Ошибка Лорда Эшвуда

— Полина?

На первый взгляд никакой Полины не было, но он увидел очень приятное лицо — лицо своей невестки Даниэлы.

— Не двигайся, герцог.

— И тебе добрый день, Даниэла.

— Не двигайся, — повторила она, указывая шваброй, которую держала в руке. — Твои сапоги.

Грифф с сожалением посмотрел на свои грязные гессенские сапоги.

— Ах, да. Я не собираюсь уничтожать твою тяжелую работу. Я останусь здесь. Но это значит, что ты должна подойти поприветствовать меня. Даниэла отложила швабру и подошла к нему, сделав реверанс и протянув руку для обычного поцелуя. Полина пыталась объяснить, что Даниэла и Грифф теперь брат и сестра из-за брака, и эта церемония больше не требуется. Но Даниэла жила рутиной, и Грифф наслаждался их маленьким ритуалом. У него никогда не было младшей сестры, которую можно было бы баловать. Полина вышла из кладовки в пыльном фартуке и выглядела измотанной после уборки. Почти такой же, какой он впервые увидел ее в тот день, когда они встретились. Он снова был ослеплен. Боже, как же он скучал по ней. Со своей стороны, она смотрела на него с ужасом.

— Ради бога, не двигайся.

— Да не двигаюсь, я. Даниэла уже предупредила меня.

— Надеюсь, ты привес шерри?

Он нахмурился.

— Шерри?

— Я… я, э-э….

Оттягивая время, он обернулся и огляделся. Дело было не только в том, что пол был только что вымыт. Стулья и скамьи были расставлены аккуратными полукруглыми рядами. Все полки с книгами в красных переплетах были вытерты и прибраны. Табличка на прилавке гласила: "Две сестры” приветствуют писательницу мисс Элинору Браунинг. Присоединяйтесь к нам восьмого декабря в два часа для послеобеденной беседы с чаем и…."

И шерри.

Шерри Грифф должен был привезти из города. Черт возьми.

— Даниэла, — сказала его жена, не сводя глаз с Гриффа. — Пожалуйста, пойди в заднюю комнату и найди кружевную скатерть. Как только Даниэла оказалась вне пределов слышимости, Полина скрестила руки на груди.

— Гриффин Йорк. Ты забыл про шерри. Он потер лицо одной рукой и застонал.

— Я забыл про шерри.

— Как ты мог? Я даже написала тебе письмо, чтобы напомнить.

— У нас в доме есть мадера, или какой-нибудь хороший портвейн. Может быть что-нибудь подойдет.

— Нет, нет. Должен быть шерри. Шерри к брошюре.

— Я могу съездить в Гастингс, — предложил он. Она покачала головой.

— У нас нет времени. Только не в такую погоду и такой поздний час. Ты должен был приехать еще несколько часов назад.

— Я знаю. Я слишком поздно выехал из города. Я… я заехал повидаться с другом.

— С другом. — Ее брови изогнулись дугой. — А у этого друга есть имя?

— Естественно.

— Но ты, не хочешь его говорить.

Грифф вздохнул про себя. Он не мог. Он шагнул вперед и обнял ее за талию, раскачивая из стороны в сторону.

— Ну же, — поддразнил он ее.

— Только не говори мне, что ты стала ревнивой женой.

— Разве я могу расстроиться? Мы планировали это событие несколько месяцев.

— Я знаю, дорогая.

— Даниэла так много работала.

— Знаю, знаю.

— У меня восемь дюжин чайных пирожных заказанных у мистера Фосбери. Миссис Николс приготовила свои лучшие апартаменты в "Королевском рубине", а все остальные комнаты заполнены посетителями, которая хотят услышать речь мисс Браунинг. Торговцы ожидают оживления работы, как раз перед праздниками. Они все ждут грандиозного успеха, а теперь, — голос ее дрогнул, — погода испортилась, дороги развезло…

— И какой-то ублюдок забыл про шерри.

— Я просто не хочу никого разочаровать.

И Гриффу очень не хотелось разочаровать жену. Но он это сделал. Он заключил ее в объятия и поцеловал в макушку.

— Мне очень жаль.

Она вздохнула и прижалась к нему.

— Это уже не имеет значения. Карета с мисс Браунинг должна была прибыть еще два часа назад. По всей вероятности, она уже не приедет. Он отстранился и обхватил ладонями ее лицо, желая, чтобы из ее глаз ушла тревога.

— Я уверен, он мисс Браунинг прибудет вовремя.

— Никто не может управлять погодой.

— Я могу, — настаивал он. — Я обещаю, что мисс Браунинг прибудет вовремя. Так что заканчивай свои приготовления.

Он доставит сюда эту старую писаку, даже если ему самому придется тащить ее из Кентербери. И Грифф обязательно раздобудет немного этого проклятого шерри.

***

Было тихо. Тошнотворно и мучительно тихо. Потрясенный разум Норы искал разъяснения. Карета остановилась на привал. Не совсем на боку, но под крутым углом. Они вдвоем приземлились на пол кареты, переплетаясь руками и ногами. Она хотела заговорить с ним, позвать, но из-за паники не могла вымолвить и слова.

— Нора?

Она с облегчением вздохнула. Ей стало стыдно за все эти глупые молитвы, которые она послала к небу сегодня днем. Это был единственный ответ, который имел значение. Он очнулся и повернулся, словно пытаясь разглядеть ее лицо. Его пальцы убрали прядь растрепанных волос с ее лба, и идиотская дрожь удовольствия пробежала по ее телу. Он никогда не прикасался к ней так нежно. Ни один мужчина этого не делал.

— Нора, — повторил он хриплым голосом. — Ради бога, ответьте. Скажите мне, что вы в порядке. Ей удалось кивнуть. Все ее тело дрожало. Несомненно, он с нетерпением ждал, когда она с него слезет, но ни одна часть ее тела не хотела двигаться.

— П-прости, — выдавила она. — Я…. Я…

Тишина. Его сильные руки обняли ее, уняв дрожь.

— Все хорошо. Карету занесло на дороге, вот и все. Ты цела и невредима.

— А ты? Дэш, ты не-

Он шикнул на нее.

— Я тоже цел и невредим. Все закончилось.

Она закрыла глаза. Его сердце билось возле ее щеки, сильное и ровное. Его руки крепко ее держали. Слишком быстро эти мощные руки согнулись и подняли ее на мягкое сиденье экипажа. Он пинком распахнул дверцу кареты и протиснулся наружу.

— Я только взгляну, как там кучер, — сказал он ей. Нора кивнула. Дверь с грохотом захлопнулась. Оставшись одна, Нора рухнула на подушку сиденья и свернулась калачиком. Несмотря на то что она крепко держала колени, она не могла унять дрожь. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить ощущение безопасности. И ее мысли тут же вернулись к его объятиям. Какими сильными и неподатливыми были его руки. И она полагала, что так оно и должно быть после четырех лет морских путешествий. Дэш был не из тех исследователей, которые сидят в своей каюте и корпят над картами. Нет, он будет тащить снасти и задраивать люки вместе с командой — оттачивая свои руки до состояния скульптуры мускулов, покрытых тугой бронзовой кожей. Ей действительно не следовало так думать о нем. Она пообещала себе, что больше никогда не будет предаваться таким глупым мечтам. Но ведь это был не совсем сон, не так ли? Это было воспоминание.

Он так плохо с тобой обращался, строго напомнила она себе. Он унизил тебя перед толпой зевак. Он оставил тебя и никогда не оглядывался назад. Но потом он обнял ее, прямо в этой карете. Она все еще слышала эхо его сердцебиения в своих ушах. Дверь открылась. Она вздрогнула, подскочила на сиденье и постаралась сделать вид, что не думала о его мускулах. Вообще не думала о нем. Снежинки окаймляли его ресницы и припорошили темные вьющиеся волосы.

— У меня очень плохие новости.

— О.

— Из-за этого проклятой бури, температура упала так внезапно, что дорога превратилась в ледяной каток. Мы попали в колею. Просто чудо, что ни одна лошадь не захромала. Нора села.

— Я могу выйти, чтобы стало легче. Я сильная и могу помочь вернуть карету на дорогу. Он покачал головой.

— Осколочный брус поврежден. Лошади не смогут тянуть сцепку. И даже если бы можно было отремонтировать, кучер сказал мне, что он только что разговаривал со всадником, который вынужден был вернуться назад, так как мост треснул под тяжестью льда.

— О, нет. Что он собирается делать?

— Распречь упряжку. Оставить здесь карету и возвращаться на север к ближайшей гостинице. Осталось не так много времени до темноты.

— Но ты же не хочешь сказать, что мы пойдём пешком.

— Нет. Мы не собираемся идти пешком Нора. — Он посмотрел ей в глаза. — Мы поедем верхом.

— Верхом? Нора закрыла глаза. Само предложение ехать верхом заставило ее желудок перевернуться.

— Дэш, я не могу… просто не могу… не сегодня. С тех пор я ни разу не ездила верхом… с тех пор как мы потеряли Эндрю.

Она помнила все слишком ясно. Кобыла испуганно ржет. Болезненный хруст костей. Бездыханный ужас.

— Ты даже не попытаешься?

— Не думаю, что смогу. — Она бросила взгляд на кружащийся снег.

Если бы это была сельская местность Кента теплым летним утром, возможно. Но скакать на чужой лошади сквозь снежную бурю, при быстро угасающем дневном свете? И после такого испуга.

Конечно он должен понять. Он тоже был там. Независимо от того, какое зло, по его мнению, она совершила, он должен был понять ее.

— Я лучше останусь здесь, в карете, — сказала она.

— Не говори глупостей. У тебя даже плаща нет.

— У меня в сундуке есть шерстяные чулки. Когда двери плотно закроются, мне будет достаточно тепло. Какое-то мгновение он смотрел на нее темными, напряженными, как полночь, глазами. Зачем пробормотал проклятие и захлопнул дверь. Следующие несколько минут она сидела неподвижно, прислушиваясь к шуму, который издавал кучер, распрягая упряжку. Потом все стихло. За исключением глухого, неистового биения ее сердца. О чем она думала, позволив им уйти без нее? Не слишком ли поздно бежать за ними? Если они будут вести лошадей, как на прогулке, возможно, ей удастся идти за ними пешком. Она должна была попытаться. Она как раз закончила проверять шнурки на ботинках, когда дверь с грохотом распахнулась. Она снова вздрогнула и прижала руку к груди.

— Господи, я думала ты уже ушел.

— Ты действительно веришь, что я способен на такой ужасный поступок? Бросить тебя здесь одну в снежную бурю, чтобы ты сама о себе заботились?

— Да, ладно. Однажды ты уже ушел от меня не сказав ни слова.

Он издал хриплый звук.

— Я думал, что твоя маленькая брошюрка не обо мне. Нора не ответила.

— Не беспокойся, тебе не следует считать это проявления рыцарства с моей стороны, — сказал он. — Я мог бы сказать, что делаю это из-за давнего уважения к вашей семье. Но главное, будь я проклят, если оставлю тебя здесь писать продолжение: "Лорд Эшвуд бросил меня, умирать”.

Он протянул к ней большую руку в перчатке и позвал ее.

— Прошу вас.

Она настороженно посмотрела на него.

— Куда мы идем?

— Неподалеку от дороги есть коттедж. Не совсем коттедж. По-моему, это что-то вроде убежища егеря.

— Коттедж?

— Возможно, вы назвали бы это хижиной.

— Это хижина.

— В настоящий момент она необитаема. Внутри пусто.

— Ну, это счастье, — сказала она, беря его за руку. — Не хотелось, чтобы в этой хижине было слишком уютно. У нас может возникнуть искушение остаться там на каникулы.

Он схватил ее за запястье и притянул к себе. Их тела столкнулись, когда она, спотыкаясь, упала в снег. Несмотря на холод, Норе стало жарко. О. Опять эти мускулы.