Муридова Смерть

— Чтоб вы подавились! — прорычал он сквозь боль, приставил ствол к голове и нажал на спусковой крючок.

Кровь брызнула на угол стены. После хлопка наступила тишина. Человек, кряхтя, поднялся и произнёс с какой-то непонятной интонацией:

— Это лучшее, что ты с собой мог сделать…

Кодаста поняла каждое слово и была согласна с ним. А он в последний раз осмотрел коридоры и, прихрамывая, стал подниматься по лестнице.

— Десятый квадрат чист. Заберите нас отсюда. Антон Остин, батальон «Вармаркт». Конец связи.

После этих слов Кодаста услышала, как закрылась решётка на электронный замок. Этот путь был для неё закрыт. Но, подойдя к трупу, она увидела, что широчайший коридор по правую руку ведёт к такой же по размерам лестнице, направленной куда-то вниз.

Кодаста разжала пальцы хатрака и взяла пистолет и, порывшись в мужском платье, нашла и три магазина под него. «Да позаботится о тебе Бог», — прошептала она и закрыла ему глаза.

Вернулся грохот войны. Она слышала вертолёты и этот электрический вой, но более агрессивный. Артиллерия, казалось, успокоилась. Кодаста понимала, что вошла на имперскую территорию.

Спустившись, она оказалась в коридоре для техперсонала. За окнами были видны рельсы, стоял поезд с контейнерами. На платформе находилось несколько небольших шагоходов. Около них ошивался человек с дробовиком с двумя существами, похожими на дронов. Их каплевидные тела с вогнутым брюхом были изрисованы причудливым орнаментом, который светился холодным синим. «Муриды», — промелькнуло у неё. Стекло не пропускало звуков, но Кодасте казалось, будто солдат общался с ними.

Из тел странных существ тянулось шесть щупалец с теми самыми клинками. И тут голова отдалась болью. Она просто не могла поверить в происходящее. Всё это было противоестественным. В мыслях вспыхнули образы обезображенных трупов. Она отвернулась и продолжила свой путь через наполненные техникой, ящиками и прочим хламом технические коридоры с перегоревшими лампами. За седьмым по счёту углом находилась открытая шахта лифта. Внизу была сама кабина.

«Неужели мне опять лезть?» — искра негодования проскочила в её мыслях, и она нервно стряхнула пыль со штанины. Наверх вела лестница, и она, безмерно обрадованная, переступила пропасть. Лестница, хоть и скрипела, выдерживала вес хатрака, и Кодаста быстро поднялась на два этажа выше.

Коридор, как и прошлые, был во тьме, ящики образовывали странные фигуры в голове, а где-то вдали звучал гул складских помещений. Она достала пистолет и медленно направилась на шум. Закрытые двери окружали её, а звук перемещался из одного угла в другой. Она проклинала притупленный слух хатраков, пока плутала по будто одинаковым местам, но в один момент шум стал громче. Кодаста остановилась и прислушалась: словно кто-то что-то перемещал, выделялось характерное шарканье. Ориентируясь по нему, она преодолела и этот лабиринт.

Единственная дверь без замка в конце коридора, слабо освещённая лампой. Кодаста дёрнула ручку и приоткрыла её. Сразу ей в глаза ударил свет от различных кнопок и рубильников. Медленно, беззвучно она приблизилась к панели и, положив пистолет, посмотрела в окно. По огромному складу гулял морозный уличный ветер и пробивался через трещины в стекле.

Освещение работало на полную: Кодаста могла разобрать каждую мелкую надпись на контейнерах. «Его надо отключить», — твёрдо решила она и оглядела всю панель. Пальцы тряслись, и ей очень не хотелось нажимать всё подряд. Размеренно проходя вдоль, она искала нужный выключатель, но ни одна из десятков кнопок не была на него похожа. Три рубильника находились с краю, и Кодаста еле сдерживалась, чтобы не дёрнуть их. И никаких надписей…

Закрыла глаза, и её руки прикоснулись к рубильнику посередине. Выдохнув, она потянула его. Свет тут же погас на складе и в других помещениях, шум прекратился, и наступила тишина. «Теперь я привлекла внимание», — щёлкнуло у неё в голове. Но пока никого слышно не было. Она направилась к выходу на склад, тихо открыла дверь и спустилась вниз по ступенькам.

Внизу стало ещё холоднее, но её спасала шерсть. Она проходила около контейнеров и ящиков, на которых лежали инструменты. «Очередной лабиринт», — проскользнуло в мыслях. Но ей было хорошо от уличного воздуха, а тишина успокаивала. Вскоре она должна выйти из здания.

Вдруг со стороны главных дверей послышался треск, будто уничтожили щиток. А дальше прозвучало до боли знакомое шкрябанье. Кодаста притаилась за ящиками у контейнера и, почти не дыша, сосредоточилась. Через щель в дверях пробивались два клинка и пытались их раздвинуть. Те с диким грохотом всё же распахнулись, и на склад вбежал тот человек, а за ним следом залетели два мурида.

Теперь Кодаста могла рассмотреть пришельцев куда лучше: человек высокого роста с какими-то складками на лице, в руках он держал дробовик, а муриды, отключив антигравы, приземлились на щупальца с клинками. Они узкими синими глазками обследовали склад, но хатрака так и не увидели.

— Хаст, отправляйся на разведку, — вдруг приказал человек муриду по правую руку.

Тот обернулся, внимательно на него посмотрел и, оторвавшись от пола, быстро исчез во тьме с характерным гулом антигравов. А имперец подошёл ко второму и наклонился. Кодаста напряглась ещё сильнее.

— Ну ты чего так погрустнел, друг? — тихо и каким-то успокаивающим голосом обратился он ко второму.

Тот осторожно переставлял щупальца и, когда обернулся, всмотрелся в глаза человеку. А он медленно прошёлся ладонью по гладкой поверхности мурида, а на его лице Кодаста заметила широкую улыбку.

— Твой экзокостюм весь в царапинах, — обнаружил он с тихим и добрым смешком. — Но ничего, вернёмся домой и вернём тебе былую красоту…

И человек залился смехом, пока мурид что-то весело электрически пролепетал. Для ушей Кодасты это было великолепной музыкой. Она очаровалась их разговором, и в памяти возникли воспоминания о славных довоенных днях. Ей хотелось выйти из тени, но она сдержалась, пребывая в неуверенности. Она положила руку на ящик…

И внезапно по складу пронёсся грохот, отдавшийся болью в сердце. Кодаста рефлекторно повернула голову и поняла, что столкнула корзину с инструментами.

— Он там! — заорал солдат и выстрелил из дробовика.

У уха Кодасты пролетела дробинка, и она бросилась бежать. Преодолевала контейнеры, чуть не врезалась в ящики, кружила вокруг погрузочных машин, пока следом за ней слышались скрежет металла и антигравы. Дыхание почти сбилось, в глазах расплылось, и она не знала, куда бежать.

Преследователь то пропадал, то выскакивал в самых неожиданных местах. Перед ней он сбрасывал ящики, но она тут же уклонялась и не давала к себе приблизиться. Из последних сил она рукой оттолкнулась от угла контейнера, локтём выбила вентиляционную решётку, и тьма сменилась на яркий белый свет. Но Кодаста не останавливалась, пока шахта не повела вверх. Тупик.

Она обернулась, а мурид уже нёсся на неё. Ей чудом удалось увернуться, но, не выдержав, она упала на колени. Направив дикий взгляд на мурида, Кодаста увидела глубокие порезы на стенке шахты, а затем шесть длинных клинков, направленных на неё.

Когда она, шатаясь, встала, мурид со всей силой опрокинул её, навалившись всем весом. Кодаста отбивалась руками, но ничего не получалось. Лишь одна из них двигалась свободно. Она уклонилась от клинка в голову и перехватила щупальце, готовое нанести второй удар. Мурид издал дикий электрический вой и ещё раз попытался проткнуть ей череп. Она дрыгала ногой, удерживала щупальце и уклонялась от выпадов.

В один момент её нога сильно ударила мурида, и тот качнулся, приоткрыв брюхо. Кодаста посильнее сжала щупальце и вогнала туда его же клинок. Мурид издал полный боли и печали электрический вой и упал прямо на неё. Путы ослабли, она освободила руки и скинула труп с себя.

Поднявшись, Кодаста сделала глубокий вдох и рухнула около вбитого в стенку шахты клинка. Из глаз потекли слёзы, она с трудом дышала, сильно болела голова. В её памяти вспыхивал образ голубых глаз, наполненных холодной злобой и жаждой убить любой ценой. Но она помнила, с каким весельем и добротой смотрел этот же мурид на человека. «Что же я вам сделала?» — спрашивала она из раза в раз, но никто ей не отвечал. Руки и ноги болели, но Кодаста радовалась этой боли, как лекарству от душевных терзаний.

Она перевела горестный взгляд на щупальце, взялась за него и со всей оставшийся силой выдернула. Клинок удобно ложился на её ладони. Вытерев слёзы, она принялась рассматривать какие-то символы на нём. Они не были похожи на религиозные руны. Кодасте казалось, что это какой-то рассказ. Из всех этих непонятных символов она узнала несколько изменённых букв из латинского алфавита.

Подобным образом она осмотрела крепление клинка к щупальцу, и ей в голову пришла идея его отсоединить. Взявшись покрепче за тупую часть клинка и за щупальце, Кодаста потянула их в разные стороны. Раздался тихий щелчок, и клинок наконец отделился от щупальца. Она вздохнула с облегчением. Головная боль почти ушла, уступив место туману.

Внезапно вентиляцию прошила дробь, оглушив хатрака.

— Я знаю, что ты там, тварь! Ты заплатишь за убийство! — проорал имперец и выстрелил ещё раз.

Она вскочила на ноги, прошипев от боли, и осторожно, тихо прошла вперёд. Она понимала, что любой шорох мгновенно её выдаст. И вдруг за углом послышался скрежет металла. Кодаста вздрогнула, но, терпя боль, начала карабкаться вверх, переставляя руки. А гул антигравов был всё ближе.

Она забралась и выставила клинок. Она готовилась сражаться, хоть и не умела. Руки тряслись, а по телу проходила мелкая дрожь. Гул сменился на скрежет — мурид поднимался всё выше. Кодаста напрягла все мышцы и слух.

Внезапно он выскочил, но не успел поставить блок, как её клинок вонзился ему прямо в лобовую часть. Кодаста, почувствовав тяжесть, резко выдернула оружие из мурида. Тот молча грохнулся вниз, а остриё покрылось инеем, от которого шёл дикий холод. Она взглянула на труп и заметила, что поражённый участок экзокостюма покрыла толстая корка льда.

Сзади опять послышался выстрел, а затем ещё один. Она вновь побежала, а дробь преследовала её. Эта шахта казалась бесконечной, но, когда она добралась до развилки и затаилась, её накрыла волна облегчения. Солдат выстрелил ещё пару раз да прекратил. Это была небольшая передышка, и Кодаста потратила её на короткую молитву. Сейчас ей как никогда нужна помощь.

Ноги болеть меньше не стали, но она поплелась дальше в надежде выйти из этого всего живой. Ей было неважно, куда держать путь. И глаза вывели её на очередной спуск. Но в этот раз акробатика сменилась лестницей. «Хоть какое-то облегчение», — вздохнула она и полезла вниз. Ей было неясно, что ждало дальше, но точно ничего хорошего.

— Хаст, отзовись! — пытался связаться с муридом имперец где-то вдали.

Его голос эхом пробирался меж контейнеров, и каждый раз шерсть вставала дыбом, а руки предательски тряслись. Она шла с тяжестью в груди и с муридским клинком в его сторону. Ей руководили и страх, и нерешительность.