Седьмой Круг. Свой Путь

Зловеще он засмеялся вновь, а когда затих, обратился к царю:

– Если б не клинок, что в руках твоих, заслужил бы ты в благодарность лишь быструю смерть. Но не из простых ты… смертный…

Аркрайн остановился и поднял лезвие перед собой. Он опасался.

– Больно тебе, – иначе сказал Принц. Он унимался, успокаивался и больше не выглядел таким устрашающим. – Ты знаешь ведь, что я не в силах противиться тому, в чьих руках Власть Древних.

Аркрайн не спешил. Как каменное изваяние остановился он, не смея и дрогнуть.

– Погорячился, не серчай, – помотал головой узник. В одно мгновенье он стал другим. Радостным и беспечным, и словно бы дурачился теперь насмешливо. – Как смею я предать смерти того, кто даровать мне желает свободу?

– Клятва… – коротко бросил Аркрайн.

– Ах, да, – ухмыльнулся Принц. – Я уже и забыл, как вы, колдуны, любите заключать договоры. Ну, что ж, – Он вытянул закованную руку. – Я совсем не против. Приступай.

Аркрайн совершил аккуратный надрез на его ладони. Выпала капля крови. От удара её о пол затрепетала земля, ходуном заходили горы и надрываясь, затрещали стены Бастиона Скорби. Порушились его башни и с грохотом заживо погребли под собой сотни солдат.

Их смерть была великим даром, чествующим приветствием освобожденному древнему монстру.

Аркрайн посмотрел ему прямо в глаза.

– Что это за ничтожество ты притащил с собой? – презрительно выплюнул Принц. – Твой маленький, гадкий дружок, кажется, собирается тебя предать…

Царь обернулся и увидел, как с лицом, сплошь залитым кровью, Леонард ринулся на него…

Обреченно Лео впился ногтями себе в ключицы. Он боялся даже шептать в своих собственных мыслях.

Но чей-то до боли знакомый голос возник в его голове и предупредил:

– «Не смей смотреть ему в глаза… Не смей!»

Лео узнал его. Этот вечно глумливый писк.

Молодой маг почувствовал, как пали запреты, как магия снова вернулась под земли Бастиона и разгулялась, разыгралась, точно бурный поток, захлестывая так сильно, словно можно было бы ей захлебнуться. И тогда появился Дрейк. Он прятался, но Лео знал, что вейлинг где-то неподалеку.

– «Не хочешь избавить меня от долга, маг? – Дрейк не нашел бы лучшего момента, чтоб появиться. – Моя помощь пришлась бы тебе сейчас кстати».

Лео одержимо закивал головой.

– «Скажи. Скажи же, чего хочешь! – наставил вейлинг. – И я исполню, как и обещал».

– «Я хочу убраться отсюда, – смог выдавить где-то внутри себя Леонард.»

– «И только? – насмехнулся Дрейк. – Ну, как пожелаешь…»

– «Бьерн! – успел подумать маг. – Достань мне то, что Аркрайн украл у него. Мы должны уйти вдвоём».

– «Что ж… – помедлил Дрейк. – Думаю, этого будет предостаточно для расплаты».

– «Я согласен! – разошелся Лео, вцепившись в хрупкую надежду. – Выведи нас отсюда…»

– «Думаю, с этим возникнут проблемы. Я не всесилен, – наотрез отказал вейлинг. – Мне придётся сдерживать этих двоих. И лучше бы тебе поторопиться, пока… второй не освободился окончательно».

– «В пустоту всё! – воспылал маг. – Мы найдем дорогу. Дай нам столько времени, сколько сможешь!»

– «И это твоё последнее слово, маг?»

– «Да. Начинай!»

Лео вскочил на ноги и пошатнулся. Перед глазами кружило, из носа хлестала кровь. Он сделал несколько неуверенных, робких шагов и Аркрайн повернулся к нему. А затем… царь и зловещий узник словно оцепенели. Как статуи, не моргали и не могли шевельнуться.

– Не смотри в глаза, не смотри в глаза… – судорожно бормотал Леонард, наощупь пробираясь к Аркрайну.

Он впопыхах обшаривал его плащ и когда пальцы Лео коснулись чего-то на ощупь хрупкого и продолговатого, будто бы из стекла, перед глазами мага возник забытый почти образ прозрачного, как слеза, фиала, в который Аркрайн когда-то давно поместил особенную, важную частичку сущности мастера-кузнеца.

Маг забрал это.

Серебряным, вязким туманом покоилась в крохотном сосуде чарующая субстанция. От неё словно бы пахло жизнью и светлые воспоминания, связанные с ней, завораживали и уносили прочь из проклятого подземелья, и навевали счастьем.

– «Не будь идиотом. Беги! – скомандовал Дрейк беззвучно. – Карта. Она у него на поясе».

Лео инстинктивно дернул за полотно и утащил его с собой, пустившись бежать без оглядки. Спотыкаясь и с трудом волоча ноги, он выскочил в коридор, попутно подхватив с пола недогоревший факел. Счастливый случай направил его взгляд на связку ключей, снятых убийцей с главного надзирателя. Они блестели в свете пламени, переливая яркими бликами, распростертые по полу, должно быть, вывалившись в момент драки. Недолго думая, он зацепил и их, а после принялся высматривать Бьерна.

Над прочими неживыми высился кузнец на голову. Они стояли недвижимо, как надгробные фигуры из черного мрамора. И Леонард подошел к нему, осторожно поднял сияющий пузырек перед мертвыми глазами учителя и ласково стал говорить:

– Бьерн… Бьерн! Ты слышишь? Ты свободен… Она у меня… – отчаянно взмолился маг. Он говорил так громко, как только мог себе позволить. – Пойдем. Пойдем же со мной. Я прошу тебя. Нам нужно уходить.

Бьерн посмотрел на него бесстрастно.

– «Повелевай, – прозвучал голос кузнеца в голове Лео».

– Уходим! – радостно закричал маг и принялся бежать, как ему казалось. Но на деле он лишь измучено перебирал ногами, хромал, и передвигался не быстрее одноногого калеки.

Бьерн подхватил его на руки, поднял над собой и широченными прыжками побежал, неведомо куда.

Свет факела рассекал бесконечную темноту подземных лабиринтов.

– Остановись! – скомандовал Лео, когда в глаза ему бросился знак, намертво врезавшийся в память. Они уже были здесь, когда закончился Джек. Белый ориентир остался на голой стене, но всё колдовские слова с неё исчезли. – Как ты нашел?.. Это место?..

– «Я помню каждый сворот, – коротко оповестил Бьерн. – Я нёс тебя к выходу».

– Но это безумие! – опомнился вдруг Леонард. – Должно быть, там нас будет ждать тысяча стражников. Нам не прорваться!.. – Он обреченно схватился за волосы. – Какой же я идиот! О чем я только думал?!

Бьерн покорно ждал его распоряжений.

– Постой-ка! – просветлел вдруг Лео. Он соображал довольно ладно и мог ещё схватывать на лету, но двигаться самостоятельно почти совсем не осталось сил. – Поставь меня.

Где-то за ними снова раздался жуткий вой. Громыхали железные двери и вот-вот уже готовы были сорваться с петель. Они не утратили своей силы, но без поддержки магических запретов, наложенных когда-то по всему подземелью, не могли больше сдерживать опасных узников Бастиона.

– Да, нам туда, – Лео озарил факелом знакомый ему уже коридор. – За мной.

Опираясь на стену, он шёл с трудом. Но скоро ладонь его коснулась холодного металла.

За дверью кто-то жалобно скулил.

– Эй, – негромко спросил Лео сквозь решетку. – Это я. Помнишь?

– Ещё бы не помнил, – ответил ему таинственный узник. От чего-то Лео совсем его не боялся. – Что вы натвор-р-рили? Нам всем конец…

– Хватит. Это твой шанс, – маг обратился к Бьерну. – Ты сможешь выпустить его?

С тех пор, как кузнец потерял часть себя, на поясе у него в ножнах так и остался болтаться прочный большой нож собственного изготовления. Он был из слоеной стали, как и всё знаменитое на весь Ваундвилл оружие Великой Кузницы Мордагрда. Им можно было резать доспехи, точно хлебные корки, но с толстым железом двери он тягаться не мог. А вот её петли…

Бьерн склонился, выдернул нож и с нескольких попыток подцепил конструкцию, удерживающую дверь. Рьяными рывками он поднимал и выкорчевывал её, а потом поступил так же со второй и с третей…

Дверь завалилась на бок, и кузнец вырвал её насовсем, с дребезгом отбросив в сторону.

– Твой др-руг силён, – недоверчиво произнёс узник, оставаясь в камере. – Это за ним ты явился сюда?

– Нет, – помотал головой Лео. – Он был с нами.

В проеме стоял… скорее это был человек. Волосы его густой, пламенной гривой ниспадали почти до самых колен, плечи и руки кутала рыжая шерсть. Сплошь залитые золотом, словно переливающаяся в свете Небесного Сердца древесная смола, желтые глаза пытливо разглядывали своих спасителей. Зеницы на них то округлялись и расширялись, то обращались узкими отвесными прорезями, как у хищного зверя. И борода, как огонь, струилась к низу, а у живота встречалась с космами, переплетаясь одним неразборчивым, грязным комом.

От него разило дерьмом и мочой, но добрый, проницательный взгляд не заставил Леонарда сомневаться в том, что он поступил правильно, освободив этого несчастного.

– Лектр-р-р, – представился заключенный, всеми силами стараясь не урчать от удовольствия. – Моё имя – Лектр-р.

– Леонард, – кивнул в ответ маг. – Но ты можешь звать меня Лео. Так будет проще, да? – Он нашел в себе силы и волю шутливо подмигнуть новому знакомому.

– Я р-р-рад нашей встр-речи, Лео, – дивился звероподобный человек. – Но что ты намер-р-рен делать дальше?

– Быть может, ты знаешь хоть что-нибудь об этом месте? – понадеялся Лео. – Скажи, здесь только один выход?

– Хм… – слишком острым для человеческого носом Лектр повёл в сторону. – Не думаю. Они пр-р-риходят откуда-то ещё. Когда пр-риносят еду и забир-рают бадью с… Ну, ты понимаешь… С отходами.

Лео поморщился, вспомнив, какого это жить рядом с собственным сортиром.

– Мой нюх совер-р-ршенен, – гордо заявил узник и ударил себя в грудь. – Там, откуда пахнет едой, я выведу нас в два счёта. Хитр-р-росплетениям кр-репости меня не одур-рачить.

Лео заметно обрадовался.

– Но по пути много др-р-ругих, – предупредил Лектр. – Надеюсь, они ещё не выбрались из своих клеток. Иначе…

– И что же ждёт нас у другого выхода…

– Не важно, – встрепенулся Лектр и рыкнул, оголив хищные зубы. – Главное, что здесь нам сулит лишь бойня. Безумцы не видели смер-р-рти долгие годы. Они жаждут её, я слышу, как они р-р-рвутся наружу. Им нужна месть. И смер-р-рть.

– Тогда приступай, – развел руками Лео. – Веди нас.

Бьерн снова поднял его на руки и поспешил вслед за их новым проводником.

Кузнец поспевал за ним с трудом. Окрыленный свободой, Лектр несся легко, как ветер. Иногда пускался бежать на четвереньках. Ну, точно – зверь. Но Лео так и не cмог разгадать, на кого же он всё-таки был похож. О таком маг ещё ни разу не слышал. И даже представить себе не мог, каким чудом или по какой злой прихоти судьбы с человеком могло случиться подобное. Возможно это был… Нет. Он подумает об этом позже, а лучше – спросит, когда они выберутся.

Они петляли, виляли, преодолевая бесчисленные коридоры и лестницы, выше и выше. Становилось нестерпимо жутко, когда по пути им встречались другие двери. Дребезжащие от несмолкаемого стука с той стороны, многие из них, казалось, совсем уже скоро сдадутся и вылетят напрочь с корнями. Надышавшись вдоволь магией, захлестнувшей лабиринты Бастиона, узники зло восторгались и тут же принимались вспоминать о своих самых страшных, разрушительных заклятиях. Отовсюду доносились кричащие слова и слоги Изуаморы. Кто-то плясал, как угорелый, а иные зубами отрывали от себя куски и рисовали на стенах камеры могущественные символы собственной кровью. Шансов удерживать их здесь почти не осталось.