Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– Полюбуемся теперь, – сказал Ланселот, – на фигуры этих шахмат, которые движутся сами по себе и по сию пору ставят мат любому, кто начнет игру против них.

«И Ланселот, видя, что они так красивы и так тонко выделаны, взял их и расставил. И начал играть, и поднял и двинул пешку со стороны ферзя[362]. То же сделалось с другой стороны. Когда он изрядно отыграл пешками, то силою хитроумия стал продвигать игру; и пошел рыцарями[363], а после ладьями; и ходы его были таковы, что все его поле имело добрую защиту. Потом сдвоил свои ладьи справа от своих рыцарей. И раскладом этим так повел игру, видя все фигуры той стороны, что наведался в угол к королю и объявил ему пешкой мат».

– Игра за вами! – воскликнули все, кто за ним наблюдал. – И по причине того, что вы одолели в этой партии, вас никогда не смирят и не победят силой оружия.

Ланселот забрал шахматы, и первой его заботой было послать их королеве Гвиневре, которая, будучи в этой игре одной из первых, пожелала немедленно ее испробовать; ей достался «мат в углу», как и всем, кто пытался играть после нее. Король Артур, восхищенный столь драгоценным подарком, щедро отдарил принесшего его: он дал ему

«добрые доспехи, двух добрых коней, две пары платья, а посуды столько, сколько он пожелает; и королева от себя дала ему столько, что он был этим богат до конца своих дней».

Выйдя из Затерянного леса, Ланселот оказался окружен толпой рыцарей, которые, дабы отомстить за смерть герцога Калло, увезли его в свой замок и бросили в колодец, кишащий гадюками и прочими змеями. Сострадательная девица спускает ему веревку и помогает подняться, на горе тем, кто его пленил. Уезжая из этого замка с язвами на ногах от укусов гадов, он, тем не менее, расправляется с одним негодяем-рыцарем, который на его глазах истязал девицу, а вместо ответа на его упреки отсек бедняжке голову. Ланселот вынуждает его просить пощады; но если он и согласен оставить его в живых, то на условиях, явно более суровых, чем смерть.

«Вместо пени, сказал он ему, тебе придется обещать сделать то, что я тебе прикажу. И тот сказал, что все исполнит, что он прикажет. Ланселот взял с него клятву и тогда сказал: Ты убил эту даму напрасно, и за это вот какое будет тебе возмездие: ты возьмешь голову и тело убитой девицы и уложишь перед собою на коня, и повезешь перед собою ко двору короля Артура. Ты предстанешь там перед госпожой королевой и ее дамами и девицами, и признаешь свою вину, и покажешь им убитую; затем вручишь им меч, и если они пожелают тебя казнить, тебе следует смириться. И скажи госпоже королеве, что рыцарь, приславший ей шахматы, приказал тебе понести эту кару. А ежели они тебя отпустят, ты поедешь ко двору короля Бодемагуса и предстанешь там перед дамами так, как я тебе говорил. И если тоже будешь отпущен по общему усмотрению, то поедешь ко двору короля Норгаллии и предстанешь так же, как перед прочими. И если тогда тебе отпустят вину, то впредь я сам не потребую от тебя ничего; ибо этим ты исполнишь всю мою волю».

– Кара эта весьма сурова, – сказал рыцарь, – но все же я ее приму.

«И Ланселот подошел туда, где покоилась убитая дама; и он взял голову и завязал ее косы вокруг шеи рыцаря, так что она легла у него на груди, и указал, чтобы он носил ее так».

Королева Гвиневра приняла несчастного рыцаря, которому пришлось рассказать ей свое злоключение. Она не приказала отрубить ему голову, а поскольку от трупа девицы разносился тлетворный дух, она велела забальзамировать его, прежде чем позволить рыцарю завершить свое нелегкое наказание.

«Тогда велела подготовить девицу и умастить добротными и драгоценными мазями, так чтобы от нее не исходило зловоние. Затем уложила ее в сундук, и с нею вместе велела уложить такое изобилие пряностей и благовонных трав, что от нее исходил весьма приятный дух».

Когда рыцарь посетил Бодемагуса и короля Норгаллии, он спросил у королевы этой последней страны, исполнил ли он обещанное как подобает. «Разумеется», – ответила она.

«Тогда он велел захоронить тело девицы в часовне, где обитал отшельник. И с тем уехал, чтобы вернуться в свой край».

Пройдемся бегло по длинному рассказу о турнире в Камалоте, где Ланселот, предупрежденный Богором о зависти, от которой не могли удержаться собратья по Круглому Столу, становится на противную сторону и побеждает их одного за другим. Королева, вначале немного тревожась о данном ему позволении ответить на любовь девы-целительницы, успокаивается, когда узнает ограничение, наложенное ими обоими на этот новый союз, и проводит с Ланселотом немало приятных минут. Затем все рыцари, собравшись вокруг короля, рассказывают свои приключения:

«И поведал им Ланселот поначалу про Гриффона[364] де Мопа, как он забрал его доспехи. После про девицу, исцелившую его от яда, и как она полюбила его и оттого едва не умерла; и про обет, данный ею ради него. – После поведал, как он помог в междоусобице детям герцога Калло, и как он убил герцога и одолел трех братьев, Гарета, Агравейна и Гахериса, потому как вовсе не узнал их. – После, как Лионель покинул его, пока он спал в лесу, и как его околдовали три девицы, которые велели принести его в Тележный замок. – Потом поведал, как девица вызволила его из тюрьмы. – После этого поведал, как он приехал на турнир, затеянный королем Бодемагусом и королем Норгаллии, и там помог королю Бодемагусу. – Потом стал говорить, как он был у Богатого Рыболова и как убил на кладбище змея, найденного под гробницей, и как Святой Грааль уставил столы во дворце дивными мясными яствами. Но он не поведал им, как его обманула прекрасная дева. Он умолчал об этом не из стыда, который к этому его вынуждал, но из сомнения в королеве, чью любовь он боялся утратить. – После он сказал им, как узнал о Гекторе Болотном, что тот был ему братом. И затем изъяснил про виденные им хороводы; «и там нашел я шахматы, посланные сюда». После поведал, какие муки ему учинил племянник герцога Калло, бросив его в колодец, полный язвящих гадов и червей. И он указал на девицу, которая его избавила от этой погибели… Ровно как поведал Ланселот сии приключения, так они и были записаны. И потому великую книгу о его деяниях и подвигах нашли в сундуке у короля Артура после того, как оный король был смертельно ранен в битве с Мордредом».

Теперь позволим ему уехать от двора, чтобы он в свой черед пустился разыскивать своего кузена Лионеля и других рыцарей, которые не вернулись из поисков, предпринятых, как мы видели, чтобы узнать, что стало с ним самим. Он освобождает Мордреда из плена у Матана Черного, владельца замка Белого Терновника; затем Ивейна Уэльского, с которым жестокий великан Модуит обходился ничуть не лучше в замке Упокоения. Затем он прибывает в Бездорожный лес, где очищает местность от столь же жестокого Торрикана, державшего в зловонном подземелье Лионеля, Агравейна, Кэя, Сагремора, Гектора и Агловаля. Затем наступает очередь рыцаря-разбойника, далее – расправы над еще двумя великанами. Посреди этих славных подвигов его останавливает одна из двенадцати девиц, которым Моргана дала задание искать его, найти и доставить. Эта девица говорит ему о приключении, которое он один может довести до конца, и ведет его в большой дом, куда фея решила его заточить. Его усыпляет некое зелье, и Моргана вдувает ему в нос порошок, который не дал бы ему вернуться «в здравый ум». Два года он проводит в обширной камере, запертой железными засовами, не в силах догадаться, кто и куда его завез. Чтобы унять его тоску, один художник, который расписывал стены соседнего здания, внушает ему злополучную мысль изобразить свою собственную историю на стенах его камеры. Здесь нужно дать слово романисту:

«Однажды он подошел к железному окну, откуда был виден большой дворец. Он отворил окно и увидел человека, который расписывал стену старинным преданием; и над каждым образом были слова, толкующие смысл росписи. Он вгляделся в письмена и узнал, что это история Энея, как он бежал из Трои и удалился в изгнание. Тогда подумалось ему, что если бы камера, где он пребывал, была изукрашена и расписана его деяниями, ему весьма приятно было бы созерцать прекрасные черты своей госпожи, и это весьма облегчило бы его горести. Тогда он попросил достопочтенного мужа, который рисовал, дать ему своих красок, чтобы в камере, где он пребывал, изобразить картину. И тот ему сразу их передал, и все инструменты, потребные для этого ремесла. И он затворил за собою окно, чтобы никто не видел, что он будет делать. И он начал рисовать вначале свою Озерную госпожу, которая привела его ко двору, чтобы он стал новым рыцарем. И как он прибыл в Камалот; как его поразила великая красота его дамы, и как он выехал помочь госпоже Ноанской. И так провел день Ланселот.

И были эти образы столь превосходно исполнены и такою верной рукой, словно он всю жизнь провел за сим ремеслом[365]. В полночь пришла туда Моргана, как она приходила каждую ночь, едва он засыпал; ибо она так его любила, как только женщина может любить мужчину, за его великую красоту. И она держала его в плену отнюдь не из ненависти, но думала одолеть его скукой. И она много раз его умоляла, но он не желал слышать об этом. И когда она увидела эти образы, то прекрасно поняла, что они значат. Тогда она сказала той, которую привела с собой: «Право же, можно подивиться на этого рыцаря, столь неутомимого в трудах и в рыцарских подвигах. И я так скажу об этом рыцаре, что никогда в жизни он не создал бы так верно эти образы, если бы не страдал от любви». И тогда показала той образы, им нарисованные. «Видите, вот Ланселот, а вот король, а вот королева. Однако я ни в коей мере не допущу, чтобы живописание сие не продлилось, пока вся моя камера не будет расписана. Ибо я знаю, что он изобразит все свои деяния и речения, и все поступки свои и королевы. И если он все изобразит, я сделаю так, чтобы мой брат, король Артур, пришел сюда, и открою ему все дела и всю правду про королеву и Ланселота».

Утром, когда Ланселот поднялся, и отворил окно в сад, и увидел в покое рукотворный образ своей госпожи, то поклонился и приветствовал ее, и подошел к ней, и поцеловал ее в уста. И после принялся рисовать, как он прибыл в Скорбный Оплот, и как завоевал замок своею доблестью; и запечатлел тот самый день и последующий, и все, что он совершил вплоть до турнира, где он носил алые доспехи, и тот самый день, когда его ранил Король с Сотней Рыцарей. Потом запечатлел всю историю о самом себе, но отнюдь не о других. И так он провел все время, пока не миновала Пасха».

Наступила весна, и садик, который он видел из окна, покрылся цветами. Когда одна полураскрытая роза напомнила ему прелестные оттенки лица королевы, он не мог удержаться от желания сорвать ее. Он попробовал приложить силы к железным засовам, которые запирали переплет окна, пропускавшего к нему дневной свет, и на прочность которых, очевидно, рассчитывала Моргана. Непомерным усилием ему удалось сломать их, как он некогда сломал те, что отделяли его от спальни королевы у короля Бодемагуса. Оказавшись в саду, он бросился к башне: вход был свободен; он нашел там меч и доспехи, которые надел на себя. Выйдя из башни, он стал переходить из залы в залу и добрался до конюшни, выбрал в ней самого крепкого коня, оседлал его, взнуздал и сел верхом. Когда он доехал до крепостной стены, привратник удивился, заметив во дворе рыцаря, которого он никогда не видел. Он пропустил его, но прежде уведомил, что тот пребывал в плену у Морганы. В первом порыве гнева Ланселот хотел вернуться, чтобы ей отомстить,