Численность населения 257 человек

— Наш неизвестный клоун не проживал в Клоунтауне… Убийца должен был знать, что…

— Да. Мы уже определили, что он не из наших «клоунов»… И никогда к ним не принадлежал…

— Тогда зачем испортили знак? Если это не из-за неизвестного, тогда кого они, черт возьми, имели в виду?

Ответом на этот вопрос стало то, чего совсем не ждали.

— Шериф?

— Да, Мэттьюс?

— Нам только что позвонили… Еще убийство! — Мэттьюс помолчал и продолжил. — Это «клоун»!

— Уверен?

— Даже адрес есть…

— Едем!

Они прибыли на место преступления, которое находилось за углом. Вот так он и жил… на улице. Местечко называлось «Аллея Бродяг».

— Зачем его убивать? Он никому не мешал… никого не беспокоил… только когда мелочь просил. Дома у него не было, денег тоже. Какой смысл в убийстве?

Судмедэксперт перевернул тело.

— Он «клоун»!

— Это Эдди Хойтон! Он всю жизнь прожил здесь!

— И здесь же умер!

Тело забрали в морг для вскрытия. Присутствовали шериф и помощник Мэттьюс.

— Доктор Мендез, есть информация? Какова причина смерти?

— Все просто. Он умер от большой потери крови!

— Он истек кровью?

— У него на груди обширная рана от ножевого ранения.

— Есть предположения, что за нож?

— Обычный… Лезвие заточено с одной стороны… Сложно пока сказать…

— Почему?

— Убийца ― новичок… Рана рваная… Тот, кто ударил его, сперва колебался, а затем продолжил начатое.

— Словно собирался передумать?

— Или не ожидал увидеть так много крови… Или…

— Или что?

— Словно почувствовали угрызения совести, а затем их охватила жажда убийства!

— Можно ли предположить, что убийство произошло на почве личностной неприязни или в состоянии аффекта?

— Возможно… не могу сказать… Придется вам хорошенько покопаться в личной жизни жертвы…

— Ты меня так работать отправляешь что ли?

— Ага!

— И все же… Какой смысл убивать бездомного?

— Ни семьи… ни друзей. Сомневаюсь, что его стали бы искать или забрали бы тело! Он ― идеальная мишень!

— Вы все еще собираетесь расследовать это дело? — несколькими часами позднее поинтересовался Бо у шерифа.

— Ты серьезно? Серьезно спрашиваешь меня об этом?

Бо посмотрел на нее.

— Он был человеком… и ветераном! При жизни с ним обращались, как с дерьмом… Не хочу, чтобы и в смерти с ним обращались также! Он заслужил высокого отношения, как и все!

В Бо возросла любовь и уважение к шерифу Сент-Клауд. Она уважала гибель Эдди, также, как Бо уважал Амоса.

— В любом случае… Мне нужно раскрыть два убийства. И в обоих случаях это «клоуны»! — она вздохнула. — Что еще может произойти в этом городе?

Не стоит задавать подобных вопросов, шериф. Вселенная воспринимает это как вызов!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

По телевизору в местных новостях рассказывают историю о неизвестном «клоуне». Она седьмая по счету. Недостаточно, чтобы привлечь много внимания… кроме одного человека…

— Нэнси?

— Да, сэр?

— Мне нужна вся информация об этом городе!

— Каком городе, сэр?

— Клоунтауне!

— О Клоунтауне?

— Да… Загугли… Его должны были показывать в местных новостях…

— Когда вам понадобятся данные?

— Как можно скорее, прошу!

— Да, мистер Даймонд!

— Благодарю, Нэнси!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Шериф Сент-Клауд проезжает несколько кругов, когда замечает припаркованный в неположенном месте внедорожник. Она останавливается позади и заглядывает внутрь. На заднем сиденье располагается шоколадный лабрадор.

— Эй, Роки… Где папочка?

Роки тявкает, и шериф обращает внимание на дом, рядом с которым припаркована машина. Она толкает дверь, и та легко распахивается. Шериф осторожно пробирается по дому, пока не входит в гостиную.

— Шериф Джон Ти Бьюфорд! Не хотите ли рассказать мне, что привело вас в мою юрис-бл*ть-дикцию?

Она замечает Дэвида, сидящего на стуле со связанными за спиной руками, а на полу валяется полотенце, на котором остался его клоунский грим. Ему больно, но, кажется, его не избивали.

— Не скажете, какого черта вы вытворяете?

— Допрашивал подозреваемого… Пытался заставить его говорить, вот и все!

— Вы пытались заставить Дэвида… говорить?

— Верно!

— Чертовски глупый трюк, учитывая, что Дэвид — глухонемой…

Шериф Бьюфорд с улыбкой отступает.

— Я думал, что ты ненавидишь клоунов так же, как и я.

— Никто ненавидит клоунов сильнее, чем ты! Но я поклялась защищать горожан, в том числе и с гримом!

— Никогда бы не подумал, что ты заведешь себе любовника среди «отбросов», — сквозь зубы шипит он. — Полагаю, ты стала тусоваться с ублюдком из-за своей подружки!

— Расстегни наручники и убирайся! Если ты еще раз станешь допрашивать подозреваемых в моем городе… я тебя пристрелю! Понял?

— Понял! Полагаю, мне стоит уйти. Все равно нужно покормить Роки.

Шериф расстегивает наручники, и Дэвид прослеживает за ним взглядом.

— Дэвид, ты в порядке? Он не навредил тебе? — жестами спрашивает Анджелина.

Дэвид внезапно обнимает шерифа Сент-Клауд.

— Ох… Ой… Тогда хорошо!

Она хлопает его по спине и осторожно отстраняется, жестикулируя.

— Ты испачкаешь мою форму гримом!

— Простите! — жестом показывает Дэвид.

— Ничего страшного! У тебя есть все необходимое, чтобы подправить свое лицо? — интересуется она жестами.

— Да, мэм! — еще один жест.

— Хорошо… Он тебя больше не потревожит. Ты точно в порядке? — произносит Анджелина вслух, зная, что Дэвид может читать по губам. Он снова обнимает ее.

— Ох… Снова обниматься? Ладно!

Она позволяет Дэвиду обнимать ее, пока он сам не отступает. Анджелина заговорила, сопровождая слова жестами.

— Дэвид, мне нужно спросить тебя кое о чем.

Дэвид кивает.

— Мне интересно, знаешь ли ты что-то о том, были ли у Честера враги?

Парень отрицательно качает головой.

— Я к этому не причастен! — рисует в воздухе он.

Анджелина снова использует жесты.

— Хорошо. Я верю тебе, ясно… — затем останавливается. — Я имею в виду, если узнаешь что-нибудь о том, кто это сделал, расскажешь?

— Конечно! — жестикулирует он.

Когда шериф Сент-Клауд оборачивается на выходе, то видит, что Дэвид поднимает кулак с поднятыми большим и указательным пальцами и мизинцем. Женщина повторяет жест.

— Я тоже люблю тебя, милый! — произносит она вслух.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Софи просыпается и наносит макияж. Рядом с зеркалом находится ее фото в клоунском гриме, которое служит шпаргалкой. Там же лежит фото без макияжа. На нем Софи шестнадцать. Рядом с ней стоят ее родители. Она задерживает взгляд на своем лице. Грим покрывает лишь половину, остальная часть все еще нормальная. Софи снова смотрит на фото.

— Оно сделано через неделю после выпускного! — и улыбается.

Затем вспоминает, что фото сделано за три месяца до того, как ее родители отказываются от нее.

Менее чем за девяносто дней она лишается девственности, беременеет, делает аборт, уходит из дома и оказывается на улице. Софи заканчивает наносить грим. Под ним скрываются пролитые слезы и многочисленные прегрешения. Она улыбается своему отражению.

— Время для шоу! — произносит она, внезапно почувствовав головокружение.

Комната плывет.

* * *

Шериф Сент-Клауд прибывает в госпиталь, чтобы поговорить с доктором Мендезом. Он не только судмедэксперт, но и ординатор единственной больницы в Плэйнвилле. Как-то Анджелина даже пошутила, что если бы городок был поменьше, то Мендез выполнял бы и функцию ветеринара!

Как ординатор, доктор Мендез помогает людям появляться на свет, и, как патологоанатом, иногда провожает их в последний путь. В соседнем округе был еще один судмедэксперт, которого вызывали лишь в случае гибели пациента. Он принимает участие лишь в спорных делах.

— Доктор!

— Шериф!

Анджелина уже собирается расспросить доктора о «неизвестном», когда Софи вваливается в приемную. Она выглядит растерянной и не понимающей, где находится.

— Софи? Ты в порядке?

Она лишь смотрит, широко распахнув глаза.

— Февраль… наречие!

— Что? Какого черта она несет?

— Интеграция восхождения на луну… — Софи осматривает комнату, словно что-то ищет. — Подать к столу бекон!

— Что?

— СЕСТРА! — кричит доктор Мендез. — Скорее сюда.

Медсестра прибегает на зов.

— Заведите пациента в палату и вколите атропин и ромазикон! Наденьте перчатки и немедленно смойте этот гребанный грим с ее лица. НЕМЕДЛЕННО! И не используйте растворитель. Лишь мыло и воду.

Медсестра сразу усаживает Софи в инвалидное кресло и принимается ставить уколы, как ей велено. Та все еще продолжает бессвязно бормотать.

— Что, черт возьми, происходит, док?

— Надеюсь, что я ошибаюсь, но, кажется, Софи отравили!

— Что???

Доктор Мендез спешит осмотреть Софи.

— Оставайся здесь… Я скоро вернусь!

Анджелина стоит потрясенная, в полном смятении.

Как только все разрешается, шериф расспрашивает доктора Мендеза.

— Как она?

— Жива, но еще не вышла из оцепенения. Сейчас она в реанимации, ей делают переливание!

— Какого черта произошло?

— Все так, как я и говорил! Ее отравили. Яд проник через кожу и воздействовал на центральную нервную систему!

— Вот почему она несла такую ахинею?

— Да! Мысленно она составляла связные предложения, но слова выходили несочетаемыми, нелогичными и не имеющими смысла! Ей очень повезло!

— Почему?

— Даже с нарушением мыслительного процесса ей хватило силы воли, чтобы добраться сюда вовремя!

— Как много времени у нее оставалось… до…? — Анджелина не может договорить.

Доктор Мендез мгновение молчит.

— Учитывая дозу и скорость усвоения яда… ей оставалось менее двадцати минут!

— Когда я смогу ее увидеть?

— Как только захочешь. Но поговорить с ней ты сможешь не ранее, чем через три… возможно, четыре дня! Выведение яда займет больше времени, чем хотелось бы!

— Так с ней все будет в порядке?

— Не стану приукрашивать, шериф. Как я и говорил, она все еще не вышла из оцепенения… мы узнаем не раньше, чем через сутки!

— Все еще остается вероятность, что она умрет?

— Или чего хуже… на всю оставшуюся жизнь она может остаться идиоткой!

Доктор Мендез смотрит на Анджелину, которая с трудом сдерживает слезы. Он не осознает, насколько дорога для нее Софи. Не понимает, как сильно они связаны… Доктор обнимает Анджелину, и та рыдает в его объятиях.

— У тебя ужасные манеры, док!

— Прости… Я разговаривал с тобой как с шерифом… а не лучшей подругой Софи!

И он крепче обнимает ее.

Анджелина забывает обо всем!

Как только она успокаивается, снова становится прежним шерифом.

— Расскажи мне о яде… Это тот же, которым отравили «Клоуна Доу»?

— Верно… И способ введения такой же. Через косметику. Но в ее теле концентрация яда меньше.

— Почему?

— Перед нанесением макияжа женщины используют основу, а мужчины — нет!

— И это спасло ей жизнь?

— Она замедлила проникновение яда… Так что в некотором роде да!