Немного солнца в холодной воде

После маггловедения Макнейр яростным шагом идет к Хагриду, где тот и все остальные члены комиссии о чем-то спорят, бешено размахивая руками. Северус спокойно стоит в стороне, засунув руки в карманы плаща, и смотрит на белые звезды снежинок, медленно падающие в сумерках.

— Это в вашей компетенции, Уолден, — твердо произносит Смитсон и протягивает Северусу влажный пергамент, полный кривых записей. — Здесь подпишите, пожалуйста.

— Я не собираюсь торчать в темном лесу наедине с неведомой тварью, тем более, с непонятной тварью, — огрызается Макнейр, косясь на хижину, в окнах которой горит свет. — Пусть этот великан сам разбирается. Вы ведь поможете, директор?

Северус спокойно берет перо у Смитсона. Чернила капают на пергамент, превращаясь в бесформенные кляксы.

— Разумеется, — холодно отвечает он и быстро расписывается. — Я могу идти?

— Спасибо за то, что провели с нами день, сэр, — Блетли поправляет шляпу-котелок. — Школа находится в хорошем состоянии за исключением незначительных недочетов, которые мы устраним. Через неделю-две на счет школы поступят бюджетные средства для улучшения классов. Проследите, пожалуйста, чтобы они были использованы по назначению.

Северус устало поднимается в кабинет и, не раздеваясь, ложится навзничь на бархатистое покрывало. Дамблдор говорит что-то ободрительное с картины директора восемнадцатого века, но Северус думает только о том, что, наконец, можно хоть немного выспаться, и — об окровавленных губах и щеке Уизли.

«Есть шанс, что вы станете жить снова».

Ему хочется спросить, что для этого нужно сделать. У нее наверняка найдется ответ. Усмехаясь, он заворачивается в покрывало и сразу засыпает.

Джинни

Она все равно ходит с девочками к Миртл и со стороны смотрит на прихорашивающихся Лаванду и Ромильду. Парвати почему-то отказывается экспериментировать с внешностью и все больше времени проводит с сестрой.

— Как думаешь, я могу понравиться Невиллу? — Лаванда расчесывает волнистые волосы.

Джинни улыбается и задумчиво пожимает плечами. Так вот почему Лаванда каждые два часа бегала в больничное крыло. Ей нравится Невилл, и это неожиданно. К Рону, во всяком случае, знаешь, как подойти — нетрудно догадаться, кто может ему понравиться. А Невилл, с его вечной закрытостью, даже для самой Джинни остается загадкой.

— Ты можешь попробовать, — произносит она осторожно. — Только я думаю, что ему нужна глубина.

Ромильда перестает выпячивать губы, а Лаванда тут же опускает расческу.

— Глубина? — переспрашивает она подозрительно. — Ты намекаешь, что я дурочка, которая только и делает, что торчит здесь и корчит рожицы? Думаешь, я не умею быть серьезной? Думаешь, у меня пустота в голове?

Джинни дергает плечом и выходит из туалета, окунаясь в шум галереи. Выяснять отношения ей не хочется, и если Лаванда так злится от одной фразы, то дальше разговаривать нет никакого смысла.

На мгновение она останавливается у решетчатого окна и смотрит через маленький стеклянный ромб на лес и озеро. Вот бы сейчас выпить сливочного пива в «Сладком королевстве»! В школе домовики совсем забыли про сладкое, даже пирог с патокой — и тот уже давно не подается.

— Мисс Уизли, зайдите на минутку, — Флитвик машет ей рукой из класса. — Я проверил вашу переписанную работу.

Джинни стискивает зубы, выслушивая все замечания, и засовывает пергамент, полный красных помарок, в сумку. Придется зубрить все снова. Еще одна бессонная ночь, привет.

— Поймите, вы должны знать не только практику, но и теорию, Уизли, — Флитвик смотрит на нее серьезно. — Одно неверное движение, и ваша жизнь уже не ваша. В среду вечером, я буду вас ждать.

В среду вечером! Но ведь это следующее занятие со Снейпом! Она уже открывает рот, чтобы возразить и согласиться с текущей оценкой, но потом покорно кивает. Заклинания тоже пригодятся в борьбе. Кто знает, что может произойти. Война — это война. И все, что происходит вокруг — иллюзия спокойствия, которое может взорваться в любую минуту.

На ужине, на котором Лаванда занимает ее место рядом с Невиллом, Джинни вздыхает и подпирает голову ладонью, лениво ковыряя вареную картошку. От постоянной серости и темени за окном хочется спать. Хочется видеть что-нибудь яркое. Вчера она снова бегала в оранжереи смотреть на цветущие орхидеи и даже помогла Стебль убрать сорняки, но на вопрос «Ты заглянула в себя?» ответила отказом.

Некогда.

Джинни снова приходит на занятие раньше, чем должна — и обнаруживает забытую на парте книгу Локонса «Каникулы с каргой». По ней, конечно, не занимаются. Наверное, кто-то из любопытства взял в библиотеке.

Джинни садится на парту и открывает первую страницу с фотографией Златопуста. Она еще помнила его ослепительную улыбку, помнила, как он составлял тесты на знание своей личности, а не предмета. Как давно это было! Вот, был такой человек, пусть странный и смешной — а в кого превратился? В жизнерадостного овоща.

Она успевает прочесть страниц двадцать перед тем, как заходит Снейп, и все двадцать страниц постоянно смеется.

— Что у вас там? — Снейп устало садится в преподавательское кресло.

— Локонс, — Джинни закладывает книгу пальцем и спрыгивает с парты. — Слушайте, это можно воспринимать как один огромный анекдот. Вы читали «Каникулы с каргой»?

Снейп усмехается и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки.

— Это про женщину с красными глазами, которую Локонс преследует с маниакальным упорством?

Джинни звонко смеется и вешает мантию на стул.

— Я успела прочитать только про первую встречу. Но у нее действительно подозрительные красные глаза, как считаете?

— Может быть, она иногда увлекается травами.

— Сэр!

— И имеет на это право, — Снейп откидывается на спинку кресла. — А этот упрямый человек пытается разглядеть в ней опасную ведьму. В конце концов, мало ли женщин с визгливыми голосами — не думаю, что все они поголовно банши.

Джинни откладывает книгу на парту и улыбается. А он может быть приятным собеседником, если захочет. Что с ним сегодня такое?

— Слушайте, Уизли, — он подходит к ней и придирчиво наблюдает, как она осторожно выливает в котел воду и протирает тряпочкой водоросли. — Вы пропустили один лист… Я хотел поблагодарить вас. За ту ложь на маггловедении. Вы держались очень храбро — но учтите, Макнейр вам это припомнит.

Джинни еще раз тщательно протирает скользкую ламинарию. Снейп благодарит ее за ложь. Мир катится в неправильном направлении.

— Надеюсь, когда он захочет это вспомнить, вы будете рядом, — отвечает она негромко и пару секунд с удовольствием наблюдает за его лицом. — Вы так и не сказали, что конкретно я сегодня готовлю.

Снейп хмурится и закладывает руки за спину. Ей нравится, когда на нем нет мантии — как сейчас. Он кажется единым целым в облегающей черной рубашке с множеством пуговиц и черных брюках — и ей приятно на него смотреть.

— Рецепт придумал я сам, и он нигде не записан, — он достает из шкафчика оставшиеся ингредиенты и раскладывает их на парте. — В прошлый раз мы занимались с вами противоядием. Но ни одно зелье, даже самое сильное, не залечит раны, допустим, Нагайны. Или василиска. Здесь нужно или искать слезы феникса — а плачут они редко и мало, слезинки на тело не хватит — или изобретать свое.

Джинни быстро разглядывает ингредиенты: как много всего. И рецепта нет — как это запомнить?

— Сложность в балансе, — продолжает Снейп и подвигает ей весы. — Буквально до миллиграмма. Итак, перед вами сушеные глаза саламандры — три грамма, яд тарантула — два с половиной грамма, вареная в соли мята — триста грамм и перетертый безоар — сто грамм. Варим в несколько этапов. Начинайте, Уизли. Сначала добавляем безоар в кипящую воду и оставляем на пятнадцать минут.

Джинни зачарованно и покорно выполняет все команды, иногда бросая на Снейпа удивленные взгляды. Как он только додумался до этого, сам? После Рождества ее отношение полностью поменялось к совершенно разным людям. И в первую очередь — к Снейпу. Она всегда видела его больше глазами Гарри — и оказалось, что Гарри был не прав. Да, конечно, они оба нарочно цепляются друг к другу, но Гарри не захотел хотя бы раз посмотреть на ситуацию с другой стороны.

— Цвет должен пройти от голубого до черного, — Снейп заглядывает в котел. — Запомните, если увидите розовый — вы где-то ошиблись. И проще вылить все и готовить заново, никакими ингредиентами вы это не исправите. И еще кое-что важно: яд тарантула очень опасен, лучше его брать не два с половиной, а чуть меньше — это зависит от степени готовности безоара, потому что безоар тоже бывает разный.

Черное зелье у нее не выходит, только темно-темно-синее, и Джинни разочарованно выдыхает. Снейп же, напротив, смотрит на нее одобрительно.

— Почти, — замечает он и взмахом палочки уничтожает зелье. — И это неплохо. Еще несколько раз, и вы сами почувствуете нужный баланс. Думаю, этот рецепт может вам очень пригодиться.

Она задумчиво собирает вещи. Снейп — один из тех немногих преподавателей, которые заставляют думать самому, а не следовать учебнику, как требует МакГонагалл или Флитвик. Гермиона учебники просто обожала и всегда, всегда держала палочку так, как написано в книге, с самых первых дней, но Джинни кажется, что в поединке она будет слабее того, кто действует не по правилам. В то время как Гарри — сильнее.

— Встречаемся в среду, в это же время, — Снейп возвращает котел на место и запирает шкаф. — И я вас попрошу вернуть книгу Локонса мадам Пинс — вам наверняка придется зайти в библиотеку.

На часах почти десять, но она не устала — и это тоже удивляет. Рядом со Снейпом время не тянется, как на других занятиях, а пролетает мгновенно. Вот только никакой информации о Гарри она так и не выяснила.

— Сэр, я чуть не забыла предупредить, — Джинни оборачивается на пороге. — Я не смогу прийти в среду, мне нужно второй раз переписывать работу у профессора Флитвика.

Снейп молчит, разглядывая ее лицо, потом тихо отвечает:

— Очень жаль, Уизли. Тогда до следующей недели.

— Доброй ночи, сэр, — она старается произнести это жизнерадостно, но голос подводит. — Мне тоже очень жаль.

Северус

Он поигрывает пером и каждые десять минут смотрит на часы. Чертово время! Так и тянется, тянется, тянется — и никак не наступает ночь. Сейчас — пять часов вечера. Дел — невозможное количество, но ничего не делается, потому что по плану должно было быть занятие с Уизли.

— Мне кажется, нам пора заканчивать занятия, — говорит он вслух и бросает перо на стол, забрызгивая чернилами лакированную поверхность. — Я узнаю слишком много не того, что мне нужно.

— Например? — Дамблдор садится в кресло рядом с играющими в шахматы монашками и с любопытством дергает бороду за кончик.

Снейп некоторое время молчит, потом поднимается и начинает ходить вокруг стола.

— Например, что Уизли отчаянная, умная и способная, и мне даже нравится, как она не ленится лезть за дерзостями в карман. Кроме того, она интересуется моим мнением, а это довольно опасно.