Оправдание Шекспира

Эссекс, потерпев полное фиаско с материальным устройством своего друга и советчика, чувствовал себя обязанным помочь ему. Несколько лет Бэкон исполнял что-то вроде секретарской работы: писал письма, небезуспешно выступал в роли миротворца пред королевой. Возможно, Эссекс даже сознавал, что его слишком активная помощь, настойчивые наскоки на Елизавету могли и навредить Бэкону – это проскользнуло в одном из писем Бэкона того времени. И тогда Эссекс подарил Бэкону небольшую часть своего имения (наличных денег и у него не было) стоимостью 1800 фунтов, которую Бэкон тут же продал и частично расплатился с долгами. Конечно, это большие деньги, но не такие большие по меркам тогдашней знати. Ратленд в год проживал около 6000 фунтов. За участие в заговоре был оштрафован на 10 000 фунтов стерлингов. А долги у Бэкона образовались потому, что он помогал выживать «университетским умам» – английским «драматургам-разночинцам».

Давал им переводческую работу и платил из своего кармана. Кроме того, огромные деньги ушли на рождественские увеселения в Грейз-инн. Деньги он занимал: отец ничего ему не оставил по завещанию – не успел распорядиться на его счет, и он жил на то, что давали мать и старший брат Энтони, который поклонялся младшему брату за уникальный ум, так же как другу и начальнику Эссексу. После казни Эссекса Энтони очень скоро умер – сломался душевно и физически. Оказалось, он тоже весь в долгах. Сохранилось его письмо матери, умоляющее помочь Фрэнсису, совершенно выдающемуся человеку. И мать, хоть и сердилась, все же вняла мольбе, продала какое-то поместье и послала младшему сыну денег.

Получив от Эссекса столь щедрый подарок, Бэкон пишет ему благодарственное письмо, дружеское и достойное. В нем, в частности, говорится: «…Что касается меня (Бэкон три года ждал должности – М.Л.), то я потерял время, деньги и стал жертвой сплетен. Таков баланс. Но сплетни – это как порыв ветра, налетели и улеглись. Что до времени, оно улетает раз и навсегда. Но я уже понял – упущенное всегда можно нагнать. А вот средства к существованию для меня сейчас необходимы; ведь я не склонен заниматься юридической практикой… единственно потому, что это отнимает слишком много времени, а я его посвятил лучшему занятию. Но даже в отношении имения и денег я разделяю мнение Фалеса: философ может стать богачом – если захочет… Вам, Ваше Лордство, я обязан, как ни одному человеку… Располагайте мной в ваших благородных начинаниях, я, как всегда, в вашем распоряжении» [415]. Бэкону, конечно, приходится соблюдать табель о рангах. Он ведь всегонавсего дворянский сын, «мастер», так его называют в официальных бумагах. Это письмо, конечно, другу, а не благотворителю.

Судьба Эссекса его очень тревожит. Эссекс – фаворит (не любовник!), королева обожает его: он красив, остроумен, бесстрашно запальчив с королевой. Но она играет с ним в кошки-мышки. На роль фаворита претендовал когда-то сэр Уолтер Рэли, с ним, однако, не поиграешь – слишком сильный характер. Он тоже писал восхищенные любовные послания. Но женился по внезапно вспыхнувшей страсти на фрейлине королевы. За что был ее величеством наказан и навсегда потерял надежду на фаворитство. Жена Эссекса – другое дело. Смуглая красавица, но на женщинах такого типа выдающиеся мужчины женятся не по любви, а из уверенности, что семейный тыл будет прочен и неприкосновенен. Сам Эссекс верностью не отличался, ну да быль молодцу не в укор.

Елизавета иногда позволяла ему забываться, но тут, же и больно наказывала. А он эту игру принимал всерьез. Думал спорить с королевой на равных! Вокруг же него, естественно, плелись интриги, поскольку у Эссекса имелись свои политические взгляды и цели. На войну, на престолонаследие. С королевой его своеволие было, на самом-то деле, мнимым, насколько королева позволяла, – он этого не понимал. Другое дело – государственные мужи, с ними, казалось, он мог бы тягаться на равных. Но и тут своеволие грозило довести до большой беды. Не без влияния политических противников отношения с королевой грозили разладиться и всерьез обостриться. Бэкон видел, что Эссекс играет с огнем. И последние годы перед трагедией писал ему назидательные и увещевательные письма. В конце 1596 года в одном из таких писем Бэкон мягко журит Эссекса-фаворита за неправильное поведение, чреватое опасностью. И советует, как лучше отвести угрозу. Особенно подчеркивает, что не надо выпячивать себя как доблестного героя-воина, ищущего популярности в народе. Лучше ограничиться какой-нибудь спокойной придворной должностью, заняться имением. Нельзя возбуждать подозрения королевы. И хорошо бы избавиться от нескольких слишком воинственно настроенных споспешников. Эссексу такая рассудительность претила. Правда, он еще не совсем закусил удила, но к этому дело шло. Вспомним найденную в восьмидесятых годах записную книжку того времени, в которой отредактированы куски пьесы «Генрих IV.