Невыносимая лёгкость убиения врага за секунду до пробуждения

— Трусы тоже снимай, нечего тут! — скомандовала она. Он повернулся, прикрываясь ладонями, и снова опустился перед ней на колени. Она скептически разглядывала его телодвижения, упираясь локтями сзади в землю. — Ну, что у нас тут? — она протянула руку, показывая на его пах. — Ну, не стесняйся, показывай!

Он убрал руки в стороны и сделал вид, что не заметил, как она зажмурилась. Она, отвернувшись в сторону, приоткрыла дальний глаз, взглянула и снова закрыла. Ему было хорошо видно, как её лицо приобретает багровый оттенок. Он про себя усмехнулся, в особенности — тому, насколько его представления о ней расходились с этим стыдливым румянцем при виде его члена. Да уж, та ещё «слизеринская подстилка»! Она сделала глубокий вдох, выдохнула через сжатые трубочкой губы и протянула руку… Он почувствовал жар, время словно сгустилось, и секунды набатом сердца отдавались в ушах. Так и не дотронувшись, она отдёрнула руку.

— И кого ты этим трахать собрался? — язвительно спросила она, по-прежнему не раскрывая второй глаз. — Да легче червяка в асфальт забить! Стой! — она поймала его за рубашку, когда он качнулся на пятки, собираясь вставать. — Стой!

Села, оказавшись совсем близко к нему, наконец открыв оба глаза. Слегка склонив голову набок, она разглядывала член, то краснея, то бледнея.

— А он не очень-то большой! — сказала она задумчиво.

— Ты мне сейчас, конечно, скажешь, что видела больше! — язвительно усмехнулся он.

— Да, у нас были кони… — пробормотала она.

— Спасибо тебе, Мерлин, — воздел он руки к небу. — Меня сравнивают с конём!

Она подняла руку и, согнув палец, его боковой стороной прикоснулась к члену. Тут же отдёрнув руку, глубоко вздохнула.

— Ой, мамочки! Что же я делаю-то? — в панике прошептала она.

— Паркинсон, не тяни кота за яйца! — раздраженно пробормотал он, снова чувствуя себя неловко.

Пусть лучше она скажет, что не будет с ним трахаться — тогда он сможет сделать вид, что из-зе неё ничего не получилось!

— Что? — переспросила она, не слыша его. — А что это он… такой липкий? — и тут её осенила догадка: — Фу, какая мерзость!

— Некоторым нравится! — сказал он в сторону. Она хмыкнула и протянула свой палец к его губам, а он отшатнулся. — Не мне, дура! Возьми его уже в руку наконец!

Она вздрогнула, ухватилась за член и тут же в испуге отпустила его, когда он начал набухать.

— Возьми, он тебя не укусит! — воскликнул он.

В конце концов она его ухватила и сжала, словно проверяя его упругость. Двинула рукой вверх-вниз, и он тут же её остановил.

— Что? Что не так? — спросила она.

— Я сейчас опять кончу, идиотка! — прошипел он. — И придётся снова ждать, пока он встанет!

— Дай-ка я подумаю, — не отпуская руки, начала рассуждать она. — То есть когда мы начнём, то вместо того, чтобы трахаться, ты сделаешь пару движений…

— Всё, заткнись! — раздражённо сказал он. — Я понял!

— И кто из нас идиот? — с невинным видом поинтересовалась она.

Будто каждый день трахается. Если бы ещё пунцовые щёки предательски не выдавали её!

— Ты болтать собралась? — начал он закипать.

Закрыв глаза и отрешившись от реальности, она сделала несколько быстрых движений рукой, одновременно отклонившись в сторону.

— Ой! — пискнула она, когда из головки брызнула сперма, и снова сморщилась: — Какая гадость! Бя-я-я! Надеюсь, на меня ничего не попало?

— Ещё попадёт! — мрачно пообещал он.

Она толкнула его от себя, отчего он уселся задом на пятки, а сама, прижимая юбку в паху, встала на колени, нависнув над ним.

— Это что? — спросил он.

— Чтобы потом не было никаких отмазок, Поттер! — ответила она. — Будем прыщи искать. Чтобы не говорил, что не смог оттого, что прыщи были.

— Не понял, — пробормотал он, раскрыв от удивления рот.

Она молча повела грудью из стороны в сторону. Он вопросительно на неё посмотрел.

— Расстёгивай, что смотришь? — раздражённо выдавила она. — Мне тебе всё подсказывать придётся?

Мысли в панике метались, словно курицы в тесном курятнике, куда вдруг забрался лис. Он бросил на неё злой взгляд, и она захлопнула рот, поняв, что подсказывать действительно придётся всё. Поднял дрожащую руку, взялся за отворот блузки, но рука дёрнулась и послышался треск ткани. Она, в испуге прикусив губу, схватила его запястье. Глаза её были почти круглыми от страха. Это, как ни странно, немного успокоило. К своему неудовольствию он даже почувствовал, что ему хочется погладить её по голове и успокоить. Скривившись в попытке изобразить виноватую улыбку, он стал аккуратно расстёгивать пуговки и заметил, что она снова покраснела.

— С ума сойти! — пробормотал он, пытаясь совладать с дыханием.

— Что ещё? — спросила она.

— Стесняющаяся Паркинсон, вот что! — объяснил он. — С ума сойти!

— Поттер, заткнись, умоляю тебя! — простонала она со слезами в голосе.

Он осторожно потянул отвороты блузки в стороны, обнажая её грудь.

— Ну? — требовательно спросила она, заливаясь багровым румянцем.

— Что — ну? — пробормотал он, даже не услышав её вопроса.

От развернувшейся перед глазами картины даже дышалось с трудом, а сердце, глухими мощными ударами отдававшееся в ушах, заглушало звуки. Казалось, он в жизни не видел ничего прекраснее этих упругих холмиков нежной кожи, увенчанных двумя вишенками с коричневыми кружками вокруг. Это были сиськи, настоящие девичьи сиськи с твёрдыми сосками.

— Прыщи есть? — переспросила она.

С трудом вернувшись к реальности, он вспомнил, где он, а главное — с кем. Разум затопило раздражение и недовольство собой — оттого, как легко он поддался… Но сиськи…

— Есть… Два, — неуверенно произнёс он, делая вид, что внимательно приглядывается.

— Где? — она глянула вниз и машинально запахнулась, ещё сильнее заливаясь краской. — Где ты нашёл прыщи, урод? — и, сообразив, тут же отвесила ему оплеуху: — Я тебе покажу «прыщи», козёл!

Он закрыл глаза, пытаясь совладать с собой. С одной стороны, она только что опять его ударила. С другой — сам напросился. С третьей — гори оно всё… С четвёртой — сиськи, пусть даже и сиськи Паркинсон! Сиськи! Сиськи, сиськи, сиськи! Сиськи всё перевесили, тем более, что член опять стоял колом.

— Ну, они не очень-то большие, — медленно произнёс он, открывая глаза.

— Ты мне сейчас, конечно, скажешь, что видел больше! — выпалила она.

Отвороты рубашки разошлись, и вся красота снова выпрыгнула наружу.

— Да, как-то на лугу видел корову… — лениво произнёс он, чувствуя, что глаза опять не могут оторваться от волшебного зрелища.

— Поттер, гнида, мне показалось, или ты меня только что с коровой сравнил, — голос её неуловимо дрогнул, и он понял, что перегнул палку.

— Я — не подумав, — сказал он. — Это было глупо. Извини.

— Принято, — кивнула она, хмуро на него посмотрев. — Ты точно всё разглядел?

— Я не уверен, — признался он. — Поверхностный осмотр тут не поможет.

— Поттер! — взмолилась она. — Мне нужно, чтобы у тебя потом не возникло отмазок. Если тебе нужно что-то проверить…

Он поднял руки, осторожно взял её за ладони и положил себе на плечи, завороженно наблюдая, как распахивается блузка, оголяя грудь. Одной рукой осторожно коснулся груди. Потом — второй. Они действительно были не очень большие, как раз помещаясь в ладони. Аккуратные полушария венчались тёмно-коричневыми сосками, которые начали набухать, едва он сжал саму грудь. Он завороженно мял их по очереди и увлёкся этим процессом. Может, даже чересчур.

— Поттер! — зашипела она. — Нежнее, я тебе не корова!

Это была чистая правда. На «дойки» той же, к примеру, Булстрод, её грудь и близко не была похожа. Скорее, как у Гермионы. Тогда, в тот вечер, когда их бесцеремонно прервали…

— С ума сойти! — пробормотал он, не осознав, что делает это вслух. Вспомнив тот маггловский фильм, который утащил у Дадли и украдкой смотрел, когда никого из Дурслей не было дома, он склонился и коснулся одной груди губами, заставив её вздрогнуть от этого прикосновения. Он вопросительно на неё поглядел. Она опять густо залилась краской и отвернула голову в сторону. Он решил продолжить и снова поцеловал. Так он двигался по спирали, пока сосок не оказался у него во рту. Она тут же вздохнула и обеими руками прижала его голову.

— М? — спросил он.

— Подонок! — то ли прошептала, то ли простонала она. — Ты мне делаешь очень, очень больно!

В руку, которой он придерживал чуть ниже, с силой билось её сердце. Он языком потеребил горошину соска.

— А-ах! — выдохнула она. — А так ещё больнее! — и её руки непроизвольно взлохматили ему волосы, одновременно гладя и прижимая голову. — Прекрати это издевательство сейчас же!

Он послушался и захватил губами другой сосок, сразу начав играть с ним языком, чем вызвал у неё сдавленный всхлип и какое-то ругательство сквозь зубы. Одной рукой придерживая её спину, другую опустил на бедро, провёл по наружной стороне вверх, задирая юбку, и сильно сжал голую ягодицу, с волнением вспомнив, что на ней нет трусов.

— Гадёныш! — промычала она. — А там ты что забыл?

— Сама сказала — никаких отмазок, — не выпуская изо рта сосок, промычал он. — Там тоже нужно всё проверить!

— Тогда и с другой стороны не забудь! — держась за него, она откинула голову назад и всхлипнула, когда вторая рука схватила её за зад. Ещё несколько минут позволила целовать себя, по ходу действия издавая то вздохи, то стоны, при этом биением своего сердца буквально оглушая его, а потом, ухватив за вихры, буквально оторвала от себя его губы.

— Послушай, Поттер, — сказала она, тяжело дыша. — Пожалуйста, сделай кое-что для меня. Послушай… Я знаю, я прекрасно понимаю, что я — Панси Паркинсон, и знаю, как ты ко мне относишься. Знаю. Как к змее, отрубив которой голову, можно осчастливить человечество. Послушай… — она шептала с мольбой в глазах. — Всего на полчаса… Я о большем не прошу… Я же просто девушка, понимаешь, — взмолилась она. — Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Она бредила. Её слова звучали, как бред, сама она, с оголённой грудью и без трусов сидящая у него на коленях, выглядела продуктом нелепой галлюцинации, порождённой горячкой или сильным пищевым отравлением. Он и сам, похоже, бредил, но несмотря ни на что, он отчего-то понял. Глядя ей в глаза, он кивнул.

— Понимаешь, мне… — она задохнулась и выпучила глаза, сделала пару судорожных вдохов успокаиваясь, а потом продолжила, с трудом выдавливая из себя по слову за раз: — Мне нужно… Я буду что-то говорить — не обращай внимания. Эти слова — не тебе. И ты скажи. Мне нужно, Поттер… Ты поймёшь, когда. Скажи мне. Хорошо, Поттер? Просто соври, скажи какую-нибудь дикую неправду. Хорошо?

Дождавшись его кивка, она снова уселась на подстилку, по-прежнему придерживая рукой юбку в паху, и откинулась на спину, утягивая его за собой за рубашку. Он навис на ней, с недоумением наблюдая, как она выдавливает слюну на пальцы и протягивает руку куда-то вниз. Она ещё раз смочила пальцы, и он почувствовал, как она размазывает слюну по головке.

— Полчаса, Поттер, — ещё раз прошептала она, крепко хватая его член у самого основания и начиная им водить… у себя между ног.

Он чувствовал, как головка скользит по чему-то влажному и тёплому. Смочив внезапно пересохший рот и губы, он поддался непонятно откуда взявшемуся желанию её поцеловать и потянулся к ней губами, а она свободной рукой взяла его за поясницу, притягивая к себе. Он подался вперёд, но она вздрогнула и той же рукой оттолкнула его, когда он во что-то упёрся.