Ящик Пандоры, или пропавшие дети

– Знаешь, – оживилась Яна, – я, кажется, придумала. Мы ненадолго поменяемся местами, и пока я буду «показывать класс» во дворе, ты сможешь погулять по хрустальному саду. А проводит тебя птичка Агю́ртих. Посмотри: ну разве она не прелесть?

Откуда-то из-под потолка к девочкам слетела сверкающая птичка. Все её пёрышки были из крохотных зеркалец, они сказочно красиво переливались и мелодично позванивали при каждом движении птички.

– Милая птичка Агюртих, – ласково обратилась к ней Яна, – пожалуйста, проводи нашу гостью в хрустальный сад. Покажи ей наш чудесный мир – да помни, о чём мы с тобой сегодня говорили! Аня должна вернуться в свой мир ровно через пятьдесят семь минут и три секунды. До того, как сомкнутся на цифре «двенадцать» стрелки Зеркальной башни. Иначе она останется в Зазеркалье навсегда! Ты ведь хорошо поняла, что нужно сделать?

– Ха-а-а-а-ра-шо! – весело пропела птичка Агюртих. И голосок её был таким серебристо-колокольчатым, таким необычным. – Я всё-всё-всё поняла!

Птичка весело закружилась над Аней, приглашая её за собой. Аня чуть помедлила: куда охотнее она осмотрела бы Зазеркалье вместе с Яной, но та уже раскраснелась от предвкушения: ах, как здорово можно будет повеселиться во дворе!

– Аня, ты иди! И помни: только от тебя зависит наше возвращение в свои миры. Как только ты выйдешь из зеркала, я тут же окажусь на своём привычном месте в Зазеркалье. Только надо успеть вернуться до того, как стрелки часов сойдутся и зазвенят колокола Зеркальной башни. Конечно, волноваться тебе не стоит, ведь с тобой моя умненькая птичка Агюртих! Она не забудет о времени. Ну – пока-пока!..

Яна выскользнула из зеркала в прихожую Аниной квартиры. Теперь она легко ориентировалась, и посторонняя помощь уже не была нужна. Быстро открыв дверь, Яна через миг исчезла в Анином мире.

Аня тоже вошла в отражённую в зеркале дверь, вслед за птичкой. Но вместо лестничной площадки перед ней был длинный коридор с зеркально блестевшими стенами, полом и потолком. Странное дело: Аня не увидела в этих зеркалах своего отражения. Ну да – ведь Яна сейчас в её мире. И Аня осторожно ступила на стеклянный пол коридора. Было ужасно непривычно идти по зеркальной глади, ноги скользили и разъезжались в разные стороны. А птичка Агюртих мельтешила перед глазами, торопила:

– Скор-рее же, скор-рее!

Аня взмахнула руками, как будто собралась скатиться с ледяной горки, и заскользила по гладкому полу, словно по льду. Пару раз она шлёпнулась, не удержавшись на ногах, но всё же довольно быстро преодолела длиннющий коридор.

А за стеклянной дверью в конце коридора был сад. Необычный сад: все деревья, кусты, цветы и травинки были из разноцветного стекла или хрусталя. Хорошенькие бабочки, сверкая зеркальными крыльями, порхали над стеклянными колокольчиками, лилиями и розами. Сад был просто великолепен!

Птичка Агюртих манила девочку в глубь сада.

– Хочешь увидеть фонтан? – спросила Агюртих. И, не дожидаясь ответа, свернула на аллею, уводящую куда-то влево. Аня побежала по выложенной разноцветными стёклышками дорожке – и вскоре оказалась у фонтана. Струи настоящей воды с журчанием вздымались ввысь, каскадами падали в хрустальную чашу глубокого бассейна. А в бассейне деловито сновали туда-сюда серебристые зеркальные рыбки.

– З-здорово, правда? – ликовала Агюртих. И Аня согласилась с ней: правда здорово! В этом волшебном саду всё блистало и переливалось, солнечные лучи дробились несчётным множеством золотых искорок и слепили глаза. Аня тряхнула головой: не время уставать, когда ещё увидишь такую красоту! И она послушно бежала за птичкой Агюртих в разные уголки хрустального сада, любуясь всё новыми причудливыми растениями, искусно сделанными из алого, золотистого, нежно-голубого, густо-лилового, изумрудно-зелёного, матово-белого и прозрачного стекла!

Но от этого слепящего сверкания вскоре заболели глаза. Девочка на несколько мгновений прикрыла их ладошкой, давая отдых. Птичка Агюртих закружила над ней, возмущённо затараторила:

– Ну что ты встала? Мы ещё не всё осмотр-р-рели в саду! Спеши за мной, з-за мной!..

Аня послушно открыла глаза и уже хотела бежать за птичкой, но какая-то ускользающая мысль больно кольнула её в сердце: я что-то важное забыла в этом мельтешении! Что-то очень важное!

– Погоди! – попросила она Агюртих. – Вспомни, что говорила нам Яна! Что-то про часы… И про башню…

– Часы на Зеркальной башне? – птичка весело расхохоталась. – Ах-ха-ха-ха-ха! Ты хочешь их увидеть? Смотри! – и она вспорхнула, отлетев чуть в сторону.

Как могла Аня до сих пор не увидеть Зеркальную башню! Это чудесное здание высилось справа, и если бы внимание девочки не было приковано к её летучему гиду, она давно увидала бы эту высокую башню.

И – часы… Часы! Стрелки на их циферблате сошлись так близко, ещё какие-то три минуточки – и они сомкнутся на цифре 12 (конечно же, написанной по-зеркальному, наоборот).

Аня заметалась в ужасе:

– Ой, нам надо скорее вернуться! Птичка, быстрее покажи дорогу назад!

– Дорогу? – в мелодичном голосе птички сквозило безразличие. – З-зачем?

– Но ведь Яна же сказала!.. – Аня чуть не плакала: самой ей ни за что не успеть разобраться в хитросплетениях хрустальных аллей.

А время ощутимо сгустилось, оно сыпалось, звеня мириадами песчинок в невидимых часах.

– Яна сказала – и я всё сделала, как она велела! – торжествующе пропела птичка. – Это ты такая растяпа, что только сейчас вспомнила о времени. А я о нём ни на секундочку не забывала.

– Так ты что: нарочно меня заманила сюда? – поразилась Аня. – Как ты могла! – слёзы звонко шлёпались о стеклянные травинки, и от этого по саду катился весёлый перезвон.

– На то я и Агюртих! – самодовольно откликнулась птица. – Ты так глупа, что даже не задумалась, что значит мое имя!

Агюртих… – значит Хитрюга? Какая коварная птица! Аня негодующе топнула ногой и чуть не упала, поскользнувшись.

– Я всё скажу Яне! – крикнула она. – Вот увидишь, Яна что-нибудь придумает!

— А как же: придумает, – согласилась хитрая птица. – Уже придумала, как тебя заманить. Да ты не мечись. Не ищи дорогу назад: как только сразу после полудня Яна подойдет к зеркалу, ты сама окажешься перед ней. Только с другой стороны зеркала. Ведь теперь ты – её отражение!

– Что-о? – у девочки округлились глаза.

– Что слышишь, – передразнила Агюртих. И, звонко щёлкнув клювом, поймала и проглотила голубовато-прозрачного стеклянного мотылька.

В этот самый миг стрелки часов сомкнулись, и от Зеркальной башни донёсся громкий перезвон колоколов. Был он совсем не таким, как церковный звон.

Когда звучат колокола, зовущие на молитву, их звон согревает сердце, уносит душу ввысь, к Небу. А этот… Дробный, словно невидимый великан что есть мочи злобно швырял об пол и разбивал что-то стеклянное, – звон Зеркальных часов тупой болью отдавался в висках, замораживал мысли и чувства.

И тут Аня почувствовала, как неведомая мощная сила властно сжала её – и мгновенно перенесла туда, откуда и началось её путешествие в Зазеркалье. Аня оказалась в зеркальной прихожей и увидела перед собой, по ту сторону зеркала, Яну.

Сердце радостно бухнуло: наконец-то! Ведь Аня ни на миг не поверила вздорной птице. Это она нарочно наговорила всякие гадости, чтобы поссорить её с Яной. Но Яна её единственная подруга, и она обязательно придумает, как им выпутаться из этой беды. А может, попробовать самой…

Аня сделала шаг вперёд – но остановилась, наткнувшись на непреодолимую стеклянную преграду.

– Бедная, бедная Анечка! – воскликнула Яна. – Ничего не получается? А ведь я тебя предупреждала! Ты сама во всем виновата. Надо было успеть вернуться сюда полторы минуты назад.

– Я хотела, но… Это все птица Агюртих! Она меня завлекла…

– Ах как нехорошо, Аня, – нахмурилась Яна. – Разве тебе не говорили, что грешно сваливать свою вину на других, оправдываться чьими-то кознями?

– Но, Яночка, она правда специально всё подстроила! – в отчаянии Аня опять заплакала. Она так надеялась на подругу, ведь Яна знает всё о Зазеркалье – что же она не подскажет ей выход! Читает нотации, а время-то идёт!

Яна подняла на Аню взгляд – и Аня отшатнулась: в глазах Яны она прочла откровенное торжество, радость от того, что всё так получилось, презрение к ней – глупой девчонке, позволившей обвести себя вокруг пальца.

– А теперь слушай! – резко стегнула Яна холодным повелительным тоном. – Ещё пара минут, и ты окончательно утратишь свободу движений. Теперь ты – моё отражение! Я буду жить в твоём мире, а ты навсегда останешься в моём. И это только начало! За мной в реальный мир проникнут и другие отражения. Вот тогда вы все увидите, каким замечательным станет ваш мир! Мы сумеем переделать его по-своему. И никто никогда не сможет тебе помочь. Никто даже не догадается о том, что я – не ты!

Яна звонко и зло захохотала, и Аня с ужасом почувствовала, что её собственный рот против Аниной воли открылся и растянулся в безобразном беззвучном хохоте. Малейшее движение Яны мгновенно повторялось в Ане.

Аня – живая девочка из реального мира – стала отражением.

А Яна нарочно вертелась перед зеркалом, корчила гримасы, замирала в нелепых позах и злорадно хихикала, видя, что Аня полностью подчинилась законам Зеркального мира.

Наиздевавшись вдосталь, Яна ушла в Анину комнату. Оттуда долго доносилось жужжание пылесоса, а потом Яна вынесла из комнаты коробку, в которой вместе с мусором были сложены Анины игрушки и любимые книги, и… тот самый пакет с иконами и крестиком!

Всё кипело в душе у Ани, но на лице её застыло отражение довольнейшей ухмылки, искривившей лицо Яны.

– Ах, мы ненадо-олго это сняли, – лицемерно пропела Яна. – Ах, иконочки-крестики, куколки-книжечки!.. Смотри, сейчас я отнесу всё это в мусоропровод. И ты в этом тоже поучаствуешь!

Аня пыталась противиться, но к её рукам словно прилипла такая же коробка, как та, что держала Яна. Яна вышла за дверь, и Аня услышала грохот мусоропровода.

Потом Яна занялась уборкой во всей квартире. Она пылесосила, мыла, чистила палас, выметала из углов завалявшиеся бумажки. Вскоре квартира засияла чистотой. Аня с грустью подумала, что сама она никогда не была такой аккуратисткой. Мама часто обижалась на неё: чем носиться с собаками, помогла бы по дому! Теперь и мамина мечта сбылась. Но какой ценой…

Что с тобой происходит?

Когда вечером мама пришла с работы, она не поверила своим глазам: дома ни пылинки, ни соринки. Дочка в чистеньком халатике сидела перед телевизором.

– Аня, неужели это ты навела такой порядок! – обрадовалась мама.

– Кто же ещё! – самодовольно отозвалась девочка. – Теперь у нас всегда будет так.

И только одно слегка огорчило маму. К её приходу Аня всегда заваривала свежий чай (крепкий, как любит мамочка), готовила нехитрый, но такой вкусный из дочкиных рук ужин. Сегодня она, похоже, так устала из-за уборки, что на приготовление ужина сил уже не хватило. Хотя можно бы просто поставить чайник на газ… Ну что ж, если Аня освободит её от уборки, мама сама будет готовить еду.