Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла

2. Старшина Тарасов против упыря

Комбат вышел на развод чеканя шаг, что означало: «Что-то случилось». Окинув взглядом подчиненных, он глубоко вздохнул и начал разнос.

— Я вот не понимаю, товарищи, что такого сложного: сходить в увольнение. Добрался до города, пошарахался, пожрал, склеил девку с титьками, хорошо провел время, вернулся в часть. Все просто. Но не для нас… Не для нас…

Остановившись, он внимательно посмотрел на носки ботинок, дожидаясь, пока личный состав усвоит сказанное, потом вскинул голову безошибочно выцепив взглядом залетчика.

— Сержант Коростылев — выйти из строя! Вот, товарищи. Полюбуйтесь… Знаете загадку: «С луком, с яйцами, но не пирожок?» Кто ответ знает? Правильно — это Робин Гуд. Так вот, товарищ сержант, будучи отпущенным в увольнение, решил поиграть в защитника слабых и обездоленных. Находясь в трамвае, он, как следует из данной сотрудникам правоохранительных органов объяснительной, заметил гражданина, который, цитирую: «Просил в ебло». И сержант Коростылев, добрая душа, запрос удовлетворил. Стукнул гражданина в это самое ебло, отчего тот упал, а потом встал на него двумя ногами и стоял до приезда доблестной милиции, которая их обоих и повязала. И этим вы, товарищ сержант рождаете во мне противоречивые чувства. С одной стороны, были бы вы дураком, вас бы медкомиссия завернула. С другой — мне очень неприятно думать, что это вы тут, под моим командованием, так отупели. Хотя может я чего-то не понимаю? Объясните мне ваши мотивы?

— Ну он докапывался до всех, на женщин «блядями» ругался, — виновато потупившись пояснил Коростылев, — А я, вроде как военный, на меня люди смотрят.

— И вы решили, так сказать, не запятнать честь мундира? Встать на защиту мирного населения? — Комбат, подняв фуражку, пригладил волосы, — И, заметьте, я вам, по этому поводу, слова не сказал. Я бы этого питекантропа сам на пинках оттуда вынес. Вы зачем милицию дожидались?

— Чтобы они его забрали…

— Вы понимаете, товарищ сержант, что у нас в стране, «по закону», и «по справедливости», это две разные вещи? Если вы хотели действовать по закону, то надо было не бить его, а дождаться специально обученных этому людей. А если решили наносить добро и причинять справедливость, то надо было, с криком «ЗА ВДВ», отпинать его так, чтобы он встать не мог и валить оттуда галопом. Почему такое лицо? Что-то не ясно объяснил?

— Никак нет, товарищ подполковник… — мотнул головой Коростылев, — Все ясно. Неясно только, почему: «За ВДВ»?

— Чтобы, потом, милиция тебя там, у них, а не здесь искала. Элементарная же вещь!

— Виноват, товарищ подполковник.

— Всему вас учить надо, — Комбат тяжело выдохнул, — Встать в строй с глаз моих… Геннадий Павлович…

— Здесь… — отозвался Начштаба.

— Я обещал в милиции, что накажу своей властью, поэтому выговор этому Робин Гуду, за рукоприкладство и, потом, снятие ранее наложенного взыскания за помощь в обезвреживании хулигана.

— Так, Виталий Сергеевич, это у нас «то» на «то» получается…

— Вот как получается, так и пишите, а то взяли моду в общественном транспорте дебоширить… А вы, товарищ сержант, если думаете что легко отделались, то это не так. Старший Лейтенант Катюхин!

— Я! — рявкнул Ротный, которого все это изрядно веселило.

— Проследите, чтобы сержант Коростылев возглавлял роту на каждой утренней пробежке. Чтобы дошло наконец, что мы их тут не просто так бегать учим.

— Слушаюсь…

— И, после развода, офицерам и прапорщикам не расходится. Майские на носу — надо обсудить порядок проведения…

Не секрет, что «Майские праздники», в сознании подавляющего большинства граждан, плотно ассоциируются с шашлыками, а шашлыки — с водкой. Комбат исповедовал старую армейскую мудрость: «Не можешь предотвратить — возглавь», поэтому, понимая, что никакая сила в обозримой вселенной не удержит офицеров от того, чтобы запалить костер, пожрать и нажраться, решил сделать это, по крайней мере, организованно, а не собирать потом личный состав по оврагам и не тушить поллеса. Опять…

Недалеко от части имелось лесное озеро. Точнее, раньше, когда склады были больше, это был пожарный водоем, но сейчас берега густо поросли кустарником, мягкий мох скрыл бетонную отмостку, вымахавшая ива опустила в воду гибкие ветви и получилось уютное озерцо словно с полотен Шишкина. Возле него расчистили поляну, выложили кострище, поставили стол, лавочки и навес и получилось место с одной стороны достаточно удаленное, чтобы можно было посидеть и выпить подальше от лишних глаз, и достаточно близкое, чтобы не возникало проблем с транспортировкой «загрустивших» товарищей до дома.

Бессменным шашлычником всея части являлся Зампотех. Многие офицеры имели в своей биографии службу на Кавказе и в шашлыке разбирались круче, чем сомелье в вине. И еще никто не смог сказать, что ел, где-то, шашлык вкуснее, чем тот, который стряпал Зампотех. Ну или мог, но благоразумно молчал, ибо характер у Зампотеха был тяжелый, а шампуры острые. За выпивку же назначили ответственным Ротного. Будучи родом из села под Вологдой, он, был примерно таким же сомелье, но не по шашлыку, а по самогону и девкам. Девок Комбат тащить запретил — и без них бардака хватает, а вот самогону велел взять самого лучшего.

— Василь Ваныч… — Роный, сунувшись в каптерку, поприветсвовал Старшину кивком, — А одолжи мне «сидор»? А то у меня только чемодан, а с ним за самогоном гулять несподручно.

— Держи лучше это… — порывшись в запасах, Старшина достал выцветший и потертый рейдовый рюкзак, — Его точно хватит. Только не проеби и не порви — я на свои кровные в военторге покупал.

— Понял!

***

«А Катюхин еще не вернулся?» — Старшина, размышлявший как одной банкой краски покрасить все облупившиеся за зиму рамы, покосился на прапорщика Займанова, которого солдаты называли «Кукушкой» за привычку будить спавших по укромным углам водил криком: «Ку-ку, сука!», и помотал головой. Потом посмотрел на часы.

— Должен был вернуться. Может он сразу в ДОС пошел?

— Не. Там его нет. Я только что оттуда. Он загулять не мог?

— Нет — не запойный вроде.

— Зато бабник… И денег на кармане много…

— Предлагаешь поискать?

— Да. А то до Комбата дойдет — скандал будет.

— А он, кстати, где?

— В город уехал. До завтра, говорят, не будет. Так что если быстро все сделаем — возможно и не узнает.

Старшина, которого больше волновал не Ротный, а судьба рюкзака, кивнул и, предупредив дневального, что отлучится, быстро собрался на вылазку до деревни. Ротный мужик здоровый и, в добавок, как уже упоминалось, сельский, так что с местными на одной волне и на него они вряд-ли дернуться. А вот их с Кукшкой могли попробовать гопнуть, так что, одев ХБшку, Старшина подпоясался не портупеей, а кожаным солдатским ремнем с залитой свинцом пряжкой, который, одним элегантным движением, превращался в кистень.

До деревни было две дороги — по бетонке и по просеке вдоль ЛЭП. Чтобы не пропустить Ротного, который мог как раз возвращаться, задержавшись у симпатичной барышни, решено было разделиться и встретиться у трассы. Старшина выбрал просеку — бетонку он уже знал вдоль и поперек, а просека была «терра инкогнита», так что грех было не воспользоваться возможностью её изучить. Май для таких прогулок был идеальным временем — уже не холодно, еще не жарко, зелень, прущая из земли, еще не выжженная летним зноем, яркая и сочная настолько, что кажется почти нереальной, особенно мозгу еще держащему в уме зимнюю белость и весеннюю слякотную серость. Размышляя об этом, Старшина, наслаждаясь прогулкой, пересек небольшой овражек, и на выходе из неё заметил свежие следы шин. В мозгу кольнула иголочка узнавания — тот самый рисунок, что и в снегу у складов! Точно сказать, как он это понял, было сложно, но Тарасов был готов поклясться, что это след колес именно той «Волги».

Быстро оглядевшись, Старшина убедился что вокруг тихо и начал изучать следы. Машина приехала со стороны трассы, остановилась у овражка, развернулась и поехала обратно. Что она здесь делала? Причем совсем недавно, судя по тому, что след не смыло дождями. Сказав сам себе: «Это ж-ж-ж неспроста…» Тарасов сделал несколько кругов по окрестностям. На полянке, метрах в ста от просеки, он обнаружил старое кряжистое дерево с дуплом. По периметру, ножом, были вырезаны какие-то знаки, а внутри лежала сделанная из веточек кукла в белой рубашке, сделанных из синего лоскута штанах и клоком черных волос примотанных к голове. Трогать её Тарасов не стал, но зарисовал все это в записную книжку, еще раз огляделся и поспешил к трассе.

***

Займанов уже сидел на остановке. Увидев Тарасова он вопросительно дернул головой.

— Ты чего так долго?

— Да показалось, что кто-то в кусты шмыгнул. То ли местные что-то тырят, то ли кто-то из бойцов из самоволки возвращался. Не догнал.

— А! Бывает. Ладно — с чего начнем?

— Понятия не имею — я тут только на почте бывал. Но, думаю, надо местных самогонщиц поспрашивать.

— Хорошо — тогда с Валентиновны начнем. Она ближе.

Обойдя знакомых Кукушке самогонщиц, стало ясно, что у Ротного был хитрый план. Он шел от «точки» к точке «дегустируя» продукцию и, судя по всему, должен был быть уже весьма «хорошим» даже несмотря на вес и габариты. Возле сельмага седела толпа местных. Увидев прапорщиков, от них отделился «парламентер», предложивший военным сделать добровольный взнос в пользу страждущих. Предложение было высказано в непарламентских выражениях, так что, не успев закончить, делегат охнул и сел от тычка в солнечное сплетение.

— Сука, на…

— Не «сука», а «товарищ старший прапорщик», — поправил его Займанов, потом с вызовом осмотрел вскочившую толпу, — Следующий придурок?

— У меня брат — бандит! — предупредил кто-то.

После этого Старшина, готовившийся к драке, расслабился. Если начинают пугать связями, значит боятся. А если боятся — рыпаться не рискнут. Кукушку данное заявление тоже не впечатлило.

— Брат бандит, мама — судья, папа — прокурор. Давай — всех зови. Где часть в курсе?

— Да ты знаешь, что он тебе сделает?

— Знаю — страшное кровавое нихуя. Каждый день делают. Иногда и не по разу. Съебись с глаз моих, клоун, пока я тебя прямо при твоих подружках не отпинал.

— Ты че, служивый, охуел! — возмутились «подружки», но когда Кукушка пошел на них, предпочли держать дистанцию, — Теперь ходи — оглядывайся!

— Нахуй пошли, алкота колхозная…

Тарасов, молча стоявший рядом, покачал головой и направился вдоль по улице, заглядывая через заборы. Займанов сплюнув пошел следом.

— Олег! Мой рюкзак! — остановившись, Старшина ткнул пальцем в сторону крыльца.

— Точно твой?

— Зуб даю. Я свой рейдовик всегда узнаю.

— Ну пошли зайдем…

Кукушка сунул руку поверх калитки откидывая засов. Тарасов шагнул следом, подойдя к крыльцу, осмотрел рюкзак и кивнул Займанову. Тот покрутил головой и, сперва, хотел постучать, но, услышав, что сзади дома кто-то колет дрова, Махнул в ту сторону. Обойдя дом, они узрели азартно размахивающего топором Ротного.

— Денис Владимирович, ну еп вашу мать! — несмотря на разницу в званиях, Займанов был старше и опытнее, так что в выражениях не стеснялся, — Там люди про вас уже хер знает что думают!