Седьмой Круг. Свой Путь

Размашистыми пируэтами и филигранными выпадами Аркрайн расправился со всеми пауками по очереди. Он протыкал и рубил, нанизывал и рассекал, разбрызгивая серно-желтую лимфу по двору академии. Владыка Смерти весь изошёлся семью потами, упирая руки в колени, в пустых попытках управлять паучьим выводком. Когда все его омерзительные детища были повержены, смелость и бравады Владыки пошли на убыль.

– Невозможно! – хрипел он, задыхаясь. – Как?.. Откуда эта сила?..

– Тебе уже ни к чему знать об этом, старик, – царь приблизился к главе академии и уложил свой великолепный клинок тому на плечо. – Часы твои сочтены…

– У тебя удалось? – не унимался Владыка. – Ты нашёл путь, ведь так?.. – Неожиданно для самого себя он взмолился. – Раз уж мне суждено встретить смерть – только расскажи. Пусть это будет твоей милостью и моим последним желанием… государь.

И Аркрайн смилостивился. В ушах у всех вокруг пронесся звон, а затем умолк и не осталось больше ничего, кроме тишины. Хоть и бешено дул ветер, его завываний нельзя было услышать. Хоть царь и рассказывал о чем-то поверженному Владыке, никто не мог различить звук его голоса.

Они говорили не долго, но и не коротко и всё это время лезвие меча Аркрайна покоилось у самой шеи главы Академии Смерти. Отвратное, изрытое полопавшимися нарывами лицо толстяка становилось изумленным тем сильнее, чем дольше тянулась их беседа. А потом его перекорёжило судорогами и спазмами, когда клинок секанул по горлу, едва ли не отделив голову от массивного тела. Чтобы добить наверняка Аркрайн всадил меч в грудь целиком, туда, где за раскуроченными ныне костями пряталось черное сердце.

Смерть почтила своего владыку.

И вернулся слух. К Лео, Дрейку и тем немногим чернословам, что оставались ещё в сознании. И Бьерн поднялся на ноги, как раньше, подхватил плащ Аркрайна и принёс его своему хозяину.

Они стояли над телом убитого Владыки Смерти, пока чернословы не пришли в себя. Скоро почти все они поднялись на ноги и больше даже помыслить не могли о том, чтоб продолжать сражение. Те среди них, кого звали Мастерами Смерти, осторожно обступили незваных гостей. Аркрайн расправил плащ и, не взглянув на них, провозгласил:

– Земли эти отныне в моем владении и под моим надзором, – голос его зазвучал, словно торжественный гимн. – Запомните имя и запомните лицо вашего нового царя и владыки.

– Аркрайн! – выпалил один из старших чернословов и тут же приклонил колено, в страхе и в трепете. – Клянусь служить лишь тебе и смерти, господин. Да не усомнишься ты в моей верности!

За ним повторил другой, третий. И так продолжалось, пока Мастера Смерти не склонились все до единого.

Школа Черного Слова и Крокснорт теперь едины, как и должно быть всегда, – объявил царь. – Отправьте гонцов в Уврад и в Стылый Край. Пускай разнесут эту весть повсюду.

– Будет исполнено, господин, – сказал кто-то из мастеров, не смея поднять взгляд.

– А эту тушу, – Аркрайн жестом указал на тело бывшего Владыки Смерти. – Оставьте на холоде и бдите за ней день и ночь. Придет время, и она мне понадобится.

– Ваша воля, правитель…

– И, если с ней хоть что-то случится, знайте, заменить её сможет только с десяток мертвых Мастеров Смерти, – царь грозно оглядел своих подданных. –Хранить её столько, сколько понадобится – в ваших интересах.

Приказ, хоть и взбудоражил в умах чернсоловов немало загадок, был предельно ясен.

– А это… Наш новый ученик, – ухмыльнулся Аркрайн, кивнув в сторону Лео. – И даже не вздумайте церемониться с ним или одаривать привилегиями. О Черном Слове он должен узнать наравне с остальными.

Дрожь пронзила Лео с головы до ног.

За этот месяц Леонард привык к боли. Больше он не ужасался по утрам, ощупывая изувеченную плетьми спину. Так постигалась дисциплина Черного Слова. И для него не было исключений.

Всё же, поначалу остальные ученики страшно его боялись. О нем ходили толки, правдивые и не очень, и все они сводились к одному, – этот молодой колдун с пугающими шрамами на лице прибыл в компании нового царя и Владыки. А значит, такому должно быть могущественным и крайне опасным.

Но дни проходили один за другим, а Леонард так и не сумел продемонстрировать хоть бы и скудный намек на свою магическую силу. Раз за разом, попытку за попыткой становился он объектом злых насмешек и ядовитых подколок, стремительно переросших в настоящее презрение. Зависть воспитуемых чернословов о том, что этот бездарный холоп, почему-то зовущийся волшебником, каким-то образом приближен к Владыке не давала тем покоя.

Но больше никто не видел Лео в компании царя, и наставники обращались с ним ровно так же, как и с другими. Оттого и опасения студентов к новенькому скоро совсем улетучились. Теперь, как и подобает добросовестным чернословам, они задумывали против него козни и жадно желали взгреть, унизить, поставить на место, хоть Лео этого и совсем не заслуживал.

Поводов переживать у Леонарда и без того хватало. Никак не уходили из головы последние воспоминания об Аркрайне. Он абсолютно точно разглядел то еле различимое пятнышко крови под носом царя севера. А ещё этот его странный кашель… Нет, нет. В кашле ведь нет ровным счетом ничего необычного. Тем более, что Аркрайн так и не надел за всё это время ничего теплее своего единственного плаща, но ведь… Не мог же он просто взять и захворать, нет. Это далеко не какой-нибудь там могущественный маг, а нечто большее. Существо, понять которое вряд ли вообще кто-нибудь способен. Кроме, наверное, Дрейка. Тот, очевидно, понимал многое. И, судя по всему, об источнике исключительной силы Аркрайна, как минимум, догадывался. Но сила эта так или иначе имела предел, покуда после сражения с Владыкой Смерти и его приспешниками новоиспеченному правителю сделалось худо и Лео этот сразу же заприметил. И теперь отчаянно он надеялся, что никто кроме него об этом не прознал. Если коварные Мастера Смерти воспользуются слабостью своего правителя и свергнут его… Вряд ли тогда жизнь Леонарда в Академии Смерти станет слаще.

Нужно сказать, при всем этом держался Лео молодцом. Откровенная травля со стороны сокурсников его не угнетала. Справляться с ней помогала скьявона: никогда Леонард не снимал её с пояса и даже во сне держал при себе. Вспоминая, с какой легкостью и как резво уже успела она угомонить двух состоявшихся чернословов, он находил в себе силы гнать прочь страхи и смятения, когда кто-то вдруг решался его припугнуть. А ещё, ни капли не сомневался, что за ним все-таки присматривают. Возможно не сам Аркрайн, но Дрейк…

С вейлингом они не виделись тоже: царь забрал его с собой, как и Бьерна. Но порой Леонарду мерещилось донельзя знакомое, лукавое присутствие где-то неподалеку, когда тот или иной раз проходил он сырыми, тесными и безлюдными коридорами старинной, темной крепости.

Вот и сегодня, в очередной раз избрав самый непопулярный маршрут по восточному крылу замка, он медленно прогуливался, со всей силы навострив инстинкты и чувства, будто бы вслушиваясь в вековечное молчание гладких стен, выискивая присутствие Дрейка.

– Эй, ты ведь смотришь? Каждый раз, не так ли? – спросил Леонард у шлифованного камня, сам себе надумав вдруг, что ему удалось уловить эти ни с чем не сравнимые колебания в воздухе. – Зачем же прячешься? К чему этот?..

– С кем ты там болтаешь, недомерок? – во главе шайки, задумавшей сегодня выследить Лео выступал щуплый, темноволосый паренек. – Неужто не в ладах ты не только с магией, но и с головой?

Этот язвительный выпад приспешники задиры поддержали дружным гоготом.

– Тебе чего, Карн? – Лео искоса глянул на окружающих его однокурсников в выцветших балахонах. Их было пятеро. Не слишком уж крупные, но заводила был среди них самым мелкорослым и узкоплечим. Зато в колдовском умении высился над приятелями, наверное, на один-другой десяток голов.

– Чего? Ты спрашиваешь – чего? – весь пылал неясной для Лео злобой Карн. – Просто хочу понять, какого рожна наш новый Владыка притащил тебя в школу Черного Слова? Ты ведь ничтожество. Даже не маг и…

– Это не ваше дело, шпана, – ухмыльнулся Лео, неожиданно для самого себя задумав раздуть назревающую заварушку до настоящего безобразия. Возможно, подумалось ему, если его жизни пригрозит опасность, Дрейк непременно явит себя. А если не себя, то хотя бы свою магию. – Шли бы вы отсюда, пока кости целы.

И этим словам молодые чернословы не поскупились отдать дань гоготом. На сей раз другим – издевательским.

– И как же ты собираешься нас остановить, если вдруг мы не послушаем? – злорадствовал Карн. – Может быть, сокрушишь нас своей неподражаемой магией?

– Хочешь взглянуть на что я способен, щенок? – резко выпалил Леонард, отстегнул меч с пояса и, как на показ, напыщенно скинул его на пол. – А ну не дергайтесь вы, крысята. – Взгляд его полыхнул безумием, и все кроме Карна, напрягшись, отшатнулись назад. – Ну как? Осмелишься разобраться сам или так и будешь пустобрешить перед своими подружками?

– Очень хочу, бездарный смерд! Хочу показать нашему Владыке настоящий талант Черного Слова! – истерично брызнул Карн, отпрыгнул назад, упершись в холодную стену коридора, и выхватив из кармана туго перевязанный тряпичный мешочек. – Не вздумайте вмешиваться! – Крикнул он остальным, а затем…

Вельду-Гро-Сквель…

Случалось, хоть и редко, но всё же случалось, в былые деньки Бьерн мог знатно перебрать с пойлом. То есть, не просто взять и напиться разок до беспамятства, а пребывать в нем непомерно долго и насвинячиваться, и пропитывать себя с головы до ног хмелем, брагами и спиртами дней так пять-шесть к ряду. И как не удивительно, день на четвертый в подобном ритме обратиться он мог человеком, не то, чтоб скверным, но в полной мере отвратительным и гадким.

Обычно, Леонарда это не слишком-то беспокоило, но выдался один случай…

Лео тогда пришел со своей поляны изрядно утомившийся. Насыщенным выдался его день, плодотворным. На улице уже смеркалось. Как раз тогда его мастера и застигло вдруг пьяное лихо и, нужно сказать, вечерок от этого стал для Леонарда далеко не самым приятным. Решив отчего-то, что лучшего часа и случая для тренировок не найдется, кузнец крайне настойчиво, именем Фредерика и короля, приплетая субординацию и указ мастера своему подмастерью и всё-всё прочее, до чего только мог додуматься… В общем, Бьерн настоял на том, чтоб Леонард немедленно схватился за меч и вышел против него на бой. Сам же кузнец при этом заверял, что будет противостоять ученику одними лишь голыми руками и обязательно того победит.

Делать было нечего. Леонард быстро смекнул, что спорить сейчас с неумолимо разгорячённым Бьерном нет абсолютно никакого проку. Оттого послушно взялся за учебный клинок и стал прикидывать про себя, как бы побыстрее и каким образом угомонить эту смердящую перегаром на милю кругом, бородатую громадину.

Хорошенько и ответственно дважды влепив мастеру мечом по ребрам, он понадеялся, что дело на том и кончится, и уже было развернулся и сказал:

– Вот и все. Я победил. Вы поражены, учитель…

– Хрен там, сопляк! – заорал в ответ Бьерн, взбесившись. – Я ещё стою на ногах! А ты – баба! И бьешь, как баба! А ну вернись!