Огни юга. Часть 2. Дом Мрака

Та уже жалела, что задала настолько каверзный вопрос. Хоть бы Олаф не стал читать Николаса. Как всё исправить?

Охотник долго жевал губами, а потом процедил:

– Я хотел извлечь из нашей дружбы выгоду. Мне нужно было попасть в Эскендерию, а сквозь ворота без грамот меня пропустили бы только в сопровождении важной персоны. Ты подвернулся весьма кстати: показал достопримечательности и рассказал новости, провёл на собрание Магистров ордена.

Николас рассмеялся, но тут же сник.

– С которого ты сбежал. Да и не говорил я ничего тайного. В город можно было пробраться менее хлопотным способом. С твоей-то ловкостью!

– Как ты заметил, времени у меня было в обрез. К тому же, меня заинтересовали не столько новости, сколько твои взгляды на происходящее. Прежде я не встречал никого, кто бы смотрел на вещи так широко. Да и не было мне твоё общество неприятно. А почему я захотел поехать с тобой в Зюдхейм, ты знаешь. Корабли редко покидают воды Мунгарда, так что другой возможности исполнить мечту мне не представилось бы.

– Отыскать сокровища и разбогатеть? – с вызовом спросил Олаф.

– Не без этого. Но меня больше привлекает риск и приключения. Не люблю засиживаться на одном месте. К тому же, в хорошей компании путешествие приятно вдвойне.

– Тебе совсем не страшно умереть? От чего или от кого ты бежишь?

– Не поверишь, от смерти. Лучше жить полной жизнью, испробовать всё и увидеть то, что никто до меня не видел, чем сгнить в дыре вроде «Чёрного петуха». Удовлетворён?

Николас встал, в его голосе читались стальные нотки. Злится. Лебезить у него не получалось, сколько он ни старался. Даже во время скитаний Николас оставался благородным Сумеречником.

– Не очень. Но всё же это лучше, чем ничего, – сдался Олаф. – Садись, поболтаем о чём-нибудь отвлечённом.

– Лучше я схожу на палубу. Может, там нужна помощь. Не умею вести светские беседы, простите, – Николас стрелой вылетел из каюты. Лис едва успел проскочить за ним, когда дверь захлопнулась.

– Эй, постой! – бросился следом Олаф. – Обученных матросов и так больше, чем достаточно!

– Побудь со мной. Пожалуйста! – Герда схватила его за руку.

Если он продолжит доставать Николаса, то тот взорвётся. По раскрасневшемуся лицу и бешеному взгляду было видно, что он на грани.

– Хорошо, – Олаф вернулся за стол. – Прости. Я выбрал того, кто был интересен мне, а не того, кто будет приятен тебе. Но он не так уж плох. Чутьё на людей ещё никогда меня не подводило.

– Конечно. Уверена, он ответственно отнесётся к своим обязанностям, а я буду помогать вам всем, что в моих силах, и не причиню лишних хлопот, – Герда мягко улыбнулась, стараясь его подбодрить.

– Ты очень добрая. Спасибо, – он сжал её ладонь и отвернулся к окну.

Всё равно он расстроен. Как вести себя в их обществе, чтобы не вызывать раздора?

Они лениво болтали ни о чём. Олаф повернулся к карте и принялся показывать ей места, через которые будет проходить их плавание.

– Сейчас мы выйдем в открытое море и минуем берега Норикии, чтобы не попасть во вражеские воды. После подавления бунта и смерти короля Лесли староверы плохо воспримут корабль с голубыми парусами. Не хотелось бы отправиться ко дну, даже не покинув Мунгард, – смеялся он. – Как только «Музыка» окажется рядом со Священной Империей, то вернётся к берегу и остановится в порту Тегарпони. Да-да, той самой, где я мечтал стать судьёй. Это пускай и маленький, но древний город проповедников и охотников за диковинками Гундигарда. Здесь мы пополним запасы пресной воды и провианта, наймём проводника, отремонтируем корабль, если потребуется. Это займёт несколько дней. Вы с Морти сможете прогуляться по рынку. Рядом с городом есть руины одного из первых людских поселений в Мунгарде. Тебе обязательно там понравится.

– Мне уже нравится! Даже на корабле куда лучше, чем в Урсалии. В конце концов, там у меня никого не осталось. А здесь море бескрайнее, небо – никогда ещё не чувствовала себя настолько свободной! – улыбнулась Герда. – Будто весь мир принадлежит нашей «Музыке», а мы – ему. И никому больше.

– В этом смысл путешествия. Сделать всё самостоятельно, обрести уверенность и понять себя, – подтвердил Олаф. – Смотри дальше. Вот Констани – столица Священной империи. Сюда меня привезли в младенчестве. Моё детство и юность прошли на её солнечных улицах. Тоже очень древний город. Жаль, что во время войны все старые постройки сгорели. Осталась только красная пустыня Балез Рухез, которой не страшны никакие бедствия. В детстве мне казалось, что через тысячи лет люди вымрут, а она как была до них, так и будет после. Жаркая, коварная, гиблая. Вечно.

От его слов в голове возникали чарующие картины.

– Никогда не была на юге. Не представляю зиму без снега.

– А я до переезда на Авалор, наоборот, плохо представлял себе мороз и пургу, хотя тоже родился в Лапии. Поудивлялся, а потом привык. Гундигард для всех, кроме старожилов из экипажа, будет в новинку, – успокоил её Олаф. – Когда вернёмся, будем вспоминать наше приключения с ностальгией. Я отвлёкся. Констани мы не увидим – слишком большой крюк в Теркийский залив. Но пустыню посетим. Узкий перешеек соединяет Мунгард с Гундигардом. Балез Рухез простирается вглубь него до саван Фельхибекии, – он обрисовал пальцами большую область посреди южного континента. – Вот здесь мы сделаем стоянку в кочевом племени имошей.

– А как они относятся к пресветловерцам? – забеспокоилась Герда.

– Спокойно. У Священной Империи с ними мирный договор. Мы защищаем их от грабительских набегов эламцев, они платят нам дань, торгуют солью, верблюжьими покрывалами, серебром и обсидианом, а так же предоставляют место для отдыха путешественникам. Мы не заставляем имошей отказаться от своей веры и принимать нашу, просто рассказываем обо всех её преимуществах. Несмотря на кажущуюся дикость, они разумные люди и со временем осознают, что для них лучше.

Герда хмыкнула в задумчивости. Разумность означала нежелание сражаться за свой уклад жизни, свою веру и идеалы? Настолько ли хороша эта разумность, если человек, лишившись корней, забывает, как и для чего живёт, что правильно, а что нет?

– Это самая лёгкая часть. Дальше начинаются неизведанные земли. Я примерно разметил места, которые советовал для стоянки капитан Люсьен: здесь по легендам кладоискателей находятся слоновьи кладбища, в тенистых чащах дождевых лесов можно найти древние храмы наших предков, за Великой рекой Укаяли живут дикие племена и обитают многочисленные звери. В крайней южной точке находится знаменитая Таверна морей – город морского народа. Единственный во всём Гундигарде.

– Город посреди дикого континента? Не верится!

– Не посреди, а на самом краю. Там моряки отдыхают перед возвращением в Мунгард. Каких только чудес на свете не бывает! Сама увидишь. А дальше путь в неизведанное – в Зюдхейм. От Таверны морей до него можно добраться за месяц.

– А что там? Туманные слова об обретении уверенности доверия не внушают, – осторожно поинтересовалась Герда.

– Отнюдь. Они означают, что конечная точка не так важна, как само путешествие, те трудности, которые нам предстоит преодолеть.

– И всё же?

– Прости, большего я сказать не могу. С меня взяли клятву.

– Но ведь я всё равно узнаю.

– Нет, вы с Морти останетесь в Таверне морей, а я двинусь в последний путь один, как и должно герою.

Герда вздохнула. Что-то тут нечисто. Может, у Николаса получится открыть Олафу глаза? Только непонятно, что у него самого на уме.

Зазвонил колокол – три коротких отрывистых удара.

– Бьют рынду к обеду, – объяснил Олаф и принялся убирать разложенные на столе бумаги. – Сейчас принесут еду, надо позвать Морти.

– Я сбегаю. Заодно будет шанс познакомиться поближе, – с готовностью предложила Герда.

– Не знаю, насколько это хорошая идея. Я надеялся, ты повсюду будешь ходить в его сопровождении.

– На суше. А с корабля я никуда не денусь. Матросы тут выглядят прилично и заслуживают доверия, – продолжила убеждать она.

– Ладно. Капля доверия пойдёт на пользу и нашим отношениям. Ступай, – смягчился он.

Герда просияла и побежала на верхнюю палубу. Она пустовала. Видно, экипаж уже ушёл на обед. Остался только марсовой в вороньем гнезде в виде открытой бочки на первой от носа мачте. Он увлечённо всматривался вдаль. Герда подошла к фальшборту и вдохнула солёный воздух. Над головой расстилалось чистое небо, ветер раздувал паруса и гнал корабль вперёд. Его нос резал морскую гладь, брызги долетали до палубы и оседали на лице слезами счастья. Свобода! Хотелось расставить руки и кричать от восторга вместе с кружившими над мачтами чайками. Как же хорошо!

Но где Николас? Герда оббежала взглядом всю палубу. Из-за амулета отследить его ауру не получалось, а прятаться он умел отменно. Может, спросить у марсового?

Герда шагнула к фок-мачте. Из-под лестницы, ведущей на бак, навстречу метнулась тень. Некто обхватил Герду со спины и закрыл рот ладонью.

– Успокойся. Это я, – обжёг ухо знакомый голос. – Надо поговорить. Я уберу руку, и ты ответишь на мои вопросы, не поднимая шума.

Она расслабилась скорее по привычке, чем по желанию. Как только её отпустили, Герда развернулась, чтобы взглянуть в лицо Николасу. Оно оставалось непроницаемым.

– Как ты здесь очутилась и что наговорила Олафу?

– Он спас меня от Флавио и отвёз во дворец. Я побоялась рассказывать про тебя… про нас. Сказала, что мой муж Флавио, что он обманул меня, а когда всё выяснилось, попытался убить.

– И что, Олаф поверил тебе на слово? Не допрашивал с помощью мыслечтения? – недоверчиво прищурился Николас.

– Я попросила его не лезть ко мне в голову, и он согласился. Олаф очень добрый. Он столько для меня сделал, хотя не был обязан помогать, – объяснила она.

– Я заметил, что ты к нему неравнодушна, – ответил Николас настолько холодно, что по спине пробежали мурашки.

– Ты ревнуешь? – спохватилась Герда.

Его без того острые черты сейчас выглядели особенно жестокими.

– Нет. Удивляюсь, как быстро ты переметнулась к Голубым Капюшонам.

– Не все из них плохие. Во дворце я встретила своеобразных, но честных людей. А среди членов Компании оказалось достаточно двуличных и лицемерных мразей несмотря на то, что вы кичитесь своим благородством и праведностью, – возмутилась она. Понимала, что не стоит, но остановиться не могла.

– И кто же главная мразь? Скажи жуже это! – потребовал Николас, приподняв брови в язвительной усмешке.

– Фла… Чего ты хочешь? – нахмурилась она. – Ты же сам лгал мне и про мой дар, и про моего деда. Скажи, ты женился на мне из-за моего родства с Белым Палачом? Хотел вынудить Лучезарных пойти на мирное соглашение?

Он сощурился ещё сильнее, словно оценивал её. Ни намёка на душевное тепло во взгляде, ни следа чувств.

– А ты думала, что я могу полюбить заурядную простушку, вроде тебя? – ответил Николас зловещим шёпотом.

Герда оступилась. Он ухватил её за руку и притянул к себе.

– Успокойся! Начинай уже думать головой и вести себя осмотрительно, – Николас легонько встряхнул её.