрайна, а потом провел по всему двору академии, кишащему взбунтовавшимися покойниками. – Грандиозное представление!

– А мы? – настрой Леонарда был воинственным. – Мы должны защищать его?

– Не думаю, что в этом есть смысл, – вейлинг внимательно рассматривал что-то, что Лео видеть попросту не умел. – Защищай себя, как он и говорил. Поверь мне, с ним вряд ли что-нибудь случится.

Уж почти все чернословы были уложены на лопатки, когда волнующиеся своры мертвецов, как и положено, свалились и стали недвижимыми. Владыка Смерти силился долго, но в конце концов развеял властные чары Аркрайна и теперь стоял на ногах с ещё большими потугами, чем обычно. Раненный сквозным ударом в голову, он выплевывал вместе с кровью стрекочущие слова проклятий. Любой другой на его месте умер бы мгновенно, но воля первого во всем Крокснорте колдуна была сильнее самой смерти.

Он волочился к Аркрайну. Бурный поток резких, рычащих, булькающих фраз беспрестанно лился из его уст, с дребезгом падал и бился оземь, сотрясая её. Неподражаемо складно, точно прославленный поэт, говорил Владыка на колдовском наречии. Ходуном ходили стены крепости и черная злоба, и ядовитый гнев отравляли морозный воздух кругом.

Налились, распухли и полопались гнойники на лице Владыки – паразитирующие яйца отвратной кладки – и пауки, по одному или по двое, стали выбираться из них. Ручьем сбегали они по темным одеждам друг за другом и росли на глазах, раздуваясь, и совсем скоро своими размерами превосходили уже гончих псов.

И дрожь умолкла. Черной, мохнатой стеной между Аркрайном и Владыкой Смерти встали тринадцать хищных, голодных громадин, послушно ожидая приказа своего родителя и повелителя.

– Ты достиг чудовищной силы. Несомненно, – пробурлил глава академии. – Но ты и представить себе не можешь, в сражение с каким монстром ты вздумал ввязаться…

Задул ветер, пронзительный, гулкий, и скинул плащ с Аркрайна. Оставаясь в той же безмятежности, не открывая глаз, он продолжал медитацию. Лео решил было подобраться к нему поближе и прикрыть тыл, но Дрейк тут же остановил его, ухватившись за шерстяную штанину:

– Даже не вздумай вмешиваться! Просто наблюдай…

Первый паук кинулся на царя стремительно, точно стрела, выпущенная из лука. Аркрайн отреагировал молниеносно: уклонился, не поднимаясь с колен, и развернулся так, что гигантская тарантула промахнулась, оказавшись у него за спиной. Второй, последовав за сородичем, разлетелся пополам, напоровшись на искусно вымеренный взмах длинного, сверкающего меча.

Царь поднялся и открыл глаза.

Пауки обступали и травили его, словно стая диких волков. Умелые охотники, прирожденные убийцы. Тот, что был сзади вцепился в спину, но растворился в воздухе, будто расплывчатый мираж, едва его клешни коснулись доспеха Аркрайна. Таинственная броня оплетала тело правителя тысячей стремительных лоз, растекалась и разрасталась узорчатыми латами, в точности повторяя каждый контур его тела. Непреступная магии и всем существующим видам оружия, она оберегала его от всякого болезненного воздействия из вне и никому из ныне живущих не был известен секрет её бесподобной силы.