Немного солнца в холодной воде

— Не останешься на совещание? — начальник задерживает его после обеденного перерыва. — Будем обсуждать влияние яда мантикоры на организм детей.

Северус отрицательно качает головой.

— Я вечером занят. Отчет по делу уже написал и сдам, когда соберусь домой.

Он трансгрессирует недалеко от маггловской деревушки, чуть дальше от места встречи с Джинни, чтобы пройтись и избавиться от накопившихся за день мыслей. В первую очередь — о зелье. Целители Мунго дали им три года, больше этого срока ожидать чуда уже бессмысленно. Два с половиной — пролетели. Осталось полгода.

Северус пожимает плечами на свой же внутренний вопрос. Да, бывают счастливые семьи и без детей. Вот Астории, например, врач вообще не рекомендует рожать из-за здоровья, и Драко не собирается отказываться от нее.

Для Молли, конечно, это будет ударом. Но у нее уже четверо внуков — справится. Главное, чтобы справилась сама Джинни.

Северус замечает ее фигуру издалека. Она бежит по тропинке через изумрудное поле, подняв руки к небу, и ее пламенно-рыжие волосы развеваются на ветру. Красное платье с воланами обхватывает тонкую талию и придает ей невероятно романтичный вид.

Северус улыбается, и в груди сразу становится тепло. Нужно было взять бутылку вина, фрукты и перекусить с видом на море, ведь такие дни — подарок для Англии.

Джинни почему-то не останавливается, а врезается в него на полном ходу и едва не сбивает с ног. Лицо ее, розовое от бега и покрытое веснушками, совсем взволновано.

— Я была в маггловском магазине, — произносит она, ловя теплый воздух ртом, и стискивает его запястье.

Северус смотрит на нее насмешливо. Вся в Артура, с этой его чудной любовью к магглам.

— Прекрасно. Зачем?

— Я... Меня уже неделю тошнит по утрам, — Джинни отчаянно краснеет, и Северус настороженно хмурится. — И задержка. Ну, ты понимаешь. А вчера стало нехорошо на квиддиче. И в кинотеатре — помнишь, как меня мутило от парфюма?

Сердце падает куда-то вниз и тут же возвращается на место. Не может быть.

— Ты уверена, что это...

— Я сделала три теста, — лихорадочно перебивает его Джинни, блестя ореховыми глазами. — И все положительные. Я беременна, Северус.

У него дрожат руки. И исчезают слова. Да, это стоило борьбы и надежды на грани неверия, и постоянной, каждодневной веры в то, что есть где-то сила, способная на милосердие. Пусть не Бог. И не Дьявол. Кто-нибудь, кому не плевать. И вера в любовь женщины, которая выиграла у Смерти.

Северус молча опускается на колени, прямо на пахнущую весной траву, и прижимается лицом к животу Джинни. Ее тонкие пальчики ласково касаются его волос.

Внизу, под белыми скалами, бьется о берег море, и в холодной воде его прячется немного горячего солнца.